Перед тем, как вцепиться в еще живое тело, стая выла несколько месяцев. Пронзительным воем падальщики заглушили слабые проявления жизни. Весь цивилизованный мир с отвращением отвернулся, самые предприимчивые обшарили карманы лежащего.
 
Какой-то чернокожий погладил мерзкую тварь – запевалу трупоедского хора. За это ему перепал здоровенный кусок блестящего металла. За спинами шакалов безликое скопище рабов взвыло: "Куси!". Хозяин ткнул перстом в карту – вожаки стаи облизали его ноги и, брызгая слюной, кинулись рвать Украину.
 
Рабы! Немалая вина лежит на их плечах. Но не меньшая, а может и большая – на совести тех, кто увидел в рабах людей. Нет в них ничего людского. Тягловая скотина, расходный материал, перегной для господских земель. Либеральная мысль в одночасье растоптана кирзовыми сапогами оккупантов, их детей и внуков. Великое переселение нанесло ответный удар всей, сконцентрированной тремя столетиями, холопской массой.
 
Какая ирония судьбы: вчерашние рабы – это сегодняшняя власть, неограниченная, абсолютная в тупой злобе, ненависти к свободе. Нет ничего страшнее для могильщика, чем искра жизни в теле, облюбованном для утех некрофила. Нет ничего отвратительнее для раба, чем вид свободного человека.
 
Могильщики Украины должны ликовать. Они и ликуют – праздник единения стервятников не заканчивается. Их рабы теперь правят страной. Еще живой. Следы жизни заставляют откладывать шествие гробовщиков; они привыкли к пожиранию мертвечины, живое мясо их страшит. Вытянув маленькие головки на лысых шеях, стервятники, сбившись в стаю, издают тошнотворные звуки. Имперские ретрансляторы разносят ментальную заразу на тысячи километров.
 
Твари лезут к шее. Порвать её одним рывком они не могут. Заполонив столицу, гангрена рабства расползлась по всему телу. Выстраивается пирамида – дрянные рабишки, пятая колонна могильщиков, стоящие в основе, держат на своих плечах мародеров. Вершина – за пределами досягаемости взгляда, в иной стране, затянутой азиатской тьмой и переполненной варварством.
 
Узкоглазые кочевники с башен Кремля вперили жадные взгляды на запад. Их пальцы шевелятся жирными червями, ощупывая вожделенные тучные черноземы. Газ сгорит в топках средневековых плавильных печей. А землю можно пихать в карманы, жевать, мазать на хлеб. Земля – сущность народа, рабам она не нужна. Отбери у людей землю и они станут крепостными. Азиаты уцепились миллионами костлявых рук за колесо истории, скручивая вспять годы и десятилетия.
 
Ублюдочные приспешники восточных сатрапов спешат. У них есть надежда, что мы не опомнимся. Они уверенны – нам все равно. Они знают – Иуда Ющенко попытался вырвать из украинского сердца гордость за свой выбор – свободу. Разлил диоксин предательства и безволия по крови, растоптал чаяния людей гнусной ложью. Сейчас его голос отчетливо слышен в шакальем вое. Сребреники отработаны с излишком, пришло время бесовских игрищ.
 
Но знайте – они боятся! Трусливые до потери сознания поодиночке, даже сбившись в стаю, шакалы поджимают хвост, завидя взмах руки. Скуля и подвывая, они убегают от ожидания удара. Не оглядывайтесь на многомиллионную армию их крепостных. Стадо примет любое решение народа. На то они и рабы, чтобы не иметь голоса, мнения, свободы. Примитивные слепки с сильнейшей особи, не более того. Существование их примитивно до отвращения: дают – бери, бьют – беги. И все чувства!
 
Махнем рукой, скажем – Черт с ними! – это значит пришла наша очередь мутировать. Путь, что прошли ныне ликующий люмпен, можно и сократить. Им Украина – пустой звук или набор символов, для умеющих читать. По настоящему страшны не уголовники от власти, не дикий пролетариат с городских окраин, а добровольные предатели и оккупанты. Люмпен – грязь, а настоящее зло умеет читать и писать; оно движет помыслами и деяниями шакальей стаи.
 
Это они собираются возводить капища кровавым вурдалакам. А стадо с радостным гиком помчится испражняться на костях украинцев, замученных голодом, сгнивших в коммунистических концлагерях. С упоением они плюют на трупики младенцев, скорчившихся в предсмертных судорогах на руках уже мертвых матерей. О, с каким сладострастием они будут паскудить все святое для нас! Им указали, повелели, вписали это в смысл существования.
 
Вижу ухмыляющиеся сатанинские рожи восточных царьков. Подпись новоявленного Иуды готовы скрепить приближенные. Это последняя проверка. Тест на жизнеспособность. Если сейчас его не пройти – тогда все, конец. Шакалы начнут рвать тело на куски, принося их в зубах хозяевам.
 
Через пять лет нечего будет хоронить. Ничего не останется. Некому будет соорудить даже кенотаф. Память о нас развеется годами и зальется мегатоннами заботливо приготовленной лжи, так, что ни один археолог не раскопает. Вы хотите в безызвестность?