Код доступа с Юлией Латыниной.(Окончание)

Ю.ЛАТЫНИНА: Ну, собственно, о разводках, в которые превращается наша отсутствующая политическая кампания. Отдельным объектом этой разводки становится Алексей Навальный. И, понимаете, это вот как с Гауссом. Я понимаю, что каждый отдельный блог, который говорит, что Навальный – никто или, наоборот, Навальный – будущий фюрер, он недоказуем. Разве что там в случае какой-нибудь Тины Табаки, простите, Канделаки. Ну вот это как с Гауссом, да? Слишком много таких блогов у нас, потому что Гонтмахеру Медведев казался надежной опорой модернизации, а Навальный его пугает. Вот, куча народу бросилась обличать Навального, не делая ему тех скидок, которые, например, делала Медведеву.
 
И кому-то... Смотрите, как интересно получается. Потому что, действительно, уже Шендерович сказал «Навальный сел в тюрьму блогером, вышел будущим президентом России», что, кстати, плохо, потому что если у вас формируется президент до начала избирательной кампании, не так, как на кокусе в Айове, то, действительно, это просто показывает отсутствие зрелого политического механизма в стране. Ну так и нет у нас зрелого политического механизма, чего ж мы будем врать-то, что он у нас есть? И, вот, кому-то, кому искренне интересно, разъясняет Навального как Акунин, а кто-то начинает писать. Ну и у кучи народа помимо всяких сурковцев есть реальные проблемы с этим. Первая проблема у людей, которые там были правозащитниками 100 лет в обед, которые защищали права народа, включая каждого наркомана и каждого чеченца, 100 лет в обед и думают теперь «Почему не я? Почему Навальный?» Собственно, эти люди, я думаю, когда они рассказывают, что Навальный будет обязательно диктатором... Слушайте, у нас пока еще выборов нету, уже обязательно диктатором. Ну, они, действительно, вот, «Почему не я?» У меня такой проблемы нет, потому что я понимаю, почему не я. Потому что я – не организатор и не политик, и, соответственно, мне не завидно. Но кому-то должно быть завидно: «Как же так?»
 
Есть второй вариант – люди, которые говорят «А нам вообще вождя не надо. Мы вот тут такие умные, вот это дураки всякие, рабочие, крестьяне, нужен вождь». Ну, во-первых, в сети не все такие умные (я, может быть, об этом в конце поговорю). Я буду говорить или сейчас, или на следующей передаче о всяких эпидемиях, которые поднимаются в сети по поводу того или иного судебного случая. Во-вторых, извините, эта телега так не едет. Вот, нет корпораций, у которых нет генерального директора. Другое дело в том, что если корпорация основана на том, что генерального директора не переизбирают акционеры, то кончается дело плохо – либо банкротится корпорация, либо происходит buy-out и привет. Ну, есть еще ряд принципов. Там, что из корпорации можно уволиться, что нет такого генерального директора, который контролирует всю вертикаль власти и не делегирует ответственности, и, там, подсчитывает количество кнопок. Вот. чиновники такие бывают, а генеральных директоров таких не бывает, потому что разоряется корпорация.
 
Ну, конечно, самой главной проблемой, из-за которой все начали щипать Навального, является национализм, является его участие в Русском марше. И для начала скажу следующее, что нынешнее националистическое движение в России, на мой взгляд, представлено мерзавцами, убийцами, не говоря уже о куче провокаторов. Договариваться о чем-то с этими людьми так же бесполезно, как с Путиным. Там нельзя договариваться - там можно только замараться. И самая неприятная вещь, которую стоит учесть Навальному, что там эти попы Гапоны в какой-то момент по приказу из Кремля его подставят, выставят убийце таджикских девочек и так далее.
 
Тем не менее, существует огромный потенциальный спрос на нормальное националистическое движение, чтобы, вот, мог встать человек как Митт Ромни встал в Айове и сказал «Эти выборы о душе нации». Или как Маккейн потом сказал, что «Ромни воскресит нацию». И никто им не закричал: «Ромни, Маккейн, да вы – нацисты!» То есть да? Движение не то, которое позволяет любому люмпену сказать «Я – русский, поэтому я буду грабить, резать и убивать, и все равно буду замечательный», а то, которое позволяет офицеру сказать «Я – русский, и мой долг – умереть за Россию, если надо».
 
