Утихли последние звуки тесного животного мирка, резвые бойцовские собачки завершили свой бодрый кросс по зеленым лужайкам, уютно устроились в зарослях кустарников редких сортов, впав в чуткую дремоту.
 
Хозяин, слегка разогретый коротЕнькой партией в гольф, с чувством абсолютного умиротворения неспешно возвращался в дом. Собаки, чуть заметно повиливая хвостами, провожали его ленивыми полусонными взглядами.
 
Дородный мужчина двухметрового роста поднялся на крыльцо, с минуту полюбовался живописными просторами своей усадьбы, и ушел в дом.
 
Да! День прошел просто замечательно. Его эпохальную речь «паства» слушала со счастливыми лицами. Бурные аплодисменты то и дело подтверждали мудрость речи.
 
«Жизнь прекрасна! Все мечты сбылись. Я стал великим человеком!» - так думал мужчина, нежась в джакузи в пузырьках минеральной воды.
 
Жена – обожающая, покорно-послушная и безотказная, как его элехторат, уже сладко сопела в дальнем домике для гостей. Он подумал, что с женой, как и с элехторатом, ему сильно повезло.
 
Если бы природа щедро наградила мужчину интеллектом, то он мог бы глубокомысленно заметить абсолютное сходство между супругой и своими поклонниками, как то:
 
1. И та и другой подставили ему свои спины-ступеньки, по которым он поднялся к сияющим вершинам власти, и скромно отступили в тень.
 
2. И та и другой всегда были где-то рядом, под рукой, но НИКОГДА не путались у него под ногами и практически не попадали на глаза. То есть ВСЕГДА находились в дальних домиках.
 
3. И та и другой, не обладая внешними достоинствами, имели одну великолепную черту – было ему бесконечно преданны, что бы по отношению к ним он не отчебучил.
 
4. И та и другой позволяли ему жить независимо от их желаний, предоставляя полную свободу действий.
 
Но, не обладая соломоновыми качествами, мужчина только довольно крякнул, пустил газы, и выбрался из джакузного гейзера. Предстояла сладкая ночь в ласках прекрасной Афродиты, которая вот-вот должна была подъехать. Спасибо корефану Петьке. Он, хоть и старпер тот уже, но в последнее время заделался большим знатоком по молоденьким красоткам. Теперь он главный спец по поставкам «ко двору» искушенных дев с ангельскими личиками.
 
По неустановленным причинам мужчина почему-то вспомнил куплет старой советской частушки:
А кто мой друг? А друг мой Лёня.
Он секретарь КПСС.
Он секретарь КПСС,
Я с ним дружу еще с СС.
 
Хмыкнув, мужчина накинул на изрядно заплывшие жирком могучие плечи роскошный халат из натурального китайского шелка со свирепым драконом во всю спину и направил стопы в огромную богато убранную спальню.
 
Там он прилег на широкую, как площадка для тенниса, кровать в ожидании прекрасной дамы и стал услаждать свое эго мыслями о том, что он также прекрасен и ужасен, как дракон с халата. Его также должны бояться, им также должны восхищаются и его также…
 
Дремота увела мужчину в лабиринты сновидений, не дав додумать приятные мысли.
 
Во сне он оказался в Ивано-Франковске. Он стоял перед величественной статуей Архангела Михаила в тенистом парке. Его тесным кольцом окружали молодые люди. Они, грозя кулаками в его сторону, что-то гневно кричали и швырялись в мужчину тухлыми яйцами. Странным образом все яйца, даже летящие из-за спины Архангела, попадали точно в цель. Мужчина как мог, прикрывал голову руками, но яйца со снайперской точностью попадали в лоб, растекаясь по лицу, стекая за воротник, и жутко смердели.
 
Кольцо постепенно сжималось. Мужчина физически ощущал, как сжимается и он сам. Он становился все меньше и ничтожнее. Архангел – все огромнее. Его тяжелый взгляд беспощадно давил на перепуганного карлика, в которого превратился мужчина. Казалось, что вот сейчас эта гигантская каменная фигура рухнет прямо на него, такого маленького и беззащитного перед гневным взором святого.
 
Мужчина под градом яиц и проклятий упал на колени и заплакал. Ему стало ТАК страшно, что огромным усилием воли он вырвался из цепких объятий сна. Отирая со лба обильный пот, мужчина обвел взглядом привычную обстановку. С облегчением вздохнув, он промокнул углом батистового покрывала мокрое лицо.
 
Отняв ткань от лица, мужчина увидел прямо напротив себя сидящую в глубоком кресле незнакомую даму.
 
