Часть І
Гибридность отношений в «гибридной войне»
Большинство  военных аналитиков и экспертов сходятся на том, что определение «гибридная война» предусматривает перенос тяжести борьбы между государствами или коалициями государств в сферу информационно-техническую (кибер) и информационно-психологическую (пропаганда) с задействованием дипломатической, экономической, исторической и иные сфер противостояния. Если классическая «горячая война» имеет соотношение информационной составляющей к военной, как 20% к 80%, то у «гибридной войны» эта пропорция как раз наоборот.
Следует также учесть, что «гибридные войны», как правило, не объявляются, причем с обеих сторон и рассматриваются как проба сил, но с перспективой на победу. Это такая хитрая война с усиленной дозой лжи, как правило, со стороны агрессора. Так, Украине понадобилось четыре года, чтобы, наконец-то в законодательном порядке назвать агрессора агрессором, но при этом, почему-то не считать себя в состоянии войны с ним?!
А каково же тогда истинное состояние Украины во взаимоотношениях с названным уже агрессором?! Договор о дружбе с агрессором не разорван, торговля с ним ведется по нарастающей, а четыре миллиона украинцев регулярно выезжают в Россию на заработки. Свои «гарантии» безопасности Украине за ее добровольный и опрометчивый отказ от третьего в мире ядерного арсенала по Будапештскому меморандуму, путинская Россия нагло растоптала. На Минские соглашения она уже три года как регулярно плюет и не собирается их выполнять.
Что же делать Украине в том «гибридном конфликте» с Россией?!
Украинцам следует помнить, что мы будем становиться сильнее ровно на столько, насколько мы ежедневно, ежемесячно и ежегодно станем отдаляться от путинской России. В Кремле это понимают и спасительные для Украины процессы отдаления от агрессора в условиях «гибридной войны» воспринимаются как катастрофу, с явными нервными срывами, проявляющимися как в дипломатической, так и в не дипломатической форме по средствам усиления обострения на фронте.
За четыре года войны наши отличия рельефно выделились, перерастая кое-где в уже настоящие не проходимые скалы, но так еще не везде. Поэтому, чем больше между нами и путинской Россией будет общего, похожего, тем эти общности будут оставаться угрозой нашей национальной безопасности. Чем больше мы иные, тем больше становимся субъектами международных отношений, а не их объектами, тем больше мы будем чувствовать себя хозяевами своей судьбы.
Именно подлый навязанный нам характер гибридности конфликта не дает возможность Украине ускоренными темпами отдалиться от путинской России. В условиях классической «горячей войны» эти процессы ментального, культурного, информационного отдаления от противника пошли бы куда быстрее, заняв считанные месяцы. Ныне эти спасительные процессы мы отсчитываем кровавыми годами.