Что Европе хорошо, то Украине непонятно зачем.Часть четвертая.

Предлагаю читателям серию фотоочерков о том, как выглядит Европа в сравнении с нашей действительностью. Если у кого-то его место жительства выглядит хорошо и замечательно, то я буду рад об этом узнать. В основном все, как со слов Кузьмы - "Моя країна - суцільна руїна"...

Часть четвертая. Истоки и наследство баварской семьи Дасслер.

Ехать по дорогам Европы несравнимо с Украиной. Автобан предназначен только для движения. И лишь вдали, за ограждением, мелькают деревни и города, где жизнь течет размеренно и неторопливо.

На нашем пути встретилась одна такая большая деревня Херцогенаурах, где родились и трудились братья Дасслеры. Теперь их наследие -компании "Адидас" Адольфа (Ади) и "Пума" Рудольфа (Руди) - покорили весь мир. В настоящее время эти два гиганта индустрии спортивной одежды уже не принадлежат семейному бизнесу Дасслеров. Теперь это международные акционерные компании. Но интересно, с чего все начиналось? Эта мысль не покидала меня в огромном фирменном Аутлете непосредственно в сердце легендарных Адидаса и Пумы. "Адидас- это как любовь. У всех есть, но не у всех она настоящая" вспомнил я девичий статус ВКонтактике, перебирая в руках огромный ассортимент настоящей фирменной обуви. Ах, где мои 17 лет? Ах , где мои прорезиненные брезентовые китайские кеды времен Союза...

........

История семьи Дасслеров очень поучительна. Закончилась Первая мировая. Бавария в экономической разрухе. Но надо как-то жить. На семейном совете в 1920г братья решают шить тапочки и ортопедическую обувь. Заказчиков- инвалидов после войны огромное количество. Сырьем для пошива служили остатки армейской амуниции. Подошвы вырезали из автомобильных шин. 1 июня 1924 г. основана «Обувная фабрика братьев Дасслер».
В 1925 году Адольф изобрел и сшил первые в мире футбольные бутсы с шипами, которые выковали кузнецы из Херцогенаураха братья Целяйн. Футбольная модель оказалась удобной и вместе с гимнастическими тапочками стала основной продукцией Дасслеров.
Вторая Мировая война и её контрибуции откатили братьев к своему старту. К пошиву обуви из остатков американского военной амуниции. К тому же братья расстались, основав каждый свое собственное предприятие. Адольф - Addas. А Рудольф-  Ruda. В скором времени они трансформировались в привычную для нашего времени Адидас и Пуму. История расставания и её причины заслуживают отдельного повествования. Но с момента разрыва братья больше никогда не общались. Их общение свелось к жесткой конкуренции. Может ,в этом и есть международный успех? Похоронили братьев в их родном Херцогенаурахе. В разных концах кладбища. Адольфа в 1978 , а Рудольфа в 1974.

Европейские сказки о сыновьях и доставшемся им наследству мне, ребенку социализма, не всегда были понятны. Вот поэтому я хочу сначала вас познакомить со своим багажом воспоминаний, с которым я попал в Европу.

Прежде чем пригласить вас, мои читатели, на экскурсию по родному для Дасслеров Херцогенаураху, я хочу пригласить вас в село моего деда, Йосыпа Литвиненко. В Мовчанивку, что на правом берегу Днепра и в 40 км. к югу  от Кременчуга. Он также после Первой Мировой войны решал для себя как жить дальше. Я не знаю как, но дед Йосып купил паровую молотилку. Прислали её ему на железнодорожную станцию Павлыш из Голландии. Для тех мест, где электричество появилось в 1963 году, такая техника была чудом. Дед организовал свое предприятие, и вместе с наемными работниками обмолачивал всю округу. Семья Лытвыненкив состояла из шестерых человек. Дед Йосып, бабка Одарка. Их дети Мотря, Иван, Мыкола и моя мама Оля. Жили в достатке. Хата была на одно окно больше, чем у других односельчан. Дед не пил. Зимами ремонтировал и собирал по запчастям гармошки и торговал в Крюкове и Кременчуге. Старшая дочь Мотря на все праздники разносила сельской бедноте гостинцы по поручению Йосыпа Литвиненка.
Но пришло время революционных преобразований. В 1918 Ленин сказал: "В лозунге "грабь награбленное" я не могу найти что-нибудь неправильное, если выступает на сцену история ".  а В 1930 Сталин добавил: " Чтобы вытеснить кулачество, как класс, надо сломить в открытом бою сопротивление этого класса и лишить его производительных источников существования и развития". И вся та беднота, которой через свою дочь передавал дед Йосып гостинцы,  пришла в 1930 году во двор  Литвиненков раскулачивать их. Деда лишили жизни. Закопали на краю кладбища, не разрешив даже крест поставить и присутствовать на погребении. Бабу Одарку выгнали с детьми с хаты на мороз. Теперь их жилье принадлежало председателю комитета бедноты. Маме моей было всего три года и ей всю жизнь врали, что её отец уехал продавать гармошку и вернется с гостинцами... Страшно и стыдно было селу правду ребенку сказать... А старшая её сестра Мотря сбежала на Донбасс. Потому что ей уже 17 лет было и никто не мог ей гарантировать "жизнь и неприкосновенность", как это записано в нашей украинской Конституции. Вот с её слов, а она прожила 95 лет, я и знаю историю моего деда. И все что осталось мне от его наследства, это единственная фотография 1914 года.

