Голубое стойло

Автор просит прощения у читателей за длину текста. Он надеется, что количество, в данном случае, не противоречит качеству. Однако, на тех, кто "ниасилит" он не в претензии.
Кроме того, он предупреждает, что все нижеизложенное является плодом его воображения, не имеет отношения к реальным телеканалам и их сотрудникам и, таким образом, не может являться поводом не только для судебного иска, но даже для банального мордобоя.
 
ГОЛУБОЕ СТОЙЛО.
 
- Лидочка, я вам хочу новую рубрику предложить. «Встреча с интересным человеком». Причем не обязательно с ученым или космонавтом. Диапазон тут исключительно широкий. Почетное хобби, неожиданное увлечение, какой-нибудь штрих в биографии. Допустим, скромный номенклатурный главбух тайно… я не знаю… все, что угодно… не приходит в голову… Допустим, он тайно…
- Растлевает малолетних, - подсказала Лида.
- Я другое имела в виду.
Сергей Довлатов. «Компромисс».
 

Четверг начался радостно. День был солнечный и теплый. Гидрометцентр обещал похолодание на выходные, но этот прогноз казался шуткой, неудачной пробой сил перед Первым Апреля. О холодах думать не хотелось, весеннее настроение было разлито в воздухе и бурлило в крови. Кошки давали бесплатные концерты на каждом углу, женщины, за зиму истосковавшиеся по мужскому вниманию, надевали ультракороткие юбки, а мужчины это внимание добросовестно обеспечивали. Пока еще в не самых больших количествах. Не более одного центнера на пару стройных ножек, но толи еще будет. Весна только начиналась.
В такой день о плохом не думаешь. Поэтому, когда главный вызвал его к себе, дурных предчувствий у Антона не было, под ложечкой не холодело и сердце не екнуло. И то, что он услышал от шефа, было вдвойне больнее именно благодаря своей неожиданности.
- Знаешь, я проверил, ты на канале уже шесть лет работаешь. По-моему, этого вполне достаточно, - с места в карьер начал редактор.
- То есть… - недоуменно улыбнулся Антон.
- То есть, я считаю, тебе пора уходить. Извини, но то, что ты делаешь, это ниже всякой критики!
- А что я делаю? – Антон почувствовал, как его улыбка из недоумевающей превращается в жалкую.
- Да, в том то и дело, что ничего! Что это за сюжеты? Взять хотя бы прошлую неделю. Что там у тебя было? Жильцы дома дерутся с застройщиками. Это, по-твоему, сюжет?
- Ну, да. Это, между прочим, не только мы показали. Там вопиющие нарушения. Жильцы дома протестовали против строительства многоэтажки на месте детской площадки. Они выиграли все суды, но стройку не прекратили. Жильцы вышли протестовать, а застройщики натравили на них каких-то спортсменов. Несколько человек попало в больницу.
- Да-да-да. Не надо пересказывать мне эту чушь. Это не новость, а просто движение тел. Кто-то кого-то ударил, кого-то понесли. Злодеи, жертвы, ничего не понятно. У нас серьезный канал, а не Болливуд. Не хватало только, чтобы они еще на камеру все спели и станцевали. И пятьдесят слонов впридачу.
- А сюжет про то, как закрывают рынок, протесты людей, которые остаются без работы?
- Ты что, издеваешься? Ты, вообще, слушаешь, что я тебе говорю? Кто тебя учил? Это не новость. Люди, транспаранты. Это пена. Надо смотреть в корень проблемы. Проблема номер один у нас, да и вообще в мире, это ксенофобия. Вспомни этого шведа, который детей расстрелял. Как там его? Брейвик?
- Он норвежец.
