Я часто задумываюсь о том, сколько испытаний выпало на долю нашим родителям, бабкам и дедам. А еще о том, сколько не менее сложных и даже трагических испытаний выпадает нам.
 
Начиная с 1917 года, жизнь человека в стране советов складывалась из сплошных терний: революция с её бесчеловечным террором, коммунистические стройки, уносившие тысячи жизней оболваненных энтузиастов. Коллективизация, продразверстка ценой жизни миллионов ни в чем не повинных граждан. «Сексуальная революция», породившая жестокий разврат, миллионы больных и голодных беспризорников. Спаивание рабочего люда у станков в четыре смены. Перманентная «охота на ведьм» с её черными воронками, очищавшая стройные ряды правильных советских людей от «врагов» страны советов - начиная с «иностранных шпионов» и «предателей» и  заканчивая диссидентами. Вторая мировая. Порабощение Западной Украины. Партизанская война воинов ОУН-УПА. Целина. БАМ. Психушки времен Брежнева. Андроповские чистки. Сухой закон Горбачева, приведший к взрыву самогоноварения и десяткам тысяч смертей от алкогольного отравления.
 
Теперь вот уже почти 20 лет – абсолютно новое политико-государственное пространство, новая-старая страна Украина. Новая-старая родина.
 
На долю моих сверстников выпали исторические испытания, начиная с Хрущевских времен. Мы являемся свидетелями развала огромного коммунистического монстра – СССР - и возрождения на его развалинах современной Киевской Руси – Украины.
 
На протяжении своей жизни мы наблюдаем метаморфозы не только политического строя, но и органов, с помощью которых этой строй удерживает правопорядок, дабы страна не скатилась в  хаос преступности.
 
Во все времена любая власть нуждалась в спецслужбах. С помощью органов правопорядка, силовых структур власть, режим совершает действия, по которым можно составить мнение не только о власти вообще, но и о её слабых местах. То есть, силовые структуры являются зеркалом, в котором отражаются все изъяны общественного строя.
 
Когда-то еще в советские времена, на заре перестройки не помню, в какой газете прочла огромную статью о том, что 80% состава МВД – это люди с серьезными психологическими патологиями. С тех пор прошло около четверти века. Страна, о милиционерах которой шла речь в статье, исчезла с лица планеты. Появилась новая – свободная, независимая. Но проблемы морального облика её защитников правопорядка остались, увы, те же. Более того, усугубились.
 
В статье шла речь о том, что патрулируют на дорогах, проводят дознания, ведут розыскную деятельность, составляют протоколы, опрашивают свидетелей преступления, ведут допросы и т.п. люди в основном неадекватные. Находясь постоянно под прессом проявлений человеческого негатива, имея дело с отбросами общества, постоянно рискуя свой жизнью и здоровьем, работники милиции быстро впитывают своей психикой обусловленный профессией  негатив. Он становится естественным в их поведении.
 
Ситуацию ухудшило то, что после развала СССР и как следствие развала МВД лучшие опытные кадры ушли в частный сектор.
 
Равно, как и тогда, сегодня кадровый отбор по моральности и психической устойчивости ведется абсолютно формально. Психологи в органах МВД, в «учебке» – чисто декоративная служба. В результате в органы милиции попадает немалое количестве людей, главная цель которых не борьба с нарушителями общественного спокойствия, а решение своих меркантильных запросов и избавление от комплексов неполноценности за счет самоутверждения.
 
Если в пред- и послевоенное время милиционер был уважаемым человеком, к которому граждане запросто могли обратиться даже с бытовой проблемой, то уже со времен застоя, когда пышным цветом расцвела коррупция на всех ступенях кадровой иерархии, начиная с постовых, в милицию стали обращаться исключительно в рамках её компетенции и в случаях крайней необходимости.
 
Престиж работника милиции упал вместе с уважением к нему.
 
