По легенде катафалк Жора проморгался только к утру девятого и сразу узнал, что уже всё пучком.
- Ну и по... – сказал Жора.
С тех пор день По на москве отмечают девятого.
Уже шестой год подряд этот день по... чинається з нашого культового: «Товариші хвашисти, ну скільки можна...» Не, ну реально бренд заезжен и загажен до эталонного маразма. Хотя для Российской Вездевсрацции это не проблема. У них любой движ на Колбасной площади должен начинаться с лафета. В гробике – мозг. Сразу видно – после тяжёлой и продолжительной. И они его так, как Брежнева – хадащ! в сыру землю.
Короче, по дороге Шопена поменяли.
Традиционно опять на кого-то из Михалковых.
И тут понеслась! Мне кажется, что все вот эти шабаши проплачены олигархами, сидящими на теме картона и текстиля. Это ж не только лопаты с дедами и ленточки. Это и роботы на дегенеративной тяге, и ихтам-марионетки, и новые тяжкобуксируемые танки «Пердак-19», предназначенные исключительно для факельных шествий.
И все эти коробки из коробочек будет благосклонно созерцать, разминая фигу в кармане, сам Бряцательный Товарищ! Один как ёпрст. Лысина затмевает солнце и уши в созидательном порыве стремятся к воссоединению на затылке. Ничо, ещё пару подтяжек и всё будет. Щурится, падла. Повторить хочет.
Ах, повторить... Московский креатив – работа эффективная, но сплошь грубая и торчат всё те же ушки. Давайте как-то живее, ближе к фактажу, что ли. Для маньяков-повторило давайте устроим Повторад. Нет, не от слова «парад». И не от «повторить». И радости тоже как бы не очень.
Можно было бы замутить цифровое шоу, но у вас нанотехнологии ещё не донанировали до такого. Просто возьмите десяток-другой шаманов, экстрасенсов, колдунов, знахарок из собеса, некромантов из избирательных комиссий и пару ведьм в пионерских галстуках на свежий интимный пирсинг. Пусть постараются ради отечества. Накастуют зрелище ради праздничка.
Пусть все эти повторяхи стоят в строю, ощущая близость развязки и заградотрядов. Ножки устали? Нивапрос, ща арта включится и земля из-под тебя уйдёт куда-то нахрен. Вот и приляжешь. Хорошо забрало? А из оружия у тебя только кредитный понтофончик. Что, памперсы срочно? Нет, милый, курьер не приедет. Он прикинул деревянную винтовку к носу и сказал, что на ней и вертел это ваше воевать. В плен сдался. Думал, что он самый умный. Вот щас они колонной и будут проходить. Капитулянты первых месяцев войны – голодные, с поднятыми руками. Пусть все вдохнут этот запах – запах страха, покрывающий тебя липкой слизью от корней волос до пальцев ног. От горизонта до горизонта. Немцы сами в шоке.
На Красную площадь выходит Бессмысленный полк. Они напрасно погибли. Вооружившись камнями, шли останавливать танки. Горы мёртвой пехоты как экономия на мешках с песком. От сумрачности советского гения сумрак немецкий честно шёл к психиатру. Солдаты не требуют ни отомстить, ни повторить, ни продолжить. Они просто идут сотнями тысяч. Заградотряды начинают подталкивать желающих повторить к проходящим, но те шелестят: «Пацаны. Бегите!» и рассыпаются пеплом. Повторяхи иногда встречаются глазами с солдатами и реально пытаются бежать прочь. Зря этот взгляд называют невидящим. Это взгляд того, кто видел то, что не дай Бог увидеть никому.
Под Левитана деланый голос возвещает: «По крупицам собираем память тех огненных лет!» И главную площадь страны заливает чавкающая кровавая жижа. Дедов своих ищите именно в ней, а не среди отфотошопленных лиц на лопатах. Заградотряд активизируется, штыками и матюками советуя патриотам веселее искать кровинушку. Из бордово-гнилого месива тянутся руки без кожи, встают человеческие обрубки. Костлявые пальцы уже схватили какого-то диванного повторотворца за плечо и выталкивают вон, в толпу, подальше отсюда. «Тікайте, тікайте!» - кричит разможженная голова. Повторуны так и пропадают в этой жиже, присоединяясь к хору предсмертных криков. Назад! За мной! Матінко Божа, Ісусику Христику, спасіть! Сука всех перебьём! Мама, мамочка! Я прикрою! Шма, Исраэль! Нна, ссука! Мама! Ёб твою мать! Огонь! Мама! Расуль Аллах! Мама! Мамочка!
Заградотряд морщится и помогает месиву пожирать всё новых и новых людей.
Пусть к каждому с повторяльной наклейкой на тачке придёт, например, тихая еврейская семья из Освецима. Ой, вы хотите повторить? Таки давайте меняться. Ваш диван и пельмени на наше место в крематории. Почему нет? Раз так, вот вам ещё золотая коронка, даже они её не нашли.
Или пару пацанов лет по четырнадцать. Дядь, мы тут поспим на стульях, а ты там с Днепром помоги, чем сможешь. Ты уже как по земле пройдёшь – там воды нет, одни наши. Только под ноги не смотри. Там глаза... Там везде глаза...
Слышь, родной, там на Курскую человек нужен! Ты ж машину водишь? Во. А у нас танк горит вместе с экипажем. Давай, погнали!
Это у тебя на мерсе наклейка «За немками»? Вот уникальный шанс. Знакомься. Это Бухенвальдская ведьма. Ей ты и скажешь своё последнее «Фрау, ком!» Да, бэби, это ком. В горле. Из прекрасной колючей проволоки. А вот рубильник. Ты говорил – танцевать не умеешь.
Ты только и умеешь, что страдать фигнёй по клавиатуре.
Повторить они... Завалите повторяльник!
Какой, вы говорите, полк?
Бест-смертный?
Милости просим на праздничный концерт к Йосиф Давыдычу.
Ашотакое? Деды напевали.
Фото: Google
