Код доступа с Юлией Латыниной.

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа», +7 985 970-45-45 – это смски. И можно смотреть нас с помощью компании Сетевизор на всех электронных iPod’ах и iPad’ах.
 
Первая история на этой неделе – уволили губернатора Зеленина, того самого, который обнаружил червяка в кремлевской тарелке, за что Приходько назвал его разными нехорошими словами, сказал, что это глупость. Ну, понятно, что, видимо, Приходько говорил то, что сказал сам Владимир Владимирович. Но уволили Зеленина, судя по всему, не за это, а за то, что партия «Единая Россия» собрала у него 35% в Твери. Ну, точнее, скорее всего, партии это дело нарисовали – там реальные рейтинги «Единой России», видимо, колеблются в России, в центральных городах особенно где-то в районе 25%. Ну, значит, не проявил сознательности в дорисовывании, не обеспечил 120%.
 

 
Интересно, что при этом у Зеленина в его Тверской области очень сильно поднялся уровень жизни, чуть ли не вдвое. Я не могу сказать, что Зеленин – это какой-то, вот, губернатор, у которого было все что-то исключительное, который там супер-разбивался для блага народа. Но, вот, Зеленин – хороший пример того, что, с одной стороны, не родятся на севере пальмы. Ну, нельзя сделать выдающуюся область в ситуации, когда в Кремле сидят те, кто сидят. Нельзя сделать на Берегу Слоновой кости, построить университет Гарвард. Но с другой стороны, в рамках индивидуального человека все равно можно сделать очень многое. Можно быть Евкуровым, а можно быть Зязиковым. Можно вести себя как обычный губернатор, который просто берет откаты и губит свою область, а можно вести себя как Зеленин, у которого, как я уже сказала, реально почти вдвое вырос реальный уровень жизни населения.
 
Это очень характерно, что эти 2 вещи – недостаточное количество голосов, посчитанных «Единой России», и реальный рост уровня жизни населения – идут в ногу. И за это Зеленина уволили – тоже очень симптоматично, потому что Кремлю, видимо, не нужны реальные достижения губернатора. Кремлю, особенно в преддверии... Я не могу сказать «в преддверии выборов» - я должна сказать «в преддверии фальсификации выборов». Видимо, очень важны люди, которые обеспечат «Единой России» хоть 120, хоть 130 процентов. Понятно, что Зеленин просто в своей области... Ну, вот, что он делал? Для начала он просто не воровал. Ну, вы понимаете, где Зеленин, который, все-таки, миллиардер, и где Тверская область. Ну, там нету ничего, что Зеленину стоило бы украсть. Ну, теперь, конечно, там назначен какой-то рязанский товарищ, который в Рязани возглавлял «Единую Россию», штаб. Ну, вот, он покажет, что можно сделать в Твери.
 
И, вот, на мой взгляд, очень характерная история, что «Единой России» важно, сколько посчитают, и не важно, как будут люди жить. И это одна из тех маленьких историй, которые потихонечку переворачивают баланс сил в России. Потому что он переворачивается. И не случайно правящая партия паникует, потому что раньше легко насчитывалось 60%, раньше легко насчитывалось 70%, теперь не насчитывается.
 
Вот такая мелкая свежая история о том, как поворачивается баланс сил. Михаил Ходорковский. Вот, сейчас его тихонько увезли точно так же, как и после первого суда, и объявился он только в колонии. Но что важно (и это никто не отметил, потому что это, в общем, никто не знает): когда первый раз утащили Ходорковского, его адвокаты, его представители реально не знали, где он находится, потому что все об этом молчали. И, наоборот, была масса звонков с дезинформацией. Видимо, это была специальная компания, при которой говорили, что, вот, мы его видели там, мы его видели тут. А сейчас, несмотря на то, что никаких официальных сообщений не было, реально представителям Ходорковского практически с каждого этапа звонило несколько человек, самих заключенных или друзей конвоиров. И не по просьбе Михаила Борисовича, а просто так вот, да? Они брали там где-то телефоны на сайтах и сообщали: «Вот, мы хотим вам сообщить, что, вот, он там-то». И это все оказалось правдой. И про Ходорковского, и про Лебедева все время его представители знали, где он находится, благодаря просто звонкам людей, которых не было еще несколько лет назад, звонкам заключенных. На мой взгляд, это очень важная история – она показывает, как эволюционирует система в России. Не очень она хорошо эволюционирует для власти.
 
