- Эй, Настюха, сваргань-ка мне окрушку, да покруче, позаковыристей. Чтоб не сцаки были, как прошлый раз. Верти булками побыстрее, баба, йопта.
- Ага, щас, Олешенька. Разлегси он, понимашь, лапишши раскинул, яйцы свои проветривать, а я ему окрошку кроши. Разогналась, как бы не так.
- Каки таки яйцы? Сама ты курица, йопта. Я ж мужик, как ни крути, мне по рангу положено силы поднакапливать. На ночь. Чтоб тебя, коровишшу, ублажить.
- Да пошел ты на хуй, Олешка, сил у тебя немеряно. Вон холку то отрастил, как жереб отожрался. Как боров хрюкаешь. Но я ж тебя за это и люблю, милёнка, йопта. А ночью не ублажишь – поленом огрею по бошке.
- Я тебе дам полена. Сама ты колода, ночью только кряхтишь да попердываешь, толстомясая.
- Я попердываю? А ты б не попердывал, если бы такой бочонок как ты сперся бы на тебя с любовями? А?
- Ну ладно, ладно, не заигрывай, моя красавица. Мужа надобно ублажать. Вон моя матерь свекра ублажала. Говорила мне маманька, так заведено было. Поженились они с папанькой, привел от мамку в дом, нычит, к батюшке-матушке. А батяна то его, дед мой, прямо с порога  и прорек – а пошли ка, сношенька, манёхо со мной в сени. Сниму маслице с молочишка. И повел мою матерь с собой. А батя с бабаней вслед им смотрят и молчат. А енто потому, что закон такой. Надобно так!
А потом слышат – из сенцов доносится мычание. Эт значицца мой дед мать мою, сноху свою значит, своим хреном по лбу бьет да приказыват «Служи мужу и свекру. Служи да прислуживай. Люби оба хрена, ядрена Аграфена».
- Поняла, как люди жили? Как хранили обычаи русские, древние, с деда-прадеда? Оттуда и силища наша русская, и сноровка.
- Ой, охальник ты, Олёшка...Таку срамоту рассказываешь.
- Что такое, чего ойкаешь, баба? Чего рожей покраснела?
- Дык вот почему ты ну вылитый твой дед. Значитцца, твоя мать, сноха, от свекра то и понесла?
- Может и понесла. То мне неведомо. Ну и что? Понесла так понесла. Мы ж одна семья. Мы все вместе. И в этом наша сила русская. Поняла, коровишша? Давай, неси окрошку. А не то отца позову, будешь ему снохой. Бу-га-га! И Олешка засмеялся свое шутке, потрясая своим брюхом и небритыми щеками.
- Милёнок, щас я тебе блинков испеку, охальник. И капустки квашеной к ним подам. - И Настюха довольно потрясла боками к полуразвалившейся печке.
 
ПС. Тільки скажіть, що вам не сподобалось.