Балаклавская бухта была спокойной. Сапфировая вода, казалось, ушептывала себя поглаживанием волн. Она, словно передразнивая, отображала горы и причал, на котором собралось немало зевак. Ведь какой день! Сам Владимир Владимирович опускался на батискафе ко дну Чёрного моря. Говорили, что на дне обнаружили галеон X века, перевозивший гражданские грузы.
Владимир Владимирович вжался в жёсткое кресло, обшитое кожзаменителем. Несмотря на многочисленные светодиоды внутри подводного аппарата, лицо президента находилось во тьме. Лишь белки глаз отсвечивали непонятным внеземным сиянием.
- Как ему это удаётся? - подумал один из Географов, - Словно свет обходит стороной его тело.
- 65 метров, Владимир Владимирович, - кротко проговорил Географ, - Если быть честным, куда мы направляемся на самом деле? Не к кораблю же. Наше сообщество первый раз слышит о такой находке.
- Вы все увидите, - тихо проговорил Владимир.
Вокруг тьма, холодная и непроглядная. Прожекторы просвечивают глубину, где не теплится жизнь, борятся со слепотой. Вдруг впереди стали видны тусклые ореалы света. С каждым метром они становятся все больше и больше, пока не перерастают в сияющие причудливые коралловые конструкции. Выпуклые, словно купола, шпилеобразные, с острыми и скатистыми верхами, кубистые, в виде шара, со многими отверстиями в качестве ока, из которых лился в безграничную пустоту глубины яркий белесый свет. Химерный подводный мегаполис.
- Хуевушки дровушки, - проговорил от удивления Географ.
Владимир Владимирович не отвечал, лишь оскалился в страшной улыбке белоснежными зубами.
- Туда, пожалуйста, - Владимир Владимирович указал пальцем в широкое отверстие одного из куполов. Батискаф плавно заехал в освещенное помещение и остановился. Географ повернулся и увидел, как невесть откуда появившаяся прозрачная плёнка затянула вход, словно загерметизировала здание.
- Фантастика, - только и смог выдать Географ.
Владимир Владимирович нажал на кнопку и крышка батискафа откинулась вверх.
- Что вы делаете, мы же умрем, - прокричал Географ. Но его страх был напрасен - в помещении не было воды, давление было отрегулировано, а воздуха было предостаточно.
- Где мы? - удивлённо спросил Географ. Они оказались в круглом просторном здании. Вокруг были коралловые стены, смыкающиеся сверху в одной точке, поверхность которых представляла собой дивные узоры прохладных цветов с вырезами под окна, укрытые материалом, похожим на прозрачный пластик, который радужно переливался, словно мыльный пузырь.
Поодаль послышался шум и, казавшаяся цельной, коралловая стена разошлась в стороны. В помещение зашли двое - высокие существа, одетые в серебряные комбинезоны, вместо рук почти до пола у них спускались длинные осминожьи щупальца, бледные человеческие головы были абсолютно лысые, а глаза - полностью зеленые, без зрачков, белков и прочих людских характеристики, ноздрей не было, рот походил на небольшую прорезь с отсутствующими губами. Но самым удивительным в существах была кожа. Покрытые чешуёй, словно рыбы, они блестели, отражая свет, исходящий из подвешеных сверху растений похожих на кактусы.
- Рептилоиды, прости Господи, - Географ перекрестился.
- Это таврийцы, идиот! - Владимир Владимирович бешено заорал на Географа. Ради этих древних существ, ради нашего с ними договора, мы забирали Крым. А ты думал, многоходовочка, пропаганда, возвращение на Родину? Вот это - причина всему! - Президент обвел рукой помещение, - А рептилоиды, если хочешь знать, держат контакт с американцами. Под Капитолием сидят.
- Володяяяя, - за спиной послышался радостный крик. Это Дмитрий Анатольевич бежал из-за спины существ, облачённый в облегающий золотой костюм, казавшийся на первый взгляд шёлковым, - а мы тут заждались. Так, я все уже для ТВ снял - мы типо общаемся по радиосвязи, потом наши двойники обнимаются на берегу и стандартный набор фраз.
Географ опешив смотрел на Дмитрия Анатольевича и не заметил, как такой же золотой костюм оказался на Владимире Владимировиче.
- Слышь, тебя как звать? - Владимир обратился к Географу.
- О-о-о-олег, - заикнулся Географ.
- Так вот, Олежа, ты посиди тут, мы скоро.
Владимир Владимирович и Дмитрий Анатольевич удалились за существами в помещение, откуда пришли последние, оставив позади лишь лоск костюмов.
- Эт кто? - спросил Дмитрий Анатольевич.
- Не успели двойников поставить вовремя. Пришлось на телекамеры брать вот этого вот, с Российского географического общества.
- Лишние свидетели не нужны.
- Мы его в рабство таврийцам отдадим, все равно пользы больше, чем российской науке.
Засмеялись.
- Что там с жертвоприношением? - спросил Владимир Владимирович.
- Все сожгли. Даже утят живых.