- Какая разница? Это не главное. Главное, что он ксенофоб. На рынке кто работает? В основном иностранцы. Эмигранты. Бесправные, униженные, оскорбленные. Вот если бы ты нашел персонажа. Например, эмигранта из Китая. Показал его, как он живет, как он работает на этом рынке, спросил, как закрытие скажется на китайско-украинских взаимоотношениях. Узнал бы не связано ли закрытие рынка с ксенофобией, или, там, с расизмом и национализмом, к примеру. Рассказал, как эту проблему решают в том же Китае. Привел мнение других иностранцев по поводу роста ксенофобии и национализма в украинском обществе. Опросил специалистов, чтобы они тоже высказались о ксенофобии. Если уж всерьез анализировать, то можно было бы упомянуть того же Брейвика…
- При чем тут Брейвик?!
- При том, что все начинается с мелочей, а заканчивается терроризмом. А ты скользишь по поверхности и показываешь людей, которые размахивают плакатами. Это непрофессионально до беспомощности.
- Да, при чем тут вообще ксенофобия?! Основная масса протестующих, это украинцы.
- Ты просто не хочешь работать. Честнее было бы признаться, что тебе лень напрягаться, но ты споришь.
- А протесты против строительства малых ГЭС на карпатских речках? Это плохой сюжет? Или мне опять надо было узнать мнение специалистов о национализме?
- Ты показываешь зрителю каких-то людей, которые против чего-то протестуют. Что бы, кто бы ни делал, всегда найдется кто-то, кто этим недоволен и готов протестовать. Это не новость. Нам нужно сопереживание. Покажи человеческую историю.
- Может, вы мне объясните, что такое настоящая новость?
- Я здесь не для того, чтобы проводить ликбез. Но, раз уж ты спросил, пожалуйста. Обрати внимание, как Слава Беляков-Бельский работает. Вот это по-настоящему хорошие сюжеты.
- Что? «Собака десять лет спустя нашла хозяина»? «Я плакаль»! И на это выделяется три с половиной минуты эфира в десятичасовых новостях? Это вы называете «человеческой историей»? Это собачья история. Хотя, какая жизнь…
- Не иронизируй, пожалуйста, - холодно ответил редактор. – Я, например, этот сюжет посмотрел с удовольствием. И моя жена тоже. И теща. Кроме того у меня на руках результаты исследования целевой аудитории. Имей в виду, что наша целевая аудитория, это не социально активные психопаты, а домохозяйка тридцати-сорока лет. Она смотрит сериалы и шоу, которые производит наш канал. Смотреть новостные передачи она не очень любит. И, чтобы она их смотрела, мы должны подавать новости в интересной для нее форме. Иначе она просто выключит телевизор. И тогда встанет вопрос о том, а нафига мы вообще нужны. И вместо новостей в прайм-тайм запустят еще одно шоу, типа «Танцы с волками». Я доступно излагаю?
- Более чем.
- Так вот согласно результатам исследования, сейчас наши новости вытягивают Слава и Капитолина Хомяк. Все остальные под вопросом. И ты первый.
- У Капитолины все сюжеты укладываются в схему: «он ее убил и, кажется, съел». Расчленили, изнасиловали, ограбили.
- Мы журналисты, совесть нации. Мы не можем закрывать глаза на рост насилия в нашем обществе. К тому же, это интересует людей. Я знаю, что говорю, с рейтингами не поспоришь. Включив телевизор, зритель должен ахнуть. Наша обязанность предоставить ему такую возможность. Короче, Антон, либо ты даешь результат, либо мы с тобой прощаемся.
Он вышел из редакторского кабинета. В школе у них была присказка: «контужен пыльным мешком из-за угла». Сейчас Антон вполне понимал, что это такое. Он работал на канале уже шесть лет. Регулярно выдавал репортажи на злободневные темы. И не просто выдавал. Если тебе нравится работать, это помогает. Уровень растет. А работа приносила ему радость. Понятное дело, бывало всякое. Журналистов не любят, а телевизионщиков вдвойне. Но когда тебе говорят «спасибо» люди, которым помог твой сюжет, чье, годами буксовавшее, дело сдвинулось с мертвой точки, те, кто, благодаря твоему репортажу, не был брошен один на один со своим горем, чувствуешь, что игра стоит свеч. Понятно, нужно что-то есть, зарабатывать деньги. Но, он ведь человек. Не карась. А человеку нужно чувствовать, что он приносит пользу. И до сих пор такое ощущение у него было. Как выяснилось, вышестоящие товарищи это чувство не разделяли.