Что такое нормальный национализм, я приведу замечательный пример из моей любимой книжки про Гарри Поттера. Вообще, Гарри Поттер – это книжка, основное содержание которой борьба против фашизма. Вот, зло в книге – это нетерпимость по отношению к маглам и грязнокровкам. Добро – это терпимость. Вот, терпимый Гарри Поттер против нациста Волан-де-Морта.
 
Но если кто заметил, в книге есть вторая системообразующая тема, а именно Хогвартс, разделенный на 4 дома – Гриффиндорф, Слизерин, Хаффлпафф и Рейвенкло, и разделение это абсолютно произвольное, на самом деле. И одной из главных тем книги является соперничество между домами. Вот там (НЕРАЗБОРЧИВО) они постоянно, остро, незаслуженно друг друга третируют. И никто не говорит, что Гарри Поттер – нацист, потому что он, видите ли, болеет за Гриффиндорф, а госпожа Макгонагалл прививает детям нацизм, потому что она тоже болеет за Гриффиндорф. И помните, что делает Волан-де-Морт, когда он думает, что победил? Он первым делом меняет все 4 дома, у него теперь единство: «Вы теперь все – Слизерин».
 
Вот это книга, в которой замечательно подмечена главная черта нормального общества. Общество разделяется по случайным признакам. Это правильно, это инструмент развития. И я из Гриффиндорф, а ты – из Хаффлпаффа, и мы сейчас будем друг другу рвать по этому поводу носы. Я – араб, а ты – еврей. Нормально. Я – араб, поэтому все евреи должны быть уничтожены. Ненормально.
 
И, вот, когда мы смотрим на Россию, то мы видим, что нормального национализма («Я из Гриффиндорфа, поэтому я буду болеть за Гриффиндорф») нету. Нам предлагают 2 варианта поведения: «Я из Гриффиндорфа, поэтому как честный человек я обязан болеть за Слизерин» и второй «Я из Гриффиндорфа, поэтому я как патриот буду вырезать всех остальных».
 
Мне кажется самым важным, что Навальный поднял эту тему вообще, заставил обсуждать то, что раньше не обсуждалось. И выяснилось, что позиция правоверной российской леволиберальной интеллигенции формируется предельно ясно: хорошего национализма нет. В СССР секса нет. Вот, всякие националисты – это Гитлер. Всякий. кто произносит слово «нация», - это фашист. Бедный Ромни с Маккейном, они и не знают, что они – фашисты.
 
Мне кажется, что эта позиция незащищаема без всякого Ромни. Пушкин написал нацистскую поэму «Полтава», Шекспир написал нацистскую пьесу «Венецианский купец», Кювье разделил человечество на 3 расы и высказывался при этом в том смысле, что черные – это, мол, почти обезьяны.
 
Мне страшно не нравится это утверждение Кювье, но, все-таки, Кювье – не Гитлер, он великий ученый. И, вот, пока леволиберальная интеллигенция не наложила запрет на обсуждение темы расы как церковь не наложила запрет на обсуждение сексуальности, на эту тему столько и, к сожалению, в таком духе высказывалось великих умов человечества, что либо, как бы, надо объявлять их всех нацистами, либо, все-таки, говорить «Ребят, нам тоже можно».
 
Второе. Не совсем понятно, как леволиберальный запрет на обсуждение темы нации сочетается с леволиберальным же утверждением, что народ – это источник легитимности. Вот палестинская девочка написала в детском журнале, который еще недавно финансировался Юнеско, о том, как она во сне повстречалась с великим Гитлером, который убивал евреев и делал благое дело, потому что евреев надо убивать. Ну, вот, девочка же не по заказу написала. Она так думает. Вместе со всеми остальными палестинцами. Вот, проведите среди них голосование, 99% проголосует за то, чтобы перерезать горло евреям.
 
Вот, я должна снять шляпу перед этой нацией, сказать «Ну, вот, раз народ решил, значит, это легитимно». И если легитимным решением народа является национализм, все-таки, к чему мне надо относиться? Хорошо к национализму или плохо к народу?
 
Третье. Вот, нам говорят, что всякий национализм – это Гитлер, даже обсуждать национализм нельзя, всякое национальное движение кончается Освенцимом. Хорошо. Согласились. У меня только вопрос: почему эти же интеллектуальные критерии не применяются к социализму? Вот, 2 тоталитарных движения XX века – социализм и нацизм. Социализм убил людей гораздо больше, и вообще вещь довольно более жуткая. А убил больше, правил дольше, души корежил страшнее. Но, вот, почему как где-то проклевывается социализм, нам не кричат «Всякий социализм – это ГУЛАГ»? Почему 2 вида тоталитаризма мерят разной мерой?
 