Повисло молчание. Длинные туннели казались бесконечными. Их лабиринты вели в различные помещения, в которых наблюдалась суета подводных жителей. Чешуйчатые люди сновали туда-сюда, рассматривали дивные растения, переливали в различные сосуды разноцветные жидкости, нажимали клавиши на внеземных устройствах или просто парили над землёй, находясь в прозрачных капсулах.
Наконец последние стены раскрылись и перед взором Дмитрия и Владимира показался просторный зал, освещённый фиолетовыми "кактусами". Со стен свисали зелёные свитки, изготовленные из морских водорослей, на которых красовались многочисленные непонятные иероглифы. Посередине зала находился высокий подмосток, выдолбленный из огромной глыбы подводными мастерами. Многочисленные узоры украшавшие подмосток изображали появление существ в этом мире: от клетки до уродливого головастика и наконец взрослой особи. Мастерская работа радовала глаза.
В зале ещё находилось двое людей в таких же золотых облачениях. Это был церковный деятель Кирилл, с густой бородой и в одежде казавшийся фэнтезийном гномом, и телеведущий Дмитрий Константинович, который выглядел не очень бодро: раздутое лицо с выпирающими щеками, грузные уставшие веки, свисающая нижняя губа, дряблый подбородок. Было ясно - пил он много и от горя.
- Как вы, Дима? - спросил Владимир Владимирович.
- Тяжело, потерял дар речи. Идеи не идут. Голограммы второй месяц работают, а толку. Хунта, кровавый режим, проделки госдепа. Во! - он прикоснулся ребром руки к шее, - Во где сидит это все. Креатив нужен.
- Главное от души попросить - и все придёт. От чистого сердца, - улыбнулся сквозь бороду Кирилл.
- Не зря хамона столько сожгли, - добавил Дмитрий Анатольевич.
Притух свет. Все замолчали. На подмостках показался прозрачный силует. С каждой секундой он обретал объём и цвет. Вскоре перед зрителями появился высокий тавриец, плащ которого украшали сотни и сотни драгоценных камней. Его голова была испещрена густыми морщинами, а глаза стали блеклыми. Рта у него не было, но говорить он мог - его голос звучал в головах четырёх гостей.
- Приветствует тебя Россия, Древний Владыка мира сего и иных, - четвёрка стала на колени и поклонилась.
- Просите, - прозвучал в сознании Голос. Он казался механическим, абсолютно холодным, отстраненным от всего, что происходило вокруг.
Все переглянулись. Владимир Владимирович легонько махнул рукой Кириллу. Он первым и начал.
- Владыка, хочу чтоб люди меня любили ещё сильней, чтоб встречали с душой, чтоб лицо на иконах всех храмов красовалось, чтобы золото и камни драгоценные глаза слепили, яхту, канделябры, - на этом слове все удивленно посмотрели на Кирилла, - побольше часов швейцарских, чтоб разбить и не жалеть, и ванную с шампанским, и ...
- Я понял. - строго прозвучал голос в голове Кирилла, - Принести ему амфору.
Двое таврийцев, появившихся из темноты, принесли Кириллу старинную глиняную амфору. Он аккуратно взял сосуд.
- Пей, - прозвучал Голос.
Кирилл выпил. Застыл на месте, простоял секунд пять. По залу пробежала волна тревоги. А потом он начал как-то кривиться по-странному - все тело выкручивать начало, а потом только и слышно было, что тихий "зойк" - и нет Кирилла - в себя ушёл, в прямом смысле, начал калачиком свертываттся, все меньше становиться, а потом и вовсе исчез.
Очнулся Кирилл на ложе большом. Рядом с ним девицы крашеные лежат. Рукой подать к столику небольшому можно, а там вина разные, яств видимо-невидимо и все такое изысканное, дорогое, страх. Осмотрел Кирилл помещение: на потолке люстры хрустальные, все деревом обшито, золотом украшено, иконы огромные с его изображением на стене висят. Посмотрел в окно - море просторное, хорошее, спокойное. Солнце в глаза бьет.
- На яхте, значит, - подумал Кирилл. Дверь в каюту отворилась и перед лицом Кирилла появился молодой парень, одетый в чёрный деловой костюм.
- Святейший прибыли, - произнёс парень.
- Куда? - спросил Кирил.
- К народу, - ласково проговорил парень улыбнувшись.
Кирилл спустился с яхты на пирс. Стоило только ему ступить на землю, как зазвучала парадная музыка. Это для него военный оркестр играл. Все стройные, вычищенные, все как один красивы - любо-дорого смотреть. А там народ на коленях ползет, спину подставляет, "дай прокачу тебя, святейший" говорят. И Тамара, любовь Кирилла с 90-х, пышногрудая, бежит, а между грудей стакан гранёный, до краёв наполненный, и рядом с ним огурчик торчит.
- Вот так таврийцы! -подумал Кирил, - Сбылось. Хороший я человек, значит.
Пришла очередь Дмитрия Константиновича.
- Хочу, чтоб гениальность из моих речей лилась. Чтоб умами владел. Талант былой вернулся.
Принесли и ему амфору. Выпил. Также как и Кирилл исчез.
Очнулся уже в студии. Видит камера на