- Опа! Тебя Петруха прислал?
- Нет, врио-ворио. Я здесь по собственной инициативе.
- Хм. А как ты сюда попала? Забор, охрана, собаки…
- Ты сон досмотрел?
- Вообще-то, нет… Какой-то он не того… А ты откуда зна…
- Потом. Всё потом. А сейчас тебе ОБЯЗАТЕЛЬНО нужно досмотреть сон. Спи…
 
Мужчина незаметно для себя снова погрузился в сновидение. Теперь он стоял возле памятника основателям Киева. Он смотрел на прекрасный благородный стан Лыбиди.    
 
Из-за памятника вдруг стала вырастать фигура дракона с халата. Чудище изрыгало пламя, дико вращало глазами и плотоядно щелкало здоровенными клыками.
 
Мужчина в ужасе застыл на месте, не в силах пошевелиться. Дракон медленно приближался. От каждого его шага земля сотрясалась, как во время землетрясения.
Через короткое время  мужчину от дракона отделял только памятник.
 
Гигантский дракон замер выросшей горой, люто разглядывая то памятник, то мужчину. Казалось, он размышлял, получится ли у него заглотнуть за одним разом съедобное с несъедобным.
 
Вдруг, широко разинув бесконечный тоннель своей пасти, он с ужасающим лязгом откусил пол памятника. Щек с Хоривом в мгновение ока исчезли.
 
Мужчина, наконец, очнувшись от столбняка, со всех ног с диким воплем пустился удирать. Поскользнувшись на лужице постного масла, небрежно кем-то пролитым, он кувыркнулся в воздухе и с размаха врезался в бронзового Сталина, который мерным шагом шествовал ему навстречу. От удара мужчина опять проснулся. Пот заливал глаза. Сердце колотилось, как у колибри.
 
Перед ним сидели уже две дамы. Дрожащим голосом он выдавил:
 
- Девчонки, дайте водички. Что-то сегодня кошмар за кошмаром. Такой удачный день и такие, падла, фиговые сны…
 
Одна из женщин встала, подошла к столу, налила в хрустальный бокал минералки, дунула в него и направилась к мужчине.
 
- Ивановна! – воскликнула вторая дама, - не давайте ему воды, пусть досмотрит посуху!
 
- Ну, что Вы, Стефи, мы ж не звери какие… - ответила Ивановна, -  Пущай прополощет горло. А то еще гигнет раньше времени. Он нам живой нужен. ПОКА… - и подала бокал мужчине.
 
- Это что значит пока? Вы кто такие?! – грозно спросил мужчина, трясясь мелкой дрожью. Но дамам почему-то было совсем не страшно. Ивановна сказала:
 
- Ты попей водички-то, родимый, а то, не ровен час, Кондратий наведается. Чую Кондратьюшку, чую, бродит вокруг твоей усадебки, вернее, не твоей усадебки…
 
- Это, как это, не моей? – захлебываясь и цокая зубами о край бокала, вопрошал мужчина, - А чьей же?
 
- Ты спи, милок, там во сне все твои ответы, спи.
 
- Ивановна, Вы что там дунули ему в стакан? Уж не Кондратия ли? – поинтересовалась Стефания.
 
Мужчина округлил от страха глаза, но через четыре секунды его снова сморил сон.
 
Он поднимался по широкой розовой мраморной лестнице к гостеприимно распахнутым дверям. Двери были высокими, резными и очень массивными. Сзади за ним пристроилась бледная тень, которая постоянно цеплялась то за его руку, то за полу пиджака, чем постоянно мешала продвижению наверх. Мужчина, как мог, от неё отмахивался, но она не отставала.
 
- Ну, что ты привязалась?! Чего тебе, убогая? – спросил мужчина.
 
- Я твоя совесть - чуть слышным голосом прошептала ему немощная Тень,  - я должна быть с тобой.
 
- Хто?! Совесть?! Не знаю. Сгинь, надоела!
 
Но совесть продолжала неотступно следовать сзади. Оказавшись перед самыми дверьми, мужчина сделал последнюю попытку отогнать от себя Совесть. Двери стали медленно закрываться. Мужчина, резво дав Совести пинка, ринулся в сужающееся пространство, и втянув изо всех сил живот, проскочил. Совесть, кубарем скатившись с розовых ступенек, ляпнулась в зловонную лужу и, захлебнувшись грязью, так и осталась лежать, маленькая, убогая и никому не нужная.
 
Какой-то дурацкий и совсем не страшный сон, подумал мужчина, и проснулся. Перед ним сидели уже три дамы.
 
Слегка придя в себя, он потянулся к телефону у кровати.
 
- Максим, дорогая, - почему-то как к мужчине обратилась Ивановна к третьей даме, - помогите гражданину успокоиться.
 
Дама по имени Максим резко выбросила руку в направлении телефона и тот, взметнувшись вверх, на сумасшедшей скорости грохнулся на пол и разлетелся вдребезги.
 
