Лохов надо любить. Лохи составляют большую часть человечества. Мало того - лучшую его часть. Лохи создали мир. Это они построили города, возвели многоэтажные здания, провели канализацию и водопровод, замостили улицы и осветили их электрическими лампами. Это они распространили культуру по всему свету, изобрели книгопечатание, выдумали порох, перебросили мосты через реки, расшифровали египетские иероглифы, ввели в употребление безопасную бритву, уничтожили торговлю рабами и установили, что из бобов сои можно изготовить сто четырнадцать вкусных питательных блюд.
 
И когда все было готово, когда родная планета приняла сравнительно благоустроенный вид, появились политики.
 
Надо заметить, что политика тоже была придумана лохами. Но политики об этом как-то сразу забыли. Кротких и умных лохов стали презирать. Города и другие административные образования, созданные лохами, перешли во власть политиков. Кабинеты политиков в учреждениях стали в несколько раз больше, а приемные для лохов  уменьшились до размера кабинки привокзального туалета. И лохи стали испуганно   жаться к стенкам приемных у кабинетов политиков.
 
-- В государстве лохи ведут мученическую жизнь. Для них ввели некое гражданское гетто. Им разрешают, раз на пять лет приходить на избирательные участки и высказывать свое мнение о политиках, хотя это мнение кроме лохов никого не интересует.
 
В нашей  стране обыкновенный политик, предназначенный, по мысли лохов, для мирного обустройства быта людей, принял грозные очертания разбойника-убивцы с большой дороги.  Если лоху иной раз удается выпорхнуть из-под никелированного носа мерседеса  наследника, а то и самого политика, или громче дозволенного заявить свой протест - его прессует милиция и другие правоохранительные органы за нарушение правил установленных политиками для лохов.
 
И вообще авторитет граждан низведённых до лохов сильно пошатнулся. Они, давшие миру таких замечательных людей, как Гораций, Бойль, Мариотт, Лобачевский, Гутенберг и Анатоль Франс, принуждены теперь кривляться самым пошлым образом, чтобы только напомнить о своем существовании. Боже, боже, которого, в сущности, может быть и нет, до чего ты  довел гражданина-лоха!
 
Вот едет он из Харькова в стольный град Киев,  объезжая  стороной посты ГАИ и пряча на теле под  рубахой матерчатый транспарант с короткой надписью: «ГАНЬБА!». Это украинский лох, возомнивший себя бизнесменом предпринимателем и покинувший гетто у метро имени известного академика Барабашова в надежде быть услышанным политиками в стольном граде.
 
Гражданин с транспарантом на теле, несомненно принадлежит к большей и лучшей части человечества. Перехитрив доблестную автоинспекцию, способную остановить на подступах не то что одинокого путника, а целые войсковые соединения внутренних войск, прибыв в стольный град  двигался по улицам   пешком, со снисходительным любопытством озираясь по сторонам.  
 
Он увидел десятки  сверкавших золотом куполов, бросились ему в глаза  облезлые старинные особнячки, затянутые в строительные леса и непролазная грязь вокруг них. В центральной части стольного града стояли монументальные ухоженные официальные здания и желто-синие флаги трепетали над ними.  
 
На Крещатике у входа в метро  две суровые старухи разговаривая на чистом украинском с польским прононсом, жаловались на нынешнюю власть и поминали незабвенную подругу Параску .  От Лавры  несло  кислым винным запахом. Там,  печерские схимники-отшельники устроили большую трапезу по случаю очередного приезда патриарха  «великая и малая».
 
- Воистину, религия - опиум для народа - негромко сказал пешеход.
 
Подойдя к белому, приземистому со стеклянным куполом зданию Верховной Рады гражданин увидел, как из  него вышли  два человека, о чём-то оживлённо споря. Обе тяжущиеся стороны часто и особенно громко произносили слово "конституция". Вскоре стали слышны и прочие слова.
 
- Вы за это ответите, господин президент! - крикнул седовласый мужчина, отводя от своего с рыбьими глазами лица президентский кукиш.
 
-- А я вам говорю, что хватит с меня требовать должностей....   У меня на донецких кабинетов не хватает, а тут ещё Вы. Придётся переписать показания Пукача. - ответил президент, стараясь вернуть кукиш на прежнюю позицию.
 
- Плевал я на Пукача! Это шантаж! Я нужен стране!  - кричал седовласый, взволнованно описывая руками всевозможные кривые. - Захочу - и вообще уйду в оппозицию к Юльке. Вы это крепостное право бросьте.
 
- Так – зарычал президент, хватая седовласого за грудки. - Я, как …. В общем, братва этого не допустит. Владимир Михайлович… Забываться начал… Ты, гад, что за бигборды по стране развесил?! Голосуй за нормальных! А мои тогда кто?
 
И президент, расставив ноги, коротким ударом  сшиб седовласого.
 
- Иди, как говорится, работай!
 
Этот аргумент решил спор. Седовласый поднялся на ноги, достал из кармана пальто   рушник и, вытирая обильные слёзы, сгорбившись, пошёл в здание Верховной Рады, а его обидчик погрузился в подъехавший бронированный Мерседес.
 
Приезжий, с интересом наблюдавший инцидент, постоял с минуту на опустевшей площади и убежденным тоном сказал:
 
-- Нет, это не Рио-де-Жанейро.