Мой материал не претендует на исследование или глубокий анализ. Это просто рассуждение. Меня в последние годы не перестают беспокоить мысли о том, почему часть населения Украины не любит украинский язык? Мы ведь не в Гондурасе, не в Китае, не в Мексике… И не в России. Он ведь не придуман в 1991 году. И не придуман в 1917-ом. Его корни уходят в далекое прошлое. Можно только диву даваться, как он, не смотря на исторические тернии, дожил до сегодняшнего дня. И уж, коль дожил, то разве это не прямое подтверждение его права на существование?
 
Когда и в каком месте началась эта нелюбовь?
 
Я живу на западе Украины и мои ощущения происхождением отсюда. Возможно, на востоке картина иная. Не берусь судить.
 
Еще в молодости по неразумению своему, не зная другой истории, кроме изложенной в советских учебниках, и не обремененная патриотическими настроениями, я не задумывалась над вполне очевидными вещами. В городах русский язык был предпочтительным языком общения. Городские граждане свысока смотрели на жителей села, которые изъяснялись на малопривлекательном суржике. Дескать, село не отесанное.
 
Вы замечали когда-нибудь, как сельские жители обращаются за помощью к городским? Весь вид как бы извиняется за беспокойство. Я себя в таких ситуациях чувствую неловко и стараюсь помочь человеку самым искренним способом. И очень неприятно наблюдать, когда какая-нибудь рафинированная городская фифа на чистом великом и могучем с легким налетом пренебрежения и высокомерия что-то объясняет «необразованному селу».
 
Справедливости ради надо сказать, что такие истории наблюдаются все реже. То есть, всё меньше звучит русского. Высокомерие, правда, по-прежнему, нет-нет, да и проскакивает. Но это уже больше из области издержек воспитания.
 
В советское время молодые люди, переехавшие из сёл в города довольно быстро и старательно переходили на русский. Это делало «селюка» городским человеком и открывало многие двери социалистического строя – от института до карьерных лестниц. Говорить на русском было нормально и правильно. Приезжая в село, эти уже вполне городские граждане спокойно переходили на рідну мову. Чтобы не выделяться и не обижать близких.
 
За десятки лет эффективной работы репрессивная машина СССР приучила украинцев держать язык за зубами. Советская история гласила: любые украинские освободительные движения, войны, протесты, отдельные выступления и поползновения – это крамола, достойная выжигания каленым железом. Это предательство народа, ошибки глупцов и преступления политических негодяев. А посему находятся под строжайшим запретом. Читайте советские учебники истории. Там всё сказано, разжевано и единственно правильно. Имеешь своё мнение – будь любезен на «беседу» в конкретные кабинеты. Многие из этих кабинетов располагались глубоко под землей. Чтобы наверху неслышно было. Чего не слышно? А всего: начиная от задаваемых вопросов до звука вылетающих мозгов.
 
Поэтому, в доперестроечные времена разговорить очевидца борьбы советов с украинским инакомыслием было ой как не просто. Разве что, у тебя получалось заслужить доверие. Или рассказчик пребывал за чертой возраста, за которой собственная откровенность уже была не страшна. И тогда можно было услышать такие жуткие истории, что нормальный сон пропадал на неделю, как минимум.
 
Украинские фольклор и традиции были строго дозированы. В селах, подальше от власти люди отмечали Пасху, Рождество, Покрова, Троицу и другие христианские праздники ПОЧТИ в соответствии с христианскими правилами. В городе эти празднования властями не поощрялись, поэтому отмечались негласно и не особо заметно государственному глазу. Конечно, наверху понимали, что тотальный и жесткий запрет на христианские святыни может вызвать нежелательный отпор. Поэтому, принято было считать, что праздников этих КАК БЫ не было, и они КАК БЫ не отмечались.
 
То есть, в общем и целом картинка советской жизни была вполне благостной и бесконфликтной.
 
Все национальности советского государства были едины в любви и уважении к социалистическому строю, социалистическим нормам общежития и великому русскому языку. То бишь, так подразумевалось.
 
Украинский народ очень терпелив и толерантен. Особенно, в глубинке. Там, где украинское представлено в более чистом виде, что ли.
 
Вспоминаю свое гостевание в одном селе, известном с советских времен тем, что там добывают бурштын. Я изо всех сил старалась помочь хозяюшкам. И огромных усилий стоило доказать, что я такая же женщина, как и эти прекрасные трудолюбивые жительницы села. Что я никакая не «пани», как они меня называли, а просто женщина, которая точно также стирает, убирает, крутит голубцы и радушно подает на стол. И отличаюсь от них только маникюром, модными нарядами и красивой обувью.
 