Было совершенно непонятно, что делать дальше. Уйти, хлопнув дверью? Хочется. Но хлопанье дверями не отменяет необходимости в ежедневном питании и в ежемесячной выплате процентов по кредиту. О предстоящем разговоре со Светой и вовсе не хотелось думать. И так последнее время их отношения больше напоминают не семейную идиллию, но вооруженный нейтралитет, а тут еще: «Дорогая, ты будешь смеяться, но меня уволили». Обхохочешься!
Нужно было срочно исправлять ситуацию. Он обзвонил всех знакомых. Потом сел за компьютер и начал поиски в дебрях Сети. «Пытки в милиции». Не то. Как говорит редактор: «Мы это уже сто раз видели». «Депутат-коммунист продает имение с крепостными». И где тут новость? «Кастрированный труп утопленника без головы, рук и ног»… Ну его к черту, пусть этим Капитолина занимается!
Все же, к концу дня у него уже была небольшая подборка фриков. Один тридцать лет собирал коллекцию ночных горшков. Другой был чемпионом всеукраинских состязаний по метанию урн для мусора на дальность. Правда, состязания носили неофициальный, чтобы не сказать, подпольный характер, так что сюжет был под вопросом. Третий тоже собирал коллекцию. На него Антон возлагал особые надежды. Сотрудник министерства каких-то там сношений, ходил на приемы в честь высоких гостей. И с каждого такого приема приносил домой по бокалу. Или рюмке. Или стакану. То есть, попросту говоря, тырил тару на фуршетах. Но на каких фуршетах! Говорили, что в его коллекции есть даже бокал с приема в честь английской королевы. Она из него, разумеется, не пила, но тем не менее!
 
Пятница не принесла просвета. Сначала испортилась погода. Потом пошли псу под хвост вчерашние труды. Интервью с чемпионом откладывалось лет на пять. Ну, в крайнем случае, на два года. Это если его амнистируют. Говорили, что в этот раз он метнул урну не на дальность, а на меткость. Да еще и по живой мишени. Слава богу, хоть попал не в десятку. Сотрудник министерства сам отказался от трех минут славы. Причем, в выражениях довольно резких. Его можно было понять. Неизвестно, как отнесутся к невинному хобби коллеги и, главное начальство. Коллекционера ночных горшков забраковал редактор. Брезгливо поморщившись, он сказал, что не одобряет сортирный юмор и не только «Полицейскую академию» не смотрел, но даже и «Бравого солдата Швейка» не читал.
Это был тупик. Идеи отсутствовали. Менять место работы? Нельзя сказать, чтобы в мире тележурналистики ощущался кадровый голод. Кроме того, и у конкурентов прослеживались те же тенденции превращения новостей в развлекательную программу. Менять профессию? По образованию Антон был социологом и, согласно его наблюдениям, нужда в социологах на рынке труда была еще меньше, чем в журналистах.
Не находя приемлемого решения проблемы, он решил подойти к понятию «журналистика» более широко.
- Аллочка, может у вас найдется какая-нибудь работа для обнищавшего аристократа, который не ел шесть дней? – спросил он в редакции шоу «Гладиаторы астрала». Передача шла на их канале по вечерам, а редакция располагалась этажом ниже новостников.
- У нас для всех работа найдется, и для аристократов, и для дегенератов – жизнерадостно смеясь над собственной шуткой, ответила ему Алла, томная крашеная блондинка, застрявшая в двадцатипятилетнем возрасте лет десять тому назад. В прошлом году, когда на корпоративе они, выпив шампанского на брудершафт, целовались, Алла укусила Антона за нижнюю губу. Света потом не разговаривала с ним два дня, Алла же при встречах в коридоре и на общих вечеринках загадочно улыбалась. Антон делал ей комплименты, чтобы не испортить отношения, но издалека. Если вас кусают после первого же брудершафта, это значит, что процессы, идущие под выбеленными волосами темны и загадочны, а попытка разобраться в них, с вероятностью девяносто шесть целых и восемь десятых процента, приведет к последствиям, которые вам не понравятся. Одним словом, Алла была не тем человеком, с которым Антону хотелось бы вступать в более или менее тесное сотрудничество, но остальные варианты нравились ему еще меньше.