Другая история на этой неделе с единым госэкзаменом, который тоже показывает, как эволюционирует система государственной власти в России. И вот это, как бы, из той ситуации: верблюда спросили: «А чего у тебя шея кривая?», он ответил: «А чего у меня прямое?»
 
Вот у нас так замечательно был сдан ЕГЭ, что там в одних случаях одни люди сдавали за других, причем, женщины за мужчин и мужчины за женщин (женщина с бородкой заходила и сдавала экзамен). А в других случаях просто создалась группа в сети, где вывешивались и, соответственно, списывались результаты.
 
И что во всем этом удивительно? Что, на самом деле, ЕГЭ – это очень хорошая штука. И во всем мире принят ЕГЭ, и во всем мире он работает. И в Америке он работает точно так же, как, допустим, в Америке работают выборы. А, вот, у нас почему-то ни выборы, ни ЕГЭ не работают. Потому что, ну, вот, так это устроено. Вот, если дать современной российской власти и людям, ее составляющим, большую королевскую печать, они найдут способ забить ей орехи. Они найдут способ сделать так, чтобы это не работало, хотя во всем мире, во всяком случае, в большинстве стран, ну, за исключением какой-нибудь Нигерии, просто никому в голову не придет образовать в сети социальную группу и вывешивать в нее вопросы, вывешивать в нее ответы. В Америке это не придет в голову, для начала, потому что... Ну как? Всех этих людей посадят, а школьников дисквалифицируют. Зачем это школьникам?
 
Это, знаете, как с той русской мафией, которая в Америке разбавляла бензин водой. Никому в Америке эта простая операция не пришла в голову, а этим замечательным людям пришла и некоторое время они разбавляли бензин водой и получали большие доходы, пока не были арестованы. После этого они получили большой срок. И оказалось, что это не такая хорошая идея.
 
Вот, в этом смысле история с ЕГЭ – она очень симптоматична, потому что практически все меры, которые так или иначе принимает российская власть, даже если они нарочно не направлены на ухудшение существующей ситуации, благодаря абсолютной вседозволенности и вот этому культу, что преступление – это привилегия (уж чиновника – точно, ну, если не чиновника, то можно и не чиновника).
 
Вот, все эти инновации кончаются ровно так же, как ЕГЭ. Возьмем замечательную историю с введением контрактной армии. Ну, сколько писали люди о том, что все, пора переходить от всеобщего призыва на контрактников, которым будут платить деньги, что призывник – он копает яму для генерала, для него можно покупать соль по цене сахара, для него можно закупать спички по неведомой цене. А контрактная профессиональная армия – типа, это будет сознательный солдат, которого не так-то просто будет послать делать генеральскую дачу.
 
В результате что получается? В результате людей с 1-го года заставляют подписать контракт, а офицеры забирают деньги себе. Слава богу, это не повальное увлечение, оно чуть не стало повальным. Но поскольку Сердюков, все-таки, достаточно деятельный министр, то в значительной степени он это пресекает. Вообще, мы видим, что военное министерство у нас – одно из немногих, которое как-то реагирует на сигналы снизу. И если у нас, скажем, в МВД выяснится, что, там, кто-то украл большое количество денег, какой-нибудь опер Кузнецов тратит по миллиону в год, то ничего не происходит. А если у нас то же самое говорит военный летчик, что их заставляют поборы платить, то Сердюков реагирует.
 
