Первая часть находится тут.
 
Перед входом в вагон №3 Феодосий отряхнулся, вытер окровавленное лицо одеждой, спрятал за пояс топор и открыл деревянную дверь. Это был вагон-церковь. В нос ударил запах ладана. Наверху висело инкрустированное сапфирами паникадило. Посредине левой стены находился иконостас, укрытый белой простыней. Слева от иконостаса располагались напольные подсвечники за здравие, справа – за упокой. Напротив иконостаса, посредине вагона стоял амвон. На стенах висели золотые бра. Возле правой стены располагались узкие деревянные скамейки. Над ними вместо окон висели портреты Президента и Министров. За амвоном стоял священник лет 40-ка в черном кафтане, на груди которого висел увесистый платиновый крест. На его пальцах находились дорогостоящие перстни с драгоценными камнями, а на запястье –  инкрустированные бриллиантами часы фирмы "Ролекс". Священник читал книгу "Карл Маркс, который живет на крыше".  
– О, сын мой! Пожаловали в храм причаститься? – спросил священник, закрывая книгу и направляясь в сторону Феодосия.
– Да нет. Я пробегом. Мне в вагон-ресторан надобно.
– Чего спешить? Проповедь послушать да молитву прочитать лишним не будет, – отвечает священник, улыбаясь.
– Нет, нет, спасибо.
– Ну, тогда газетку возьмите. Тут рассказывается, каким образом католики, индуисты, буддисты и йоги вводят в заблуждение русского человека для пополнения американского капитала и почему единственный выход у православных – это объединение с мусульманами.
– Я пойду. Спасибо, – Феодосий быстро направился к выходу из вагона.
– Стоять! – приказал басовито батюшка.
Феодосий застыл на месте, словно вкопанный. Его тело парализовало. Служитель божий обошел его, держа в вытянутой руке крест. Он владел секретной техникой бесконтактного боя православных священников. С помощью креста и внутренней молитвы они могли управлять телом человека.
– Думал, я не пойму, Иуда? – проговорил он злобно. – Не замечу крови честных людей на твоем одеянии и на топоре? Мне уже обо всем доложили.
– Это была самозащита, – проговорил Феодосий, когда контроль над мышцами рта ослаб.
Духовник направил крест на топор Феодосия, после чего поднял его вверх. За крестом в воздух поднялся и топор. Святой отец легко махнул крестом за плечо, куда и улетел топор, застряв в деревянном полу. Потом он снова посмотрел на Феодосия и выкинул руку вперед, горизонтально направив верхушку креста на Феодосия. Невидимый энергетический поток подбросил Феодосия вверх и откинул вперед. Его тело больно ударилось о напольный подсвечник, повалив его на пол. Брызги воска при падении попали на лицо, отчего Феодосий закричал от боли.
– Вот что крест животворящий делает, – поцеловал крест батюшка. Потом он замолчал, зашевелил носом, словно принюхивался, и кинулся в сторону лежащего перевернутого подсвечника. Священник стал ползать на карачках и ощупывать пальцами пол, стараясь что-то найти. Феодосий с трудом поднялся и стал наблюдать картину. Священник с восхищенными возгласами нашел блестящую двухрублевую монетку, облизнулся и положил ее в карман.
– Итак, продолжим, – грозно сказал священник, поднимаясь на ноги. – Я раньше чекистом работал, поэтому умею добывать информацию, – он стал закатывать рукава.
Феодосия осенило. Он залез в карман, достал пригоршню мелочи и стал бросать монеты в разные уголки церкви.
– Что ты, ирод, делаешь? – закричал священник, возвращаясь на карачки и продолжая ползать в поисках мелочи.
Феодосий вспомнил, что среднестатистический священник не может пройти мимо упавших денег. Пословица у них такая есть: "Раз пройдешь – больше не наберешь". Феодосий спокойно поднялся и направился к выходу.
– Стой, стой! – кричал батюшка, копошась под лавочкой.
Не обернувшись на крики батюшки, Феодосий ушел прочь из вагона.
