Продолжение моей пародийной квазидиссертации о «загадочной россиянской душе». Это вторая часть. Первую можно прочесть здесь:
undefined
§1. ПРОКЛЯТИЕ ПРОСТРАНСТВА
География, как и климат, отображается в ментальности нации. Бережливость, аккуратность, внимание к деталям, навыки цивилизованного сожительства, креативность, которая помогает компенсировать ограничение среды, и настроенность на внутреннее, ментальное развитие характерны для наций, сжатых на своей относительно небольшой территории. Как у многих европейских народов. Россия - другое. Пространство экономить не надо, беречь среду - тоже: как только все вокруг загажено - взял пожитки и пошел в другое место. Зачем ладить с соседями? - благодарение богу, не в Лихтенштейне каком-то друг к другу жмемся и не вынуждены вести себя осторожненько - чтобы кого-то не зацепить. Что-то придумывать для улучшения жизни из-за ограниченных ресурсов - это не о нас. А заниматься внутренним ментальным пространством нет времени - здесь бы как-то разобраться с внешними пейзажами до горизонта.
«Русская душа ушиблена ширью», - писал Бердяєв. Он считал, что необъятные пространства тяжелым гнетом легли на душу русского народа, не давая ему внутренне оформиться и самодисциплинироваться. С одной стороны, эта необъятность отовсюду давала россиянину чувства безопасности, с другой - не требовала интенсивной энергии души, открывая возможность движения в сторону экстенсивности. А освоение и упорядочивание громадных пространств ставили перед народом почти непосильные задачи, держа его в непомерном напряжении. Из-за чего он чувствовал себя беспомощным и привык полагаться в этом на центральную власть, как будто трансцендентную для него.
Все это, похоже, и сформировало буквально невротическую дерганность и противоречивость русской души: с одной стороны, огромная территория - это огромный повод для гордости, с другой - она формирует чувство беспомощности и побуждает полагаться не на себя, а на центральную власть; с одной стороны, наделяет ресурсами, с другой - тормозит интенсивное развитие; с одной стороны, создает ощущение защиты и безопасности, с другой - отбирает силы и не дает развиваться и оформляться душе. Этот невротический комплекс - как дополнительный побочный орган, который прячется в грудной клетке за сердцем. А кое-кому уже и заменил сердце. Он дарит россиянину внешнюю, видимую энергию и в то же время высасывает глубинную внутреннюю. И время от времени дает о себе знать своеобразными приступами. Рассмотрим анамнез болезни.
Пращуры нынешних россиян - меря, мокша, эрзя, вепсы, ижора, черемисы, весь, чудь и т.д., которые составили львиную часть их генофонда, были людьми мирными. Пришлым из Руси одиночным воеводам с небольшими дружинами и монахами удалось без особого труда колонизировать эти неславянские территории. Немногочисленные гарнизоны, основываемые переселенцами, со временем становились ячейками новых поселений с сюзереном-иностранцем во главе, а окружающие жители без сопротивления становились их подданными. Так же без особенного сопротивления языческое население переходило в навязываемую им христианскую веру. Смешанные браки положили начало этосу, назвавшемуся впоследствии русскими.
Следующая мощная генетическая прививка - монголо-татары (на самом деле, точнее было бы называть их монголами). Со временем монголо-татарские завоеватели, которые наводили ужас на всю Европу, удивительным образом исчезли – будто бы сами собой «рассосались». Между тем, они не вымерли, а через адаптацию и перекрестные браки стали частью этноса, который сейчас проживает на территории современной России. Так же, путем врастания друг в друга оккупационной власти и администраций местных аборигенов Орда вросла в саму плоть государства - будущей Московии-России. Партнерские, как сказали бы современники, отношения между Ордой и подордынцами были не таким уж исключением и со временем становились все более распространенными. Можно сказать, что кочевой народ и этнос аборигенов диффундировали друг в друга.
Но не растворились без следа принципы мировосприятия воинственных кочевников. Они просто трансформировались: мечта монгола 13 века «дойти до последнего моря» превратилась в мечту московита-россиянина о «собирании русских земель». Интересный вообще термин: так просто - побродить и насобирать, как собирают грибы или ягоды. Потому что по всему свету лежат, те русские земли. Валяются без надзора. Плохо лежат - к мамке просятся. Этот зуд «собирания русских земель» веками не дает покоя соседям московитов-россиян. Крайне наивен тот, кто считает, что небольшая средневековая Московия разрослась до Российской империи размером в шестую часть суши за счет таких себе территориальных репараций после побед над завоевателями и «добровольного вхождения народов».
Прямые потомки грозных воинов Чингисхана стали мирными народами. Прямым потомкам русичей, которые когда-то ходили на Константинополь, сегодня тоже не присуща территориальная экспансия (когда в последний раз украинцы или белорусы шли войной на соседей?). А вот их гибрид с мирными аборигенами - пращурами россиян до сих пор не дает покоя соседям не только гибридными, но и открытыми войнами. Оставим эту интересную проблему историкам, этологам, генетикам.
Рассмотрим лишь ее психологический аспект: как на основе стремления к экспансии сформировался вышеупомянутый «комплекс территории»? Как он проявлялся, поддерживался и трансформировался на сквозняке веков и какие последствия повлек в общественной психологии русского этноса?...
Продолжение следует
Варіант цієї статті українською мовою тут:
undefined