Другая совершенно замечательная история такого же типа с электронными торгами. Ну, всяко-разно у нас устраивались государственные конкурсы, и на этих государственных конкурсах людей не пускали то за красные носки, то говорили «Вот, знаете, у вас печать нечеткая». Ну, наконец, придумали электронные торги. На электронных торгах печатей нету, ты заходишь на сайт, ты все вот это вот отправляешь – не к чему придраться. Так, народ выяснил и тут массу способов. Во-первых, на этом самом сайте Госзакупки, там очень быстро (я даже обалдела, когда мне рассказали) научились объявления о госзакупках писать частично с помощью латинского шрифта так, что поиском их нельзя найти. То есть, представляете, у вас вывешивается объявление, которое обязательно вывешивается, что надо закупить танк. И, скажем, в этом «танке» букву «а» русскую вы пишете латинским шрифтом. При считывании глазом это не замечается. Но если вы на самом сайте – не в Яндексе, не в Гугле, а на самом сайте пытаетесь найти конкурс на танки, то... Не продаются танки, нету конкурса.
 
Было еще несколько после этого совершенно замечательных там историй с теми же самыми электронными системами. Например, люди выигрывают конкурс, а после этого они подписывают, опять же, в электронной системе договор с помощью цифровой подписи, а договор теряется по дороге. Вот, сбой в системе у нас произошел. И я знаю совершенно замечательный случай, случился он, по-моему, в компании Биотэк – это поставщик медицинских препаратов в Нижнем Новгороде. Там и конкурс был, ну, абсолютно крошечный – там было, по-моему, типа 5 миллионов рублей какого-то местного лекарства.
 
И, вот, значит, случилось так, что Биотэк в самый последний момент спохватился, что «Как? Конкурс мы выиграли, а значится, что там выигравшая конкурс сторона не подписала договор». Бросились звонить, спрашивать: «Что случилось?» Им ответили: «Так вы же не подписали договор». Они ответили: «Да нет, мы прислали» - «Да нет, вы не прислали». Начали морочить голову. Компьютерщики несли что-то невероятное. Кончилось тем, что Биотэк был вынужден нанять самолет, на минуточку, нанять самолет и своих компьютерщиков прислать в Нижний Новгород, чтобы быстренько все это дело выправить, потому что дело было, конечно, не в цене конкурса (там это, я думаю, самолет стоил примерно столько же денег), а в том, что в этом случае компания попадает в список недобросовестных поставщиков и на 2 года вылетает из всех федеральных конкурсов.
 
Вот, казалось бы, да? Такая вещь, электронные торги, уже ничего нельзя придумать. Нет, и тут умные люди придумали. Была бы злая воля – дырка найдется. И это вот такой, очень хороший показатель того, что до тех пор... Недостаточно принять законы. Если наверху стоят люди, которые используют государственную власть исключительно для обогащения, если внизу стоят такие же люди, то эта зараза как рак проникает все дальше и дальше, дает метастазы и убивает абсолютно любой закон, как бы хорошо он ни был написан. Потому что еще раз повторяю, чисто теоретически, конечно, ЕГЭ – это вещь лучшая, чем то, что творилось у нас именно потому, что она стандартизирует то, что предъявляется к школьникам. И в нормальной ситуации она бы уничтожила коррупцию в высших учебных заведениях или, по меньшей мере, ее уменьшила. В реальной российской ситуации она перенесла эту коррупцию на школьный уровень и, соответственно, поскольку там люди совсем не искушенные и простые, система просто полностью пошла в разнос.
 