- Ты наше шоу видел?
- Честно говоря, я телевизор редко смотрю. Но общий принцип мне известен. Ясновидящие соревнуются между собой, кто из них видит яснее.
- Ну, так-то оно так, но, понимаешь, есть проблема. Мы уже задолбались выдумывать для них конкурсы. Понимаешь, передача, по ходу, рейтинговая. Уже не первый сезон, а повторяться нельзя. Нужны, как бы, свежие решения. Просмотри записи, вникни, так сказать, в суть дела. Уверена, ты что-нибудь придумаешь. Ты ведь человек, как бы, свежий, а главное творческий и креативный, - произнеся этот тавтологический комплимент, Алла плотоядно улыбнулась. – Ну, и еще посмотри, если где-нибудь наткнешься на упоминание о нераскрытом жутком преступлении, это тоже, как бы, материал для нас. Мы, по ходу, попросим наших ведунов рассказать, что же там произошло.
- А преступление обязательно должно быть жутким?
- Ну, желательно. Зрители это любят.
- Что, проводили специальное исследование среди целевой аудитории?
- А как ты догадался?
- Ну, я же, по ходу, человек творческий, да к тому же, еще и, как бы, креативный. Как же мне не догадаться? Кстати, у меня и свежий труп имеется. Я вчера в ленте новостей наткнулся на упоминание о кастрированном утопленнике без головы рук и ног. Как тебе?
- Ну, звучит заманчиво. Но, уж больно свежий. Понимаешь, мы, как бы, не можем вмешиваться в ход следствия. Тут желательно, чтобы прошло несколько лет. Хорошо бы еще, чтобы там какие-нибудь родственники были. Ну, которые сомневаются в том, что в действительности все было так, как на самом деле. Понимаешь, мы же, как бы, облегчаем им страдания. Ну, им приятнее знать, что их, к примеру, дочка не покончила с собой, а что ее изнасиловали и задушили, а потом все, как бы, инсценировали. Все же, какое-то облегчение.
- Ну, да. Ну, да. Оно, конечно… облегчение, - промямлил Антон.
- Я в тебя верю, - сказала Алла и послала ему воздушный поцелуй.
 
Прошло два дня. Погода, за выходные испортилась окончательно. За окном шел мокрый снег. И это даже доставляло какое-то мазохистское удовольствие. Обстановка в окружающем мире полностью соответствовала настроению и даже физическому самочувствию. Придя в понедельник на работу, Антон ощущал себя совершенно новым человеком. В данном случае, «новый» не означало «лучший». Напротив. Похмелье раскалывало голову по диагонали тупым зубилом, а к горлу подкатывали рвотные спазмы. Но главным было не это, а чувство холодной пустоты внутри. От него ушла Света. Да, в последнее время они часто ссорились, но без нее Антону было куда хуже, чем с ней. Видимо, это и называется зависимостью. Когда человек, которого ты привык чувствовать рядом, какими-то несколькими фразами уничтожает все, что между вами было, это чересчур напоминает ампутацию без наркоза. И то, что сейчас мучило Антона, было сродни фантомным болям.
Взглядом красных, как седалищные мозоли павиана, глаз он обвел комнату новостников. Все занимались своими делами. В дальнем углу Слава что-то рассказывал Капитолине. Та смеялась, демонстрируя безупречно ровные белые зубы. Это почему-то вызвало у Антона острый приступ раздражения. «- Да пошли вы все в задницу! – подумал он. – Телевидение. Совесть нации! Не зря мой отец не называл телевизор иначе, как «голубое стойло». Что там у нас было по плану? «Гладиаторы астрала»? Сейчас, будут вам гладиаторы! Мирмиллоны с бестиариями».
