Был не так давно на встрече выпускников. Вроде только вчера был выпускной вечер, а уже тридцать лет прошло. Впрочем, выпускного вечера у нас как раз и не было, спасибо Горбачёву. Мы единственный курс, оставшийся без выпускного. Как раз тогда началась борьба Меченого с алкоголизмом, вот наше начальство и решило всё запретить, от греха подальше. Поэтому негде и некогда  было сказать  «спасибо» своим преподавателям, как это делали до нас и после нас.          
                                                                                    
Очень изменился город. Раньше это был город-работяга, город-труженик, с работающими заводами и фабриками. Сейчас-это город-пустышка, город-фантом, город без будущего, живущий словно по инерции. Он похож на «Титаник», где на палубе ещё играет весёлая музыка, кружатся в танце пары, официанты разносят шампанское,  но корабль уже наткнулся на айсберг и в трюм льётся вода. Да, внешне он стал красивее, ещё строятся квартиры за счёт доходов от найденной нефти, но это мёртвая, искусственная  красота. Промышленность-сердце города, убита, и город выглядит обречённым. Закрыли даже знаменитый завод искусственных алмазов, поставляющий продукцию в советское время более чем в пятьдесят стран мира. Нужно было сильно постараться, чтобы закрыть такой завод, но, как известно, нет в этом мире того, чего «демократы» не могли бы разрушить. Зато в самом центре города устроили то, до чего даже коммунисты не додумались-на колонну ещё с царским бронзовым орлом впендюрили украинский флаг. Который там смотрится так же «органично», как пастор церкви адвентистов седьмого дня в портовом борделе.
 
Изменился институт, теперь академия. Она, как и город, стала красивее внешне, но после указа Яценюка-или пенсия, или зарплата, многие преподаватели просто ушли, а те, что остались, держатся на голом энтузиазме. Потому что у «демократов» денег, как водится, на медицину и образование не хватает. На Куршавели хватает, на купание шлюх в шампанском хватает, даже на бриллиантовые зубы для своїх собак хватает, а вот на медицину и образование-ну никак. Рыночная экономика называется. Поэтому академия не так живёт, как выживает. Снесены все спортивне площадки возле здания академии, вместо них теперь трёхметровый забор. На мой наивный вопрос «А как же ежегодная спартакиада?» мне ответили, что их давно уже нет. Как давно нет и пропаганды здорового образа жизни, сейчас  главная задача академии-научить будущих врачей лечить по стандартам. Почему-то в «тоталитарном» СССР будущих врачей учили мыслить, даже термин такой был «развивать клиническое мышление». А  «демократической»  Украине это не нужно, хотя по идее всё должно было бы быть ровно наоборот.
На площадке возле общежития, где мы в своё время играли в футбол, покрытие провалилось и его никто не ремонтирует-незачем. Зато открыли рядом мемориальную доску погибшим на войне евреям с удивительной надписью: «Не все антифашисты были евреи, зато все евреи были антифашисты.» Вспомнив 150 тысяч евреев, воевавших в Вермахте, заместителя Геринга еврея Мильха и лучшего друга Гитлера на Ближнем Востоке, основателя Израиля Моню Бегина, в очередной раз подивился традиционной еврейской «честности».
 
Сильно изменились однокурсники. Не все внешне, но почти все внутренне. Некоторых узнаёшь сразу, других не можешь узнать вообще. Как элегантно и стильно стала одеваться Юля, в дни нашей юности носившая галифе, от которых упал бы в обморок сам Семён Михайлович Будённый! Какой весёлой и обаятельной стала Наташа,  когда-то сплошной набор комплексов! А вот другая Наташа, тоже одногрупница, почти совсем не изменилась. Почти совсем не изменился и Юра-такой же непосредственный и где-то наивный, но в работе-врач с большой буквы. Да разве всех упомнишь! Нас на курсе было 285 человек, диплом получили, если не ошибаюсь,  215, остальные отсеялись. С годами однокурсники становятся ближе, потому что все они-это часть твоей жизни, часть юности, которую не вернуть. Поэтому радуешься, что у Валеры с Наташей всё хорошо, что на врача учится их сын и значит династия не прервётся. У меня же династия на мне началась-на мне и закончится и не только у меня. Немногие из детей врачей выбирают профессию родителей.
 
Аж из самого Израиля приехали Миша с Петей, жаль, Марек не смог приехать. Рассказывали, как они там устроились, что там всё по закону и ничего нельзя сделать за взятки. Видно, там проживают какие-то «неправильне» евреи. Или, наоборот, «правильные», а все «неправильные» остались тут, на Украине. Радуешься и за них, и за остальных, разбежавшихся по всему свету, работающих в США, Израиле, Германии, Африке и ещё бог знает где. Значит, неплохо учили нас в советское время.  Радуешься уже тому, что мы есть, потому что с годами нас становится всё меньше и меньше. Нет Оли-моей одногрупницы, на свадьбе которой мы гуляли вроде ещё вчера. Нет Любы-гадкого утёнка, в одночасье ставшего прекрасным лебедем и отхватившего лучшего жениха на курсе-его старосту. Нет Паши-копии интерна Романенко, тоже мажора, но никогда этим не козырявшего, скромного и простого по жизни. Рак не щадит никого, даже врачей. Нет Васи, попавшего в аварию, да многих уже нет, всех не перечислишь. Уходят однокурсники, унося с собою частицу нашого времени и с ними уходит само время.
 