Есть еще у меня вопрос про Дмитрия Анатольевича, который выдвинул на форуме очередную идею, что-то насчет того, что правительство Москвы перенести у нас за пределы Москвы, выделить ему какое-то свое правительственное Сколково. Я уже много раз говорила, что, на мой взгляд, бесполезно обсуждать новости в будущем времени, которыми у нас периодически занимается правительство. Я бы от правительства Дмитрия Анатольевича хотела услышать не новости в будущем времени, а отчет о свершившемся. Вот, давайте пообсуждаем, что у нас там, как обстоит дело с обещанием Дмитрия Анатольевича наказать убийц Магнитского? Или чего он там наговорил, что обещается найти, не взирая на лица, и наказать тех, кто избил Олега Кашина. Ну и как там с избиением Олега Кашина? Вообще-то, на самом деле, по поводу избиения Олега Кашина можно было бы, хотя бы спустя столько месяцев, ну, например, уволить Якеменко или уволить Стрельченко. А лучше обоих. Потому что как-то в нормальном мире за меньшие скандалы уходят в отставку. Вот тут только что американский конгрессмен ушел в отставку за то, что он какие-то гадости писал в своей электронной почте, рассылал срамные фотографии. Ну, наверное там Стрельченко, у которого регулярно проламывают головы журналистам, которые пишут против него и, в общем-то, не где-нибудь в Биробиджане, да? Вот, прямо под Москвой. Наверное, это более вопиющий случай, чем американский конгрессмен или какой-нибудь там несчастный французский или итальянский парламентарий, который куда-то съездил за лишние 100 долларов и списал их на казенный счет.
 
Так вот, я уже об этом говорила, что нормальная власть отчитывается в том, что сделано, а российская власть у нас все время почему-то рассуждает в будущем времени. Я до сих пор хочу услышать, что они скажут нам по поводу лесных пожаров прошлого года. Или по поводу обесточивания Москвы в результате ледяного дождя в декабре. А нам говорят: «Давайте мы вот тут вот пообсуждаем проект моста», который собирался строить Манилов и продолжает Дмитрий Анатольевич строить.
 
Ну, что тут сказать? А давайте вместо вот того, что Дмитрий Анатольевич обещал, тем более, что он не обещал. Вообще-то, когда глава государства что-то говорит, что-то предлагает, это должно, ведь, иметь вид законопроекта. Вот, пусть Дмитрий Анатольевич вносит законопроект, тогда имеет смысл его обсуждать. А если глава государства просто говорит... Ну, спел песню. Ну, что мы будем обсуждать блогера?
 
И, вот, лучше всегда обсуждать эти истории не сразу, а через некоторое время. Вот у нас 2 недели назад господин Грызлов, который и глава МВД бывший, и сейчас спикер Госдумы, рассказал, что надо бороться с наркоманией. Ну, здорово, да, конечно, это прозвучало 2 недели назад. Но можно было ожидать, что Грызлов с тех пор внесет какой-то законопроект. Законопроекта никакого не внесено, вместо этого нам предлагают пообсуждать очередную идею Дмитрия Анатольевича. Ну и еще там дальше кого-нибудь.
 
Вот, я к грызловской статье хочу вернуться. Это очень забавно к этим вещам возвращаться через некоторое время после того, как они были высказаны. Очень полезно. Вот, что, собственно, сделано Грызловым после того, как он написал статью, журналистом Грызловым? Вот там он в этой статье сказал, что «у нас можно купить наркотики, составляющие для наркотиков даже в аптеках». Ну, действительно, да, даже в аптеках можно купить Терпинкод и Коделак, которые производятся компанией Фармстандарт, которая считается очень близкой Минздраву, которые очень дешевые лекарства от кашля. Из них получается страшный наркотик Дезоморфин, который в течение 2-х лет убивает человека насмерть. Ну, наверное, можно внести по этому поводу в Госдуму строго по профилю нынешнего Грызлова законопроект. Ну, скажем, самый простой законопроект – я не говорю о сложных. Учредить на эти лекарства акциз, именно на эти лекарства. Потому что вместо этого простого законопроекта, нам все время предлагают какие-то очень сложные варианты. У нас Минздрав говорит: «Да нет, мы не можем вмешиваться в рынок». Везде мы вмешиваемся в рынок, а тут, когда в аптеке покупают наркотики, и тут, когда компания, которая называется Фармстандарт, является, если сравнить ее доходы от продажи Терпинкода и Коделака с доходами от поставки героина любого крупного дилера, Фармстандарт получает гораздо больше, причем в разы. И понятно, что Терпинкод и Коделак используются, в основном, для этого, потому что их потребление экспоненциально растет. У нас народ настолько больше кашлять не стал.
 