Он вышел в туалет и, чтобы унять похмельный синдром, хлебнул из фляжки коньяку. Потом вернулся к компьютеру и открыл «Word». Коньячное тепло разливалось по телу, смешиваясь с вдохновением.
- Аллочка, у меня, к сожалению, ни одного покойника, но зато есть два весьма многообещающих конкурса, - светским тоном рассказывал Антон час спустя. Новая порция коньяка придала куражу и развязности. В эту минуту ему было даже весело.
- Вот я тут кладу черновики, - он помахал над головой несколькими листами бумаги. Передай своему шефу, когда освободится, - Антон искренне надеялся, что она так и сделает. Ему нравилось представлять себе лицо этого умника, когда тот начнет читать сценарии конкурсов.
Но Алла заглянула в распечатки. Антон с разочарованием понял, что она вчитывается в его «креатив». Жаль! Такой розыгрыш пропал. А ведь хотелось умереть с музыкой.
- Ну… а ты не мог бы сначала своими словами? - сказала Алла. – А то, я что-то не очень…
- Первый конкурс двухсоставной, - начал Антон, мысленно махнув на все рукой. – Половине ясновидцев предлагают выбрать из шести бокалов с напитком один – безопасный.
- А что в других?
- Сначала я хотел предложить цианистый калий, но потом, все же, решил остановиться на Пургене. После этого, всех, кто выпил предложенный напиток, помещают в комнате за стеклом. Они сидят за столом с длинной скатертью лицом к стеклу. А вторая половина колдунов пытается , глядя сквозь стекло, с помощью своих шаманских штучек вычислить тех, кому досталось слабительное.
- Задача отнюдь не столь проста, как кажется, - вдохновенно продолжал нести околесицу Антон. – Комнаты изолированы, следовательно, определить неудачников по запаху не выйдет. Можно возразить, что их выдаст выражение лиц, но они ведь не захотят давать подсказку конкурентам. Правда? – строго спросил он у Аллы.
- Да, - как загипнотизированная кивнула головой она.
- Вот именно! Значит, мы можем быть уверены, что лица у них будут невозмутимей, чем у игроков в покер. Ну, а потом в душ, помыться, переодеться и вторая серия. То есть, все меняются местами. Те, кто в первой части определял обгадившихся, будут выбирать бокалы с питьем, а те, кто пил, теперь будут вычислять тех, кому не повезло. Таким образом, таланты каждого можно будет пронаблюдать с разных сторон. Осветить, так сказать, разные грани брильянта их дарований.
Последняя фраза была завершающим аккордом. Достойным подведением итога всего пятиминутного издевательства.
Алла наморщила лоб, подумала с минуту и сказала:
- Ну, честно говоря, несколько неожиданно. Но, с другой стороны, нам ведь и нужно, чтобы было так, как еще не было. Верно?
Теперь наступила очередь Антона загипнотизировано кивать. Он никогда не подозревал, что эта крашеная кукла настолько умна. Так тонко издеваться глупый человек не может. Следовательно, ее образ сексуальной дурочки, это не более, чем маска, роль которую она играет на людях. А так убедительно изображать дуру, не являясь ею, может только очень умная женщина. И, к тому же, гениальная актриса.
- А второй сценарий? – спросила Алла.
- Второй, пожалуй, грубоват, - начал Антон без прежнего энтузиазма. – Там все очень просто. Несколько гранат. Все выглядят одинаково. Из них только одна учебная, остальные боевые. Колдуну предлагают выдернуть чеку из одной гранаты. Это, собственно, и все.
- Впрочем, тут открываются неожиданные перспективы, - из головы Антона выветрился еще не весь коньяк и, забуксовавший было, генератор вдохновения выдал новую порцию безумия. – Перспективы выходящие, так сказать, за рамки передачи. Можно рассчитывать на широкий общественный резонанс. С одной стороны намечается высокая текучесть кадров не только среди колдунов, но и среди съемочной группы. Но с другой, не всех, ведь, будет класть наповал. Можно запустить дополнительный проект. Реалити-шоу в больнице, с теми, кто остался жив.
