Чула заклики до персоналу не верзти verse. Переписувати прозою немає часу. Обііцяю надалі не грішити, хіба в якості ілюстрації до прози.
 

Заметает зима
                          очарованный солнечный остров.
Всюду белая тьма
                          непроглядной всевластной стихии.
Леденея душой,
                          замерзает забытый апостол.
Он поверил, смешной,
                          в настоящесть прихода мессии.
 

В бесконечность лугов
                          и в рыбацкие рваные сети,
В чертовщину кругов
                          и крещатой воды завиток,
В малахитовый блик
                          утонувшей звезды на рассвете,
В откровения миг
                          и в чудное созвучие строк.
 

Злой удел у мессий -
                          все какого-то жаждут ответа.
То - прости, то - спаси,
                          а то просто - позволь послужить.
Но течет меж веков
                          ненасытная быстрая Лета
И петляет меж снов
                          беспокойная, мутная жизнь.
 

Божья воля на все.
                          Ну, какого еще откровения?
А кто был вознесен,
                           тот вернется на землю не днесь.
Три коньячных звезды -
                           пусть хмельное, но все же - знамение.
Наших строчек ряды -
                           не благая, но все-таки - весть.
 

Воды вешней реки
                           смоют память о нашем приходе.
Новых дней мотыльки
                           полетят на вселенский огонь.
Будет юность опять
                           звать любовью служенье природе.
И легко предавать
                           будет зрелость больную любовь.
 

И тела новых душ
                           мир заселят тревожный и зыбкий.
И любовную чушь
                           облачат в неземные стихи.
Но платить и платить
                           им за грешные наши ошибки
И страдать во плоти
                           за неверные наши грехи.