Чтобы вы поняли. Отрывок книги, который вы сейчас может быть читаете, написан давно, в период перестройки. Южный город, даже юго-восточный. В некоторых городах не любят деревья, как у нас собак. Это всё правда, но только субъективная. Я всегда переживаю, когда губят живое. И потом,  этот рассказ, или роман (да, но что поделаешь, да женский) написан давно, наивно и смешно. Но я не стала пока ничего изменять. Это какой-то детский взгляд на мир, или лучше сказать юношеский взгляд, незамыленный и непредвзятый. Не умрите со смеху, но впрочем, говорят смех полезен. Итак...
 
     Город был ленив, порочен и неряшлив, как старик Козлодоев.
 
     Дряхлые купеческие дома, чаще двух-трехъэтажки, с облупившейся пошло-розовой или голубой штукатуркой, с вечно грязными окнами и замокшим фундаментом, обязательно прилепленные друг к другу боками. Разные по высоте и калибру, они выстроились в шеренгу на какой-нибудь главной улице Города, называемой когда-то Ленинской или Карл-Марксовской, а потом, например, Большой Бульварной. Они  выглядели, как вульгарно размалёванные и кричаще одетые старые, потрёпанные путаны, стоящие в ожидании клиентов. А на городских задворках тем временем уже догнивал труп одного такого же здания-бомжа.
 
     Старый город болел и кашлял. Он болел отравлениеми и кашлял выхлопными газами. К тому же, как больной диареей, производил большое количество отходов, в основном под себя И как наркоман со стажем, с тягой к саморазрушению, уничтожал в себе все здоровые силы, отвергая лекарства, посланные матушкой-природой: сады, парки, водоёмы.
 
     Серые, грязные, замученные и отравленные деревья, с раковыми опухолями "ведьминых гнёзд", опустив ветви, догнивали свою жизнь, закованные в асфальт, как узники в кандалы. На место великолепным дубам-великанами, раскошным елям и нежным цветам заступали плюгавые неприхотливые деревья, колючий кустарник и жухлые сорные травы - эти безмолвные солдаты в комуфляжной форме,  эти герои-стоики, эти гладиаторы в борьбе за жизнь под солнцем с человеком.
 
     Как ни старался он, "венец природы", с настойчивостью маньяка-убийцы, уничтожить всё живое вокруг: залить почву бетоном, загадить свалками, заколоть землю железными прутьями и придавить её сердце чугунными перекладинами, с садистским усердием скашивая дикие травы острой косой, убивая топором деревья, как Раскольников, четвертуя, обрубая их ветви-руки, из-за чего они становились похожими на калек Первой Мировой войны, возвратившихся с фронта, но всё равно...
 
     Всё-равно, весь этот зеленый упрямый батальон, израненный и ежечасно теряющий своих бойцов, переходил к партизанским действиям. Пробирался между тротуарных плит, ломая корнями асфальт, прорастая в фундамент домов и совсем уже прибегал к экстремистским атакам, карабкаясь по стенам домов, цепляясь за кирпичи и балконы И в конце концов, как герой-победитель, водружал свой зеленый, побитый в атаках флаг, в виде чахлой акации или пучка травы на крышу многоэтажного дома, как на Рейстаг...
 
    Эта героическая, упрямая борьба с элементами самопожертвования вызывала восторг и восхищение, так что хотелось по-пионерски отсалютовать: "Слава героям!"и самому себе грустно ответить: "Героям слава!"