Удивительная штука время! В детстве и юности ты идёшь с ним в ногу, но потом начинаешь  отставать, сначала немного, а потом безнадёжно. Потому что в детстве и юности оно течёт медленно, а потом начинает ускоряться да так, что шесть студенческих лет в институте-это целая эпоха, а тридцять лет после них-как один день. Время-это во многом то, что тебя окружает:друзья, родители, учителя, любимые фильмы, любимые женщины и многое другое. Но постепенно всё это уходит и значит уходит твоё время. Уходит к другим, болем молодым и сильным, идущим с ним в ногу,  а ты, выпадая из него, начинаешь всё больше жить воспоминаниями о прошлом. И чувствуешь себя, как говорил один известный литературный герой, чужим на этом празднике жизни.
 
Физики считают, что в нашем мире существует много других, параллельных реальностей. И, может быть, есть такая, где не было лихих 90-х и грабительской прихватизации, где живы многие из моих однокурсников и Россия не оккупировала Крым. Но в нашей произошло то, что произошло, история не имеет сослагательного наклонения. И чем хуже живёт страна, тем чаще обвиняют наше поколение во всех грехах. Нас называют «совками» и «комуняками», утверждая, что всё зло от нас и только когда мы все вымрем, Украина обязательно станет второй Францией. Но какие ж мы комуняки? Уже в наше время  в коммунизм не верил никто, даже ЦК КПСС. А бывшие комсомольские и партийные секретари ещё в перестроечные времена быстро сменили окраску и стали демократами и бизнесменами. Наша вина только в том, что мы честно работали тогда, когда другие воровали и дерибанили страну. Что не хотели врать и называть развал всего и вся «реформами» и «демократией». Мы виноваты и в том, что нас учили лечить и спасать людей, а не оказывать им платные услуги. Что в своё время поверили жуликам и аферистам, обещавшим демократию и процветание,  отдали им власть и получили полную разруху. Потому что медицина-не политика, болезнь не обманешь, тут сразу видно, кто есть кто и кто чего стоит.
 
Ведь все эти годы в Украине всё делалось по либеральным рецептам-и приватизацию провели, и рыночную экономику создали, и демократии хоть залейся, вот только второй Франции всё нет и не предвидится, зато уже есть вторая Уганда, плавно превращающаяся во второе Сомали. Где даже уровень советской медицины, не самой, кстати, лучшей в мире, стал недостижимой мечтой. Поэтому мы должны вымереть, чтобы не осталось тех, кто бы ещё помнил те времена, когда всё было иначе. И «украинская» власть делает всё, что бы это случилось как можно быстрее.
Мы не выбирали время и время не выбрало нас. Мы-дети «совка», страны, которой уже нет и никогда не будет. Страны, где причудливо перемешались великие герои и не менее великие тираны, первый человек в космосе и очереди за колбасой, самые добрые в мире мультики и самые глупые в мире чиновники, ключи от квартиры под ковриком и партийная мафия, ворующая миллиарды. Мы не были идеалистами и мерзавцев среди нас тоже хватало, они сейчас депутаты и олигархи. Но мы и в страшном сне не могли представить, что можно без боя сдать часть своей Родины и называть это «перемогой». Что потомки победивших Манштейна и Гудериана будут бежать от одного вида неизвестных «зелёных человечков». Что в мирное время появятся сотни тысяч нищих и бездомных детей. Что люди будут продавать своё жильё, чтобы насобирать денег на операцию своему ребёнку. Мы не были фанаты СССР, но стоило ли рушить империю, чтобы на её остатках построить колонию, ставшую посмешищем для всего мира, об которую вытирают ноги все, кому не лень и судьбу которой решают в Москве, Вашингтоне и Брюсселе? Можно жить в бедности  и даже в нищете, но невозможно жить в бесконечном унижении. Тут нас уже не переделать, дети и внуки победителей никогда не смирятся с ролью побеждённых, вы уж извините. Если нация, наконец, решит избавиться от дурмана либерализма-у нас ещё хватит сил и знаний, чтобы помочь построить новое общество. Если же нет-то в любом случае мы прожили свой век не зря, тысячи спасённых нами жизней надеюсь достаточная плата Всевышнему за наше краткосрочное пребывание на этой планете.
 
Могло ли всё сложиться иначе, лучше, счастливее? Наверное, могло. Но случилось то, что случилось, и ничего уже не изменить. И только память иногда возвращает в то летнее утро 1985-го года, где мы все ещё живы, здоровы, молодые, красивые, полные сил и впереди у нас-целая жизнь…