Я провел три дошкольных года у бабы Одарки в селе Мовчанивка. Это когда деревья были большими. Печь зимой была горячей, а краюха хлеба со стаканом парного молока была самым вкусным, что ел в той жизни. Все кутки села были забиты хатами и огородов на всех не хватало. Одних коров было три череды. В бывших панских садах ветки яблонь и груш прогибались от урожая, а с маленькой кладки, что перегораживала тоненький струмочек, можно было руками ловить бубырей. Детские воспоминания никого и никогда не покинут. Даже если смотреть на умершее село, которое так и не разбогатело, отняв у пана Мовчана все его богатство и раскулачив единоличных хозяев. Село умерло в 2002 году, вместе с последней его жительницей. Уехали все, как от зачумленого места. Некоторые даже выкопали из могил своих предков, переселив их на кладбища поближе к своим новым местам жительства.

Эту фото съемку я провел в 2008 году. А сейчас там совсем ничего не напоминает о существовании села. Фермер из соседнего села все поровнял бульдозером и построил греблю. Село теперь на дне ставка, где иногда ловит рыбу "новый украинец" со своими гостями. Все же пан Мовчан был умнее.

Окончание Второй Мировой привело моего отца в Мовчанивку в годовщину смерти Сталина, когда его амнистировали, как иностранного шпиона, за отсутствием состава преступления. Лишившись возможности закончить свою учебу в Краковском универе, отец вкладывал себя в созидательный труд. Вот остатки строения, которое построил мой отец. Это водокачка с двигателем от ветра. Учитывая, что электричества в этом селе еще не было почти 10 лет, это было достижение инженерной мысли. Строил он в сельском колхозе много, пока не создал семью и получил разрешение переехать в Днепропетровск.

В соседнем селе Таловая Балка, где покоится мои отец и мать, понемногу возрождается жизнь. В этом селе обосновался монастырь. Утомленные городской экологией жители Кривого Рога начали восстанавливать церковь и заселять брошенные хаты. В сельском клубе еще собиралась молодежь, которая по внешним признакам вполне европейская. Вот только из развлечений бильярд времен "эпохи застоя социализма", которым они играют ивовыми прутьями, за неимением настоящих киев.

Я много раз пытался расспросить отца о Польше, Германии. Но ему тяжело давались воспоминания, и я особенно не настаивал. Первый раз за "железный занавес" я поехал в 1989 году. Это была Польша. Ехали все туда торговать. Получалось у советских людей это плохо. Поляки откровенно насмехались над нами. "Быдло радзецке" - слышалось на рынках, где мы стояли в рядах и покупатели крутили носом, сбивая цены...
Приехав из Польши, сказал, что никогда больше не поеду туда, пока экономически не окрепну и смогу приехать не на базар, а как свободный и независимый человек. Работал я тогда на очень мощном предприятии министерства среднего машиностроения. Это оборонка. И там был цех ТНП (товаров народного потребления), который выпускал скудный ассортимент. Среди него были скейты. Их тогда выпускали всего на двух заводах Союза. Очень крепкие, но невзрачные. Предложил разработать упаковку, брэнд в стиле "корсар" и выдвигаться на польский рынок с качественным товаром от предприятия. Организовал в городе соревнования, чтобы популизировать скейтбординг. Перед совещанием на оперативке у директора начальник охраны сказал: "Вот завтра будут соревнования на скейтах. Приду и лично буду смотреть, у кого из ваших детей они краденые, без маркировки, того буду наказывать". В общем, с нашего поселка никто в соревнованиях не участвовал, хотя были они практически у каждого. У всех папы и мамы скейты не покупали, а "выносили". К нынешнему времени завод практически весь "вынесли", не оставив поселковой молодежи рабочих мест, трудового наследия и будущего...
Может, я предвзято отношусь к воровству в моем городе или Украине? Вот и почти анекдот о филиале Адидаса в Африке, как в деревнях, что находились рядом с их фабрикой все ходили в ворованных кроссовках Адидас. И как охрану не напрягали, воровство не прекращалось. Тогда решили на этой фабрике производить только обувь на левую ногу. А на правую ногу изготавливали в другой стране. И воровство прекратилось. Но что нам делать? Мы ведь все сами у себя украли. Уже и воровать практически ничего не осталось.

С той памятной поездки в Польшу прошло больше двух десятков лет. Пропасть между ними и нами стала еще более ощутима. Но пусть это будет только мой субъективный взгляд.

Прошу всех на экскурсию в большую деревню Херцогенаурах на праздник средневековья. Смотрите и сравнивайте. Что мы имели, и что потеряли в сравнении с тем, как все свое сохранили немцы. Единственное, за что я извиняюсь, так как фотографии не отражают всей полноты праздника. Попали мы туда совершенно случайно и не успели сориентироваться в порядке действия. Но атмосфера вполне передана. Смотрю и ощущаю все те эмоции, запахи и вкусы, которые там были с нашим присутствием.