- Представь себе! - Антон накручивал сам себя и уже не замечал, что почти кричит. – Представь себе! Вся страна, затаив дыхание, следит за судьбой несчастного оператора, которому взрывом оторвало яйца. Врачи борются за его жизнь. Он, как бы, завис над пропастью. Посвященную ему серию репортажей можно так и назвать: «Над пропастью во ржи».
- А при чем тут рожь? - робко спросила Алла.
- Это понравится целевой аудитории. Тридцати-сорокалетние домохозяйки Сэлинджера конечно, в большинстве своем, не читали, но название слышали. Это что-то вроде комплимента их образованности авансом. А те, кто поумнее, решат, что название, это метафора. Что оно символизирует.
- Что символизирует?
- Да, практически все! Не важно! – Антон, который последние пару минут балансировал на грани откровенного бреда, теперь решительно эту грань перешагнул.
- Наш канал открывает специальный благотворительный счет, - продолжил он свою речь. - Потом, когда жизнь спасена, профсоюз журналистов выступает с обращением ко всем мужчинам Украины: «Брат! У тебя их два. Поделись с тем, у кого не осталось ни одного!» Откликается человек двадцать пять с подходящей группой крови. Мы снимаем интервью с ними. Вся страна знает в лицо героев пожертвовавших свои тестикулы. Но есть риск отторжения. Поэтому, во избежание и для надежности наши врачи, прямо в прямом эфире, пришивают ему все двадцать пять. А это уже тянет на книгу рекордов Гиннесcа.
- Замечательно! – Антону показалось, что Алла говорит это серьезно, но он тут же мысленно одернул себя. – Я сейчас поговорю с Пал Михалычем.
С этими словами она подхватила распечатки и упорхнула, оставив после себя лишь шлейф парфюмерных ароматов. Антон так и остался сидеть с открытым ртом. Потом аккуратно закрыл его. Некоторое время он меланхолично смотрел на падающий за окном снег, потом также меланхолично приложился к фляжке. Коньяка в ней оставалось гораздо меньше, чем хотелось бы. После страстной речи он ощущал упадок сил, сухость во рту и боль в печени. Его мнение об Алле второй раз за последние десять минут изменилось на диаметрально противоположное. Она явно была клинической идиоткой. Бедняжка! Какой неожиданностью будет для нее реакция редактора шоу, когда он прочтет весь этот бред. Антону стало стыдно. У нее будут неприятности из-за его розыгрыша. А ладно! Нечего кусаться!
Однако, когда минут через десять Алла вернулась из кабинета редактора, она улыбалась.
- Молодец! – сказала она оторопевшему Антону. – Правда, первый сценарий, ну этот, со слабительным Пал Михалыч забраковал. Говорит: «Не люблю сортирный юмор. Я, говорит, и «Полицейскую Академию» не смотрел»…
- «…и «Бравого солдата Швейка» не читал, - закончил за нее Антон.
- О! А ты откуда знаешь?
- Я целевую аудиторию исследовал. Понимаешь, у нас в редакторы специально набирают тех, кто не читал Гашека. Квалификационное требование.
- Ну, ладно, - продолжила Алла. – Зато, второй сценарий он, как бы, одобрил. Конечно, говорит, надо доработать. Внести, по ходу, изменения. Но, в целом, идея понравилась. Будем разрабатывать. Поздравляю! Я с самого начала в тебя, как бы, верила, – она неожиданно чмокнула его в щеку, размазав по ней кроваво-красную помаду.
Антон осоловело посмотрел на Аллу, потом в окно. Снегопад уже прекратился. Как это часто бывает весной, кардинальная смена погоды была делом каких-нибудь трех минут. Из-за туч, прямо в глаза били яркие солнечные лучи. Жизнь налаживалась.