Вопрос дня: сколько у вас в распоряжении вооруженных дивизий, господин политик?
Сенс дня: «Прав у нас теперь тот, у кого большее право подконтрольной силы».
Как там говаривал Аль Капоне, в годы мафиозного разгула: «добрым словом и кольтом можно достичь гораздо большего, чем просто добрым словом!». У нас «доброе слово» настолько дискредитировано многоразовым лицемерным, лукавым его употреблением, что оно теперь действует, лишь как утешение для слабаков. Право силы у нас теперь нагло проглотило силу права, отсюда и повсеместный спрос на силовиков, на подконтрольное вам насилие.
 
В общественной дискуссии возможны различные  доминанты:
- нам важно, кто прав по сути;
-не важно, за кем стоит правда, главное, чтобы победившая в споре позиция не принесла нам убытки;
-не важно, за кем стоит правда, главное, чтобы мы не потеряли контроль над ситуацией;
-не важно, за кем стоит правда, главное, чтобы мы не потеряли авторитет в глазах публики;
Только у глупых идеалистов-утопиков, не имеющих ничего, кроме своих виртуальных фантазмов, истина выступает в образе абсолютной ценности. Впрочем, и они легко отодвигают «неудобные» истины в сторону, если те мешают им строить свои блистательные «воздушные замки»...
 
У прагматических деятелей, которые ведут конкретные дела, контролируют ситуацию и пользуются доверием публики, правда выступает не как самоценность, но как служанка их выгоды, власти и  легитимности (доверия). Получается, если стороны дискуссии пребывают в отношениях сотрудничества или хотя бы временного союзничества, то они заинтересованы собственно в правде, если же стороны дискуссии конфликтуют и враждуют, то актуальная правда, истина становятся жертвой иных доминант: выгоды, контроля, веры. Иными словами, где острый конфликт, там чистой правды вам никто не даст, там все торгуют кусками невыгодной их противникам правды.
 
Позитивный, конструктивный итог общественных дискуссий зависит не от красноречия диспутантов, но от авторитетности их позиций, от обоснованности и легитимности аргументов и ценностей, которыми они оперируют.  Иными словами, в дискуссии работают не только диспутанты и зрители, но и актуальное общественное мнение, и общественный информационный контент. Если критически важная информация, по теме дискуссии, отсутствует, если общественное мнение  перегружено заблуждениями и мифами, если политики-диспутанты не пользуются весомым общественным авторитетом, то никакое красноречие не спасет дискуссию от провала.
 
В последние два года у нас началась сверхинтенсивная накачка информпространства, общественного мнения различными смысловыми манипуляциями и пропагандистским лицемерием. Такая безрассудная политика клептократов расчистила дорогу к гражданской войне в Украине, как подобная имперская пропаганда в России расчистила путь к ее активному участию в очередной  мировой войне.
Что мы наблюдаем сейчас: на фоне упадка экономики и уровня жизни народа, резко растет конфликтность и вражда не только внутри общества, населения, но и внутри госструктур, внутри центров власти. Субкультура «военного коммунизма-2» становится доминирующей, в нормах политики. В таких условиях, силовики естественно заменяют, вытесняют политиков. Смотрите опыт истории: чего стоили слова и решения депутатов госдумы, царских сановников, накануне и после Октябрьского переворота 1917-го года? –«Человек с ружьем» - вот кто был тогда реальным носителем власти.  Силовые стычки между ГПУ и НАБУ, силовая осада судов, рейдерские захваты чужих бизнесов,  как привычное явление – это новые шаги, навстречу эпохе «военного коммунизма-2», о неизбежности пришествия которой Блокер вещал еще 3 года назад. Правильная теория – великая сила, впрочем, у нас нет адекватных, дееспособных организаций, которые могли бы эту великую силу рационально использовать.
054
Легитимность политиков определяется действенностью их слов и решений, авторитетом их позиции в обществе.  Если резко падает действенность не только публичных, но и непубличных слов-решений политиков, то в руках у них  остаются лишь подкуп и насилие.  Обещания и угрозы отходят на второй план. Что еще интересно, что нагнетание ситуации часто идет по растяжке противоположностей, если предварительные формы воздействия не дают эффекта. Например, когда не срабатывают сладкие обещания, то агрессор может сразу перейти к насилию, если не действуют словесные угрозы, то агрессор может сразу перейти к подкупу, по логике: «поменять тактику и усилить меры ...»
 
Теперь распад клептократического режима дошел до такой стадии, когда ни сладкие обещания, ни грозные угрозы («путиннападеть!») уже не действуют на публику, остается лишь грубая мотивация прямого действия: подкуп или насилие. Но с подкупом напряг: «самим не хватает», поэтому остается лишь различные модификации прямого, физического  насилия. И тут на арену власти все наглее вылазят силовики: а нахрена им бесполезные политики, если  они и сами могут олицетворять власть?!
 
Резюме. Слово умерло! - Да здравствует штык-нож!
Гражданская война, о пришествии которой в Украину так долго молились в Кремле, приходит на нашу землю. Что такое гражданская война – это грубая, насильственная форма разрешения гражданских конфликтов, когда властные, государственные институции теряют авторитет и контроль над общественно-экономическими процессами, и массовое, организованное насилие становится главным аргументом, в разрешении гос-общественных и личных конфликтов. Теперь осталось лишь вернуть в Украину антиукраинский Донбасс- и гражданская война бурно хлынет в каждый город, в каждое село, от Закарпатья до Сум. Как раньше разводили словесные срачи и перепалки в соцсетях, так теперь разведут огневые перестрелки и штурмы, на пересеченной местности и в городах. А вы то уже должны были заметить, что Блокер пустых слов на ветер не бросает...