Приходится признать, что в современных условиях расслоения общества на кучку богатых, облеченных огромной властью и ощущением безнаказанности, и огромную армию бедных, преступность неудержимо растет. Когда законы не действуют и социальная несправедливость усиливается, «прав» обычно не тот, кто прав, а у кого «больше прав». В результате выбор профессии в пользу милиции довольно часто совершается, исходя не из благородных побуждений, а по принципу получения материальной выгоды, покровительства закона и возможности иметь власть над другими. Эта изначально ущербная психология нередко приводит в органы ущербные кадры.
 
Хочу сразу оговориться, что в своей личной жизни я не имела несчастья сталкиваться с откровенной агрессией со стороны представителей милиции. Разве что неприятные попытки «взять на пушку», которые увенчивались полным крахом. Да еще настойчивое предложение стать любовницей со стороны одного влюбленного мента при наличии супругов у обоих, которое пришлось довольно долго, вежливо, но упорно отвергать.
 
То есть, я хочу сказать, что ни в коем случае не имею целью доказать, что поголовно все представители милиции социально опасные элементы. Нет, конечно. Тысячи работников МВД вполне честные и порядочные люди.
 
Но довольно часто по роду деятельности у представителей милиции демонстрация превосходства, агрессия, безосновательное психологическое давление на гражданина с годами работы закрепляются как психологический защитный механизм и становятся профессиональным качеством. Имея доступ к табельному оружию, «покровительство закона», служебное положение и в результате «нервной» работы неустойчивость психики, работники внутренних органов становятся опасными для общества. Так называемый «синдром безнаказанности» работника с нарушенной психикой в условиях попустительства со стороны государства и отсутствия общественного контроля может толкнуть на нарушения закона, который он призван охранять от таковых.
 
Осознавая свою власть над подозреваемым, милиционер может вполне позволить себе его избить, пытать. Но еще страшнее, когда якобы в состоянии аффекта, правоохранитель берет в руки пистолет. Исход бывает страшен и непоправим.
Усугубляет ситуацию давно окрепшая в рядах правоохранительных органов круговая порука. Такая «корпоративная этика» приводит к тому, что представители правопорядка, совершившие оплошность, нарушение, преступление, спокойно продолжают работать в органах. Являясь по своей сути преступниками.
Предполагаю, что проблемы, подобные нашим, существуют и в органах других стран. Тем не менее, с одной стороны они пресекаются законом, который соблюдается неукоснительно, с другой – профилактируются мощной  системой контроля со стороны государства и вполне эффективно общественностью.
Например, в США требования к полицейским кадрам очень высокие. Полисмен должен быть не только физически здоровым, психически устойчивым и высокоморальным гражданином, но и коммуникабельным, вежливым, культурным, а также обучен навыкам оказания первой медицинской помощи, не говоря уж о готовности принять роды в полевых условиях.
Маленькая зарисовка для сравнения. Вот, увидели Вы, что наш милиционер беседует с барменом или владельцем магазинчика. Что Вы подумаете? Ага, пришел за мздой. И в большинстве случаев это окажется правдой.
 
Такая же визуальная картинка в Америке означает, что полисмен опрашивает предполагаемого свидетеля, проще говоря, собирает информацию.
 
К сожалению, если больно государство, если несправедлива власть, если бесправно общество, если задавлена демократия, здоровыми, демократичными и справедливыми не могут быть и правоохранительные органы.
 
Сообщения, которые сегодня лавиной хлынули на страницы и экраны СМИ, случаи, наблюдаемые воочию, вопиют о резком изменении приоритетов в деятельности МВД и спецслужб. И эти приоритеты пугают своей антинародностью.
 
Учитывая качество сегодняшней власти, методы и цели использования ею органов милиции и спецслужб, можно констатировать только одно: милиция больше не с народом. Она – с властью, которая боится своего народа. И потому народу жизненно необходимо держаться от неё как можно дальше.
 
То же, как ни прискорбно, касается и судов, и прокуратуры, и контролирующих органов. Тем более в свете принимаемых законов и кодексов.