Пополотнев, мужчина прикрылся подушкой и, заикаясь, спросил:
 
- Бабы, вы кто такие? Что за чертовщина здесь вапще происходит?!
 
- Спокойно, мужчина. Во избежание неприятностей ведите себя примерно. Мы проводим учебный сеанс магии. Вы – подопытный экземпляр, - ответила Стефания.
 
- Как.. ка-как… какой сеанс? Хде я? – дрожащим голосом спросил мужчина, шаря глазами по сторонам.
 
Вдруг рядом с тремя дамами материализовалась четвертая.
 
- Ну, что девчонки, получается? – спросила она, с любопытством посматривая на трясущегося в постели бледного хозяина спальни.
 
- Получается, только клиент больно беспокойный попался, все время просыпается невпопад, еще ни одного сна до конца не досмотрел - ответила Стефания, - где ты болтаешься, Рыбка наша раззолоченная? Помогла бы лучше, чем вопросы задавать.
 
- Ой, нет, девчонки, не могу, у меня там тесто подымается. Главное, быстро так подымается, как бы, не перестояло, - с озабоченным лицом протараторила Рыбка и растворилась в воздусях, - Удачи, ведьмочки! – донеслось откуда-то из-под потолка.  
 
Мужчина ошалело шарил глазами по спальне, переводя их с потолка на дам и обратно. Заметив его предынфарктное состояние, Ивановна решила его успокоить:
 
- Ну, что, болезный? Поспим еще чуток? – и сделала изящный мах рукой.
 
Мужчина, обессиленный  кошмарами и видениями, послушно уснул. Теперь он стоял под проливным дождем перед военным мемориалом. Он чувствовал враждебность обстановки, но не мог сообразить, откуда исходит опасность. Мемориал, вечный огонь, еловые венки в траурных лентах… Тишина. Ни души.
 
И вдруг, боковым зрением мужчина замечает, что на него двигается… (?!) венок! Мужчина делает шаг в сторону от венка, но тот начинает двигаться еще быстрее. Мужчина – быстрее. Венок – ЕЩЕ быстрее! Мужчина сорвался на галоп, но в этот момент венок сделал гигантский прыжок и настиг его. Схватив галопирующего мужика еловыми лапами за ноги, венок стал мотать его, как щенок тапок, из стороны в сторону. Мужчина, срываясь на визг, заорал благим знакомым матом, вырвался из колючих объятий и припустил под лязг собственных зубов так, что ветер засвистел в ушах. Долетев до первых попавшихся дверей, он вломился в них на скорости боинга, плотно захлопнул их за собой и секунд 20 переводил дух.
 
Потом оглянулся по сторонам и понял, что находится в громадном мавзолее.  В нескольких шагах перед ним располагалось возвышение, на котором в окружении пышных букетов стоял гроб полированного красного дерева с позолоченными ручками.
 
Кого-то хоронят, догадался мужчина. Он обошел сооружение и увидел людей. Возле возвышения за аккуратным столиком сидела симпатичная женщина с косой вокруг головы. К ней по очереди подходили люди, она спрашивала имя, ставила галочку в списке и разрешала проходить к усопшему. Очередь была бесконечной.
 
- Следующий.
 
- Федор Злобин, эсквайр. А можно, я проверю пульс у того, во гробу?
 
- Конечно. Потом поделитесь впечатлением. Мне самой интересно.
 
- Мрачный. А я бы хотел подержаться за горло.
 
- Ну, и пожелание. Хотя… не так давно мне и самой хотелось. Ладно, но не переусердствуйте. А то перед иностранными гостями неудобно.
 
- ДСЛ. Моё главное желание уже сбылось. Я так, бросить удовлетворенный взгляд.
 
- Офелия. А мне страшно хочется плюнуть ему в правый глаз. Можно?
 
- Почему только в правый?
 
- Ой, спасибо! Ну, я побежала.
 
- Профессор. У меня особых пожеланий нет. Уже.
 
- Аргум. Знаете, я просто не могу поверить. Хочу пойти, посмотреть и поверить.
 
Мужчина рядом с собой заметил даму, стоящую к нему спиной. Соблюдая скорбный вид, мужчина тихонько спросил даму на ушко: «А кого хоронят?»
 
Дама, полуобернувшись и окинув его насмешливым взглядом, коротко ответила: «Вас».
 
- К-как, меня? Я же вот он, здесь…
 
- Водичку у себя в спаленке в хрустальном бокале помните? Так, вот. Это была «Диструктуришенвассер». Напиток такой. В полном объеме восстанавливает в человеке чувства стыда и совести. Вы хлебнули, уснули и во сне на Вас навалились стыд и совесть в тяжелой форме. От них Вы и почили. А это всё люди, не успевшие воздать Вам по заслугам. Ну, ладно, я пошла. Моя очередь подходит.
Ивановна. Моё особое пожелание – пройти мимо.