Мне позволили поучаствовать, но я для них осталась «городская пани». Я для них не была врагом, но была чужой. Из другого мира, другой жизни, с другим языком.
 
Все другие случаи посещения сёл выглядели примерно так же. Со мной обращались вежливо и бережливо. Как бы говорили: «Ты хорошая, но ты не наша. Садись, созерцай. Вот тебе природа, вот тебе сто грамм, вот тебе пончик». И извинялись за запах навоза, куриный помет под ногами и туалет аж за огородом.
 
Сейчас внешние различия между селом и городом сравниваются. В сельских квартирах появилась красивая мебель, интернет, стиральные машины, газ и водопровод. Но внутренние различия остались. Это тяжелый повседневный труд от зари до зари, это плохие дороги, низкая оплата труда, это искренняя любовь к Богу и христианским традициям. А еще – сдержанность по отношению к городским. Которые говорят на другом языке, одеты в чистое, работают в светлых уютных кабинетах или в худшем случае – в больших современных цехах. И очень далеки от непростого сельского быта.
 
Слава Богу, конфликт между селом и городом, заложенный и взращенный советской властью вместе с её падением уходит в прошлое. В современных условиях для многих жителей городов становится все более и более привлекательной жизнь в сельской местности с её естественностью и неспешностью. И языковой барьер становится настолько призрачным, что уже попросту перестает быть таковым.
 
Мне кажется, что возрождение украинского языка на западе в первую очередь обусловлено тем, здесь местность плотно заселена городами, окруженными многочисленными селами. За годы независимости горожане, не обремененные работой и заботой о них государства, кто вынужденно, кто по природному зову, с ранней весны до поздней осени массово осваивают дачные поселки, многие из которых давно стали обычными селами. Со своим сельским укладом, традициями, языком. Происходит совершенно естественное срастание города с селом. Более гибкий и грамотный городской русскоязычный народ в сельской местности с легкостью переходит на местный язык – украинский. Последний естественным путем становится доминирующим языком общения.
 
Вспомните разговоры в советских очередях:
- Дай мені, дочечко, цибульки кильограма зо два.
- Не кильограма, бабуся, а килограмма. И не цибульки, а лука.
 
Такие отповеди меня ужасно раздражали. А сейчас наоборот:
 
- Будьте любезны, мне килограмм лука.
- Лука нема. Є цибуля. За луком Вам до Москви.
 
Это тоже не эталон вежливости. И тоже производит неприятное впечатление. Но здесь хотя бы логика просматривается.
 
Таков мой взгляд на картинку, которую я наблюдаю вокруг себя. У нас с украинским языком проблем нет. Равно, как и с русским. Украиноязычные прекрасно владеют русским языком и легко переходят на него в случае необходимости. Русскоязычные теж непогано знаються на українській мові, не мають проти неї жодних заперечень і без будь-яких ускладнень користуються нею.
 
Вспомнился забавный случай из проклятого советского прошлого. У нас в ПТО работала некая Мария Михайловна. Родом она с Ивано-Франковщины. Плотно окруженная русским языком, она весьма затруднительно с сильным украинским акцентом изъяснялась на нем. Но всю техническую документацию, будучи неплохим инженером, блестяще исполняла именно на русском. В 1996 году я предложила начальнику комбината в свете нового закона о статусе украинского делопроизводства не ждать полгода, данных для перехода, а уже переходить к украинскому делопроизводству. Чтобы к концу установленного срока его полностью освоить. Начальник издал приказ. Вы бы слышали эту истерику. Мария Михайловна на щирій западенській мові з тиждень волала, що не зможе техдокументацію робити на рідній мові і ніхто її не примусить цього робити. Н-да.  
 
К чему я это все? В то время как густонаселенный украиномовными селами запад вместе с прирастающими за счет сельского населения городами безболезненно украинизировался, промышленный восток довольно воинственно проявил неприятие украинского языка. Страна – Украина. Государственный язык – украинский. Самостійність і незалежність должны бы дать украинскому языку зеленый свет к возрождению на всей территории страны. Ан нет.
 
Наверное, есть более глубинные причины протеста, чем простое нежелание выучить язык страны. Обращаюсь к коллегам с востока. Возможно, Ваше видение проблемы, так сказать, изнутри, внесет ясность в этот вопрос. Поняв причину, легче увидеть решение.
 
Скажите, чем ненормален лозунг: России – русский, Украине – украинский?