Наконец, еще один вопрос. Почему осуждению леволиберальной интеллигенции подвергается национализм только той определенной части человечества, той, к которой принадлежит западная цивилизация? Вот, стоит колониалист в пробковом шлеме и говорит «Бремя белого человека. Ату его». А как-то исламист-фанатик – их как-то никогда не называют нацистами. И африканского диктатора. Их всегда называют «борцами против колониализма», «жертвами колониализма». Вот, немцу нельзя сказать, что евреям надо в газовые камеры. А если то же самое скажет араб, ну, вот, как-то все стыдливо попрячут глаза, типа, арабам можно.
 
Вот я пытаюсь как-то объединять эти парадоксы, и мое объяснение заключается в следующем. Что это не позиция, конечно, специфически российской интеллигенции, это позиция белой интеллигенции вообще. Я – британец, следовательно, я – дерьмо, я виноват перед всеми африканцами. Я – американец, следовательно, я – дерьмо, я виноват перед всеми вьетнамцами.
 
С моей точки зрения, это абсолютно не жизнеспособная позиция, которая принесла миру чрезвычайно много вреда. В значительной степени она – искусственно сконструированное Сталиным идеологическое оружие массового поражения, направленное против западного мира. Это идеология пятой колонны, пытавшейся уничтожить западную цивилизацию. И хотя я понимаю, что и в 30-х, и в 40-х, и в 50-х эту идеологию кучу людей исповедовали без, естественно, всякого понуждения со стороны Сталина, у моей точки зрения есть простое доказательство. Оно заключается в том, что в XIX веке, когда никаких тоталитарных государств не было, то есть никто не видел, во что превращается эта идеология, у нее были, может быть, последователи и поклонники, но их было очень мало. А в XX веке, когда она была нам явлена во всей красе, тем не менее, почему-то очень было много ее последователей. То есть это идеология, которая существовала сначала как идеологическая диверсия СССР. Потом она стала идеологией победившего евросоциализма и евробюрократии, и в таком отраженном виде вернулась в Россию. Достаточно тоталитарная идеология, чтобы запрещать обсуждать вопросы, которые надо обсуждать, там, типа «У нас секса нет». Ну что ж, если у вас нет секса, значит, у вас будет СПИД и все будут болеть СПИДом. Что, собственно, в России и происходит.
 
Еще несколько вещей, о которых я хотела поговорить, Ну, собственно, одну я постараюсь поговорить о некоторых международных итогах года, точнее о замечательном докладе о нарушении западными странами прав человека, который опубликовал российский МИД, из которого я впервые узнала, что российский МИД у нас теперь заступается не только за торговцев оружием типа господина Бута и не только за перевозчиков кокаина типа господина Ярошенко, но мы абсолютно бескорыстно заступаемся за различных западных диктаторов и даже, что меня совершенно потрясло, это вот та кампания защиты, которая была развернута в поддержку настоятеля греческого Ватопедского монастыря отца Ефрема (или Ефроима, как его чаще называют на Западе), который арестован по делу о мошенничестве. То есть, вот, знаете, раньше мы хотя бы мошенников русского происхождения защищали, а теперь мы готовы, значит... Скоро ли мы вступимся за (НЕРАЗБОРЧИВО)? Вот, с Ливией это потрясающая история. Я напомню такую маленькую детальку. Вот, когда операторы CNN оказались после падения Каддафи в доме его сына Ганнибала, они там увидели женщину, эфиопку, няню его детей, которая была вся сплошь ошпарена кипятком. Ну, там вообще была обычная (НЕРАЗБОРЧИВО), естественно, в этом шикарном доме хозяйничали мятежники, они пили вино по 200 долларов бутылка, не понимая, что оно стоит 200 долларов, ну вообще радовались жизни. И там, вот, в углу сидела эта женщина искалеченная. И она рассказала оператору, как... Еще раз, она – не крестьянка, она – не враг режима, она – воспитательница детей. И из-за каких-то несогласий с женой Ганнибала та посадила ее в ванную, замотала скотчем рот и начала ошпаривать кипятком. Как эта женщина выжила, непонятно, потому что это происходило 2 раза – у нее черви лезли из волос. И, вот, как-то об этом российские государственные органы предпочитают забывать.
 
А, вот, зато нам Владимир Владимирович рассказал фантастическую историю о том, что, оказывается, Каддафи убили не кто-нибудь, а американцы сначала разбомбили колонну, а потом американский спецназ, который там рядом находился, вызвал толпу боевиков, которые мимикрировались по местным жителям, и вот эти-то местные жители... Вернее, эти вот мимикрирующие боевики, а не народ, благодарный Каддафи, Каддафи убил.
 
И история с Ватопедским монастырем, которая мне очень нравится, потому что эта история, конечно, не про Ватопедский монастырь, даже не про Грецию. Это история про современную Европу. И, собственно, эта история началась с 2001 года, когда Греция вошла в Евросоюз, когда Греция стала использовать евро, по очень простой причине. В Греции была демократии, и как большинство европейских демократий... Недаром американские республиканцы сейчас говорят «Мы не дадим превратить Америку в Европу». И как большинство европейских демократий жила не по средствам, и, собственно, поскольку этих средств не было, приходилось занимать, а поскольку характеристики Греции были даже не как развивающегося рынка, а как страны третьего мира, стоило это 18%. А когда Греция стала использовать евро, это стало стоить 5%, она занимала под те же деньги, что и Германия. Но после этого греческая демократия развернулась широко и круто. К примеру, знаете, сколько зарабатывает путевой обходчик, в среднем, в Греции на железной дороге? По-моему, 80 тысяч евро. Средняя зарплата на этой самой железной дороге – 65 тысяч евро, общее количество денег, которые уходят на зарплату, 400 миллионов плюс 300 миллионов других трат. А генерирует она доходов 100 миллионов. То есть если пересадить с этой железной дороги всех пассажиров на такси, выйдет гораздо дешевле. Всего греческий долг – 400 миллиардов. При этом государство... Когда о нем сначала говорила, просто забыла упомянуть, что там было еще 800 миллиардов пенсий и так далее. То есть там на каждого работающего грека – 250 тысяч долларов.
 
Собственно, система работала очень просто. Поскольку самыми выгодными работами были государственные, то государство бесконечно создавало гигантское количество работ, бесконечное количество там секретарш, чиновников, которые должны были ставить бумажечки. Естественно, все эти чиновники работали до часу, в лучшем случае до двух. Естественно, своим существованием эти чиновники абсолютно отравляли экономику, создавая абсолютно там такой, отрицательный мультипликатор, потому что каждый чиновник, если он крадет на грош, то он портит на тысячу. А если он пытается оправдать свое существование и заработанный им грош, то он вносит в экономику проблем на миллион. И чиновники эти получали по несколько пенсий. Кстати, для того, чтобы выйти на пенсию, находясь на тяжелых работах, достаточно было иметь 50 лет для женщины и 55 для мужчины. Вы скажете «То на тяжелых работах». Я вам отвечу о греческой бюрократии: тяжелой работой определила, например, официантов и парикмахеров.
 
И, собственно, вот это была такая система, в которой никто не платил налогов. Там, греческие доктора зарабатывают, если судить по тем декларациям, которые они сдают, они там зарабатывают не больше 12 тысяч евро в год, потому что на эту сумму не платится налог. Никто не платил налогов. А что мне как либерторианцу было бы совершенно замечательно, потому что я не люблю, когда в государстве большие налоги... Но если маленький налог, то должны быть, соответственно, маленькие расходы. А здесь, наоборот, расходы были гигантские, потому что государство само себя плодило, а чтобы возместить разницу между налогами и расходами, оно, соответственно, брало в долг.
 
Собственно, к чему это привело, мы видим сейчас. Так вот я, собственно, к чему это вступление? Потому что даже на этом замечательном фоне всеобщей греческой экономики, там, где никто не платит налогов, где все берут взятки, где известно, что вылечиться нельзя без взятки, у чиновника получить бумажку нельзя без взятки и так далее, вот, скандал с Ватопедским монастырем объединил Грецию. Это редкий случай. У нас там в случае с нашей Байкалфинансгрупп, расположенной в рюмочной, это пока еще не удалось. И сама по себе это очень интересная история, потому что ну что такое Ватопедский монастырь? Это вот там еще с X века на Афоне монахи никого к себе не пускают, в монастырь даже кошке нельзя попасть. Нет, кошке, по-моему, можно, но никаким другим особям женского пола, включая козу, нельзя. Ну, видимо, чтобы избежать искушения, из чего я просто себе представляю какую-то жуткую картину, что же бы делали монахи, если бы у них на острове была коза, что же бы они с этой козой занимались и что хотели сказать люди, которые запретили пускать коз на остров?
 
Ну ладно. Короче говоря, что произошло? Вот, был этот старый монастырь и монахи – они что, собственно, должны делать? Ну, хлеб, вода, возделывать свой огород. Вдруг появляются вот эти 2 человека, отец Ефрем, который становится настоятелем, и его главный финансовый директор отец Арсений, которые начинают превращать монастырь в такое, очень всеевропейское место. Там останавливается принц Чарльз, там они ездят по всяким заграницам. Там они, допустим, приезжают в Испанию и говорят: «Слушайте, ребят, а вы знаете, что в каком-то не то XI-м, не то XII-м веке группа испанских наемников шла через наши земли и ограбила этот монастырь. Не заплатите ли вы нам репарацию?» И будете смеяться: платят. То есть эти люди сначала получали довольно большие, неплохие деньги от Евросоюза. И это очень интересный момент, потому что вот только в этой системе всеобщего разврата (европейской, не греческой) эти деньги могли так легко выдаваться. «Вы знаете, да в XII веке что-то произошло – давайте заплатим репарацию». Это же касается, собственно, и самой Греции вообще, потому что разговор, который я говорю о Греции, – это не разговор о Греции, это разговор о Европе. Понятно, что сделала Греция, чтобы попасть в Европу – она подделала свои бухгалтерские книги. Она, в принципе, ничем не отличается от, скажем... Вот я хочу взять кредит в банке, у меня нет ничего кроме дома, который стоит, ну, там, квартиры, которая стоит 200 тысяч долларов, и кактуса. А я хочу взять кредит на 10 миллионов. И я подделываю бумаги и говорю, что «знаете, моя квартира и мой кактус стоят 10 миллионов долларов». Ну, конечно, я – мошенник, и греческие чиновники – мошенники в этом смысле. Ну, конечно, еще кто-то мне помог подделать бумаги – он тоже нехороший человек. Греции подделывать бумаги помогали «Соломон Бразерс». Ну, ребята, ну в банке-то тоже работают или идиоты, или соучастники. То есть люди, которые пустили Грецию в Евросоюз, страну, которая имела характеристики развивающейся экономики в лучшем случае, они должны нести тоже, простите, уголовную ответственность, если Евросоюз хочет выжить.
 
Ну это ладно. И, вот, собственно, во всей этой истории что, собственно, сделал отец Ефрем? Они были большие специалисты по разыскиванию в монастырских закромах вот этих вот старых грамот XI-го, XII-го, XIII-го века типа Константинова дара, и они отыскали одну грамоту, в которой было написано, что вот тут есть какое-то озеро в Греции на севере и оно принадлежит монастырю. А озеро к тому времени было государственной собственностью. Они пошли в Минфин греческий и говорят «Слушайте, вот у нас озеро, оно стоит 55 миллионов евро (откуда они взяли эту цифру, отдельный вопрос), и, пожалуйста, нам выплатите эти деньги». На что министр финансов говорит: «Ну, не выплачу я вам эти деньги – идите подальше». Ну, после этого советник премьер-министра, который там в этом монастыре был и от чего-то излечился... Даже не факт, что за взятку, начинает очень сильно давить на правительство, и, в конце концов, им денег не выплачивают, но меняют это озеро на недвижимость, которая стоит приблизительно миллиард евро. А после этого эти ребята, монахи учреждают для развития этой недвижимости еще и фонд, который так и называют, для того чтобы инвесторы со всего мира инвестировали и зарабатывали деньги.
 
И, соответственно, у меня вопрос. Если б эти ребята были инвесторами, были частными предпринимателями, ну что ж, флаг им в руки. Но это же монахи, которые должны жить на хлебе и воде. Зачем недвижимость в миллиард долларов? Зачем им фонд? Зачем инвесторы? И самое поразительное, зачем правительство РФ защищает людей, которые в далекой Греции проворачивают такие схемы? То есть он уже какой-то... Понимаете, партия жуликов и воров становится международной партией жуликов и воров. Вот, когда-то Трумэн, по-моему, сказал «Это сукин сын, конечно, но он же наш сукин сын». У этих ребят теперь другая психология: «Они, конечно, не наши сукины сыны, но они – сукины сыны, поэтому давайте их защитим». Всего лучшего, до встречи через неделю.
http://www.echo.msk.ru/programs/code/846283-echo/#element-text