О вагоне №2 слагали легенды. Это было место для сливок общества. В нем обитали чиновники. При входе тебя встречал швейцар в пенсне, который приветливо кланялся. Весь вагон блестел от чистоты. В нем превалировали нежно розовые и кремовые тона. Его освежали духами, сделанными профессиональными парфюмерами страны. Каждый день в нем витал новый запах. Вместо привычных раздвижных дверей купе находились арочные двери из канадского клена, украшенные узорами, рассказывающими эпизоды из греческой мифологии. Шесть помещений представляли собой отдельные комнаты с огромными кроватями, застеленными шелковым постельным бельем, шкафом-купе, корпус которого был изготовлен из красного дерева, небольшим письменным столом, обитым зеленым сукном, стулом, обшитым натуральной кожей, огромной хрустальной люстрой, дополнительным помещением для кухни, туалетом с душевой кабинкой, системой кондиционирования, теле-, видео – и музыкальной аппаратурой, а также Интернетом. Еще шесть представляли собой элементы спа-зоны: джакузи с подсветкой, русская баня, кабинет для массажа, кабинеты для флоатинга и бордель. Также присутствовал конференц-зал, ресторан и три помещения для обслуживающего персонала.
В этом вагоне с нашим героем ничего не приключилось. Он просто шел вперед и замечал, как по коридору бегают народные избранники с голыми девицами, как радостно пузырится вода в джакузи, как банник лупит веником по волосатой спине "большую шишку", как в ресторане поедают суши, приготовленные из японского риса, сахара мусковадо, бальзамического уксуса, фуа-гры, норвежской семги, японской дыни и завернутые в съедобную золотую фольгу.
Присутствие Феодосия никто не замечал. Он был невидим для чиновников и прислуги. Всего лишь пыль, занесенная ветром. Пропащая русская душа, ищущая счастья.
"Бедный, бедный наш народ. Серость и грязь среди сияния чужого счастья", – грустно думал Феодосий.
Наконец-то его главная цель была достигнута – вагон-ресторан, имеющий первый номер.
Феодосий зашел внутрь. В вагоне-ресторане пахло запеченной картошкой. Туда-сюда бегали люди, уносящие заказы в элитный вагон. Остальных жителей поезда не наблюдалось. Феодосий подошел к гранитной стойке бара. За стойкой смиренно, прижав руки к бедрам, стоял бармен и смотрел, не моргая, перед собой.
– Мне нужен Кузьмич. От Олега привет, – тихо сказал Феодосий.
Бармен вяло посмотрел на него уставшими глазами, отвернулся, подошел к полке с выпивкой, взял самую дешевую бутылку водки, практически полную, поскольку её никто не заказывал, вернулся, налил 100 грамм в высокую рюмку, протянул Феодосию и выставил руку ладонью кверху.
Феодосий достал платок с обручальным кольцом и положил украшение на ладонь бармену. Тот посмотрел на кольцо, спрятал его в нагрудный карман рубашки, взял в руки пивной бокал и начал протирать его тряпкой.
Как же было хорошо. Хоть водка и была ужасно противной, это было лучше, чем ничего. Феодосий смаковал алкоголь. Спасительные 100 грамм приятно обожгли гортань, огненным шаром осели в желудке. По его телу разлился радужный океан.
Феодосий опустил голову на барную стойку и заплакал.
– Я увидел большую часть русской жизни в этих вагонах. А я еще не был в плацкартной части поезда. Что там творится, если мы, купешники, живем, как последняя дрянь общества? – Феодосий говорил, отвратительно скривив от плача лицо.
Бармен понимающе покивал головой, оставил бокал с тряпкой и отправился налить еще 100 грамм. Он принес Феодосию вторую рюмку.
– Но у меня ничего нет, – сказал Феодосий.
Бармен отрицательно помахал рукой.
– Спасибо, – ответил Феодосий и посмотрел на дверь, ведущую в головной вагон. Он помнил указания Олега, но изо всех сил хотел узнать правду. Она манила его, заставляла двигаться дальше, чтобы завершить великое путешествие жизни.
Дверь отъехала в сторону – она обладала автоматизированной системой открытия. Основной свет в мотор-вагонной секции не был включен. Феодосий боязливо ступил внутрь вагона. Дверь за ним захлопнулась. Вдруг одна за другой начали включаться лампы. Феодосия ослепило, отчего он прикрыл глаза рукой. Он стоял в узком проходе, по бокам которого находились внутренности мотор-вагонной секции: высоковольтная камера, выпрямительная установка, стартер-генератор, двигатель и многое другое. В самом конце открылась кабина машиниста, из которой вышел человек небольшого роста. Он носил белую майку, заляпанную машинным маслом, черные брюки и шлепанцы. На голове его красовалась кепка с эмблемой футбольного клуба "Зенит". Феодосий подошел к человеку. Возле входа в кабину машиниста внутренности мотор-вагонной секции кончались, но было нечто другое, ужаснувшее Феодосия до глубины души: по обе стороны от входа находились трупы, сложенные друг на друга ровными рядами.