А нам говорят: «Нет, вот тут мы вмешиваться в рынок не можем». И говорят: «А мы можем зато все кодеиносодержащие препараты делать по рецептам. Давайте так сделаем». Но вы знаете, все кодеиносодержащие препараты – действительно, немыслимая нагрузка на систему здравоохранения, это все проклянут, это будут очереди. И совершенно не надо, потому что из дорогих кодеиносодержащих препаратов никто наркотика не делает. Вся проблема, почему люди переходят с героина на дезоморфин, заключается в том, что дезоморфин более конкурентоспособен. Терпинкод и Коделак продаются в аптеках по демпинговой цене. Ну, просто продавайте их по дорогой. Вызовите главу Фармстандарта к Путину и скажите: «Слушай, парень, давай, вот, их будешь продавать гораздо дороже, а разницу – в бюджет». Нет. Вот, как-то, вот, с законопроектом не внеслось.
 
Можно посмотреть, опять же, пишет в своей статье Грызлов, что, вот, надо ужесточить наказание за наркотики. Да ладно «ужесточить» - давайте выполнять те, которые существуют. У нас, слава богу, есть критерий, по которому можно оценивать. Есть Евгений Ройзман, руководитель фонда «Город без наркотиков» в Екатеринбурге, который добился фантастических результатов, потому что, в сущности, в Екатеринбурге ситуация кардинально поменялась не с помощью полиции, а с помощью фонда «Город без наркотиков». Когда уже так нагло торговцы не расхаживают, когда они, действительно, знают, что их посадят, это противодействие крайним правоохранительных органов, и можем посмотреть, как живет «Город без наркотиков». Можно зайти на ЖЖ Евгения Ройзмана и прочесть, как часто тех наркоторговцев, которых они схватили, отпускают или в суде, или прямо следователи. Как за ними приезжают полицейские. Можно прочесть последнюю историю, как на «Город без наркотиков» накатал какой-то Пупкин заявление, что, дескать, вот, «предыдущий глава «Города без наркотиков» Игорь Варов отобрал у меня зарегистрированный мной, Пупкиным фонд «Город без наркотиков», угрожая пистолетом, а фонд был зарегистрирован совсем для других целей». Ну, анекдотическое заявление. Ну, что можно отобрать? Вспомним Булгакова, да? Что можно подкинуть? Ну, отобрать можно часы, машину, квартиру. Как можно отобрать фонд, который собирается бороться с полицией и, оказывается, был зарегистрирован совсем для другого?
 
Так вот, накатали это заявление и лучшие следователи его проверяют. И таскают людей. Ройзман не поленился, послал 150 таких же заявлений граждан (у нас, оказывается, полиция на заявления граждан реагирует) о том, где кто торгует наркотиками. По этим заявлениям проверок нет. Ройзман 250 послал – по этим заявлениям проверок нет.
 
Зато мы знаем, что происходит с теми, кто реально пытается бороться с наркотиками. Вот, только что история Егора Бычкова из Нижнего Тагила, которого посадили... Что там Грызлов предлагает? «Принудительно сажать наркоманов». Бычков наркоманов не сажал – Бычков их лечил. Лечил, да, скажем, не совсем принудительно. Не совсем принудительное лечение заключалось в том, что наркоман-то добровольно подписывал договор о том, что он хочет лечиться, но, естественно, в какой-то момент в период ломки или даже раньше любой наркоман обязательно передумает. И, вот, мы имеем ситуацию, при которой, например, полицейский, который торговал наркотиками, сам был наркоманом, приезжает к Бычкову, подписывает бумажку о том, что он согласен лечиться. Потом он передумал. Он идет в сортир, нашел там какой-то тяжелый предмет (я уж не помню, какой, увесистое что-то нашел), вернулся с этим увесистым и дает по голове 17-летнему мальчику, который, кстати, сам прошел реабилитацию в этой лечебнице и уже больше не потребляет наркотиков. Дает по голове, мальчик разворачивается и дает в рыло. Так, после этого мальчик – обвиняемый, а мент, торговавший наркотиками, потерпевшим оказался. Перерыв на новости.
 
http://www.echo.msk.ru/programs/code/785366-echo/