Каждый раз, когда мальчик Вова выбирался из глухого двора, словно из заношенного до тесноты пальто с непомерно короткими рукавами, его глаза наполнял золочёный блеск куполов, вознёсшихся прямо перед ним ввысь. Вот бы стать Богом, думал мальчик, потирая фингал, только что поставленный в родной подтворотне.
 
Вова довольно рано стал хуйлом. Многим из нас в школьный и даже в более поздний период своего взросления пришлось почувствовать на себе унижение со стороны сверстников. Как правило, достаточно было один раз показать силу характера, чтобы тебя начали уважать и даже приняли в «свою банду». Вова стал заниматься борьбой, чтобы запугать тех, кто к нему цеплялся, стоило ему выйти из дома. У него ещё тогда сложилось превратное представление о том, что сила характера заключается в возможности унизить, сломать другого человека, в получении власти над ним.
 
Изучив приёмы дзюдо, бывший хлюпик мог сурово укладывать на лопатки своих обидчиков, и, выполняя очередной болевой приём, Вова не в теории, а на реальном примере понимал, какое это удовольствие подчинять «силе своего характера» чужие страдания. Но, перестав получать пинки в подворотне, Вова, тем не менее, стал ещё большим хуйлом. На этот раз его более качественно чморили уже в секции дзюдо. Это продолжалось до тех пор, покуда Вова не стал тренерским любимчиком.
 
Как такое произошло, наверное, поймут те, кто знаком с особенным «иммунитетом» сексотов, который они получают от начальства. А, может быть, Вова оказался таким значимым для своего тренера по какой-то другой причине, о которой вряд ли захочется рассказывать даже самому лучшему другу. Но так как настоящих друзей у взрослеющего хуйла не было, то угрызениям совести и сомнениям в чистоте своего морально-нравственного облика просто не с чем было резонировать.
 
Чужое критичное и, тем более, правдивое мнение с самого детства очень пугало Вову. Потому что в сочетании с собственной совестью объективная критика со стороны формировала громогласный рупор, кричащий в девственно нежное ушко: «Хуйло! Хуйло! Хуйло!». По крайней мере, именно это слышал Вова. Впрочем, на ругательном фоне находились вполне здравые, веские аргументы, прислушиваясь к которым, Вова мог по-настоящему закалить свой характер, перестать комплексовать из-за маленького роста, невзрачной внешности и тонкого скрипучего голоса, напоминающего крысиный писк. Ведь сильный характер — это не обладание мужественной внешностью, не фехтование ораторскими приёмами, и, конечно же, не получение садистского удовольствия от чужой боли. Сила характера определяется — настоящими поступками, превозмогающими собственную боль.
 
Вова этого не понимал тогда и, наверное, уже никогда не поймёт. Потому что на каждой очередной стадии взросления и развития самосознания закомплексованный мальчик, желая избавиться от своей «хуйловости», всеми правдами и неправдами закарапкивался на следующий, более влиятельный уровень. Каждый раз, становясь хуйлом более высокого ранга, Вова мог безнаказанно проводить свои болевые приёмы всем тем, кто каким-либо образом смел покушаться на пространство, которое он считал личным, и кто вызывал у него зависть алмазной твёрдостью характера.  
 
Так продолжается и по сей день, но его болевые приёмы встречают достойный отпор, поэтому Вова постоянно повышает ставки, очевидно, возомнив себя подобным Богу. И немудрено, ведь заветные золотые купола у него теперь, можно сказать, в кармане. Только, по сути, старания всей его жизни ничего не изменили. Когда-то давно маленький нахмуренный человечек страстно желал доказать всем окружающим, что он не хуйло. А сейчас Вова — верховное божество племени пигмеев и по совместительству их «солнцеподобный правитель», которого вся человеческая планета с полным на то основанием считает окончательно сформировавшимся, эталонным Хуйлом, с медицинской и с человеческой точки зрения идеально подходящим для изучения патологии гнилого характера.