– Помогите, пожалуйста, – сказал человек небольшого роста, стараясь достать труп с вершины кучи. Потом он обернулся и улыбнулся Феодосию.
– Владимир Владимирович, вы? – спросил ошеломленный Феодосий.
– А как же, – ответил Владимир Владимирович. – Ну, так и будешь стоять? Или поможешь?
– Это же трупы!
– Я потом все объясню.
Феодосий с отвращением помог Владимиру Владимировичу достать верхний труп. Владимир Владимирович открыл люк в полу и кинул внутрь мертвое тело. Затем закрыл металлическую крышку.
– Фууух. Тяжело ездить на либеральных двигателях, – сказал с одышкой Владимир Владимирович.
– Это на каких? – поинтересовался Феодосий.
– Каких, каких. Самых обычных. Вместо дизеля в двигателях сгорают трупы либералов: интеллигенция, дети диссидентов, средний класс, студенты с активной позицией, музыканты, творческая молодежь и многие другие. В них осталась искра свободы, которая превращается в пламя и дает тягу. Поэтому меня с каждым годом пугает мой рейтинг. Свободных людей практически не осталось. Переборщили мы немного с пропагандой. Ну, ничего. Скоро должен либеральный бунт начаться. Вот тогда топлива мы напасемся на многие годы вперед. Хе-хе-хе. Но почему-то Навальный в последнее время пасет задних, не хочет народец поднять до победного конца. И эти тугодумы, омоновцы; говоришь им не пугать людей разгонами, а они, как собаки дворовые, видят цель и не видят препятствий.
– Я наблюдал жизнь поезда, – сказал Феодосий, смотря на люк.  
– И как тебе?
– Полное говно.
– А ты как думал. Страдания заставляют создавать свободных людей и либеральную оппозицию. Поэтому так важно организовывать посадки. Но умеренно, а не как развелось в последнее время. Я им говорю, что надо гайки ослабить немного, но они все желают по советским традициям жить.
Феодосий не понял до конца всей системы русской жизни, но некая доля просветления забрезжила в его душе. Он начинал понимать, насколько сложный механизм из себя представляет государство. Такое могучее и лучезарное, что оно могло запретить одним лишь взглядом и разрешить листом бумаги с изображенными на ней печатями и подписями. Такое сложное, что требуется везде следить, чтобы не было "чересчур".
– Слушай, у меня будет к тебе просьба. Ты видишь, что количество трупов либералов становится все меньше и меньше, – положил руки на плечи Феодосию Владимир Владимирович и посмотрел в сторону трупов. – Твоей задачей будет организовать бунт в своем вагоне. Начни им там кино документальное о прокурорах включать, британский рок давай слушать, пить отучи, джинсы, жвачки, Гойко Митич. Ну, ты помнишь, как СССР сошел с рельс? Повтори сценарий. Начинай загоняться, что меня пора скинуть.
– Да ладно, Владимир Владимирович. Мое "Я" не позволит пойти против вас. Слишком много вы для нашей страны делаете. Себя не жалеете. Все топите и топите.
– И буду топить.
– Хорошо, – Феодосий почувствовал необычайную энергию. Внутренний свет, зовущий вершить великие дела. – Я сделаю! Все для России!!!
– Все для России!!! – повторил Владимир Владимирович и обнял Феодосия, после чего достал молоток из заднего кармана штанов и нанес удар по заросшей голове обычного русского мужика.
– Владимир Владимирович, вы чего? – спросил Феодосий и упал на пол.
– Ничего, просто так. Наивные. Как я всем русским народом топил, так топить и буду.
Владимир Владимирович открыл люк и подтолкнул туда ногой тело Феодосия.
 
___________________________________________________________________________________________
 
А еще я выпустил книгу, вобравшую в себя лучшие мои сумасшедшие рассказы. Всем спасибо за то, что помогали, читали и благословляли. Благодаря вашей поддержке мне выпала возможность подарить этому миру частичку конченности и постмодерновости. Что в ней? Сатира на украинскую политику и социум времен Майдана и после него. Несколько фантастических рассказов. Несколько эссе и одно объемное интервью с людьми, которые были центральными элементами украино-российской войны. Много моментов являются крайне антиправительственными, антироссийскими и гадкими. Поэтому меня Шерманом и называют. Попки горят сладко и гадко.
Книги свежие, хрустящие, сочные и полномасштабные. Кто хочет помочь автору, тот может купить. Для связи пишите в лс на фейсбуке: https://www.facebook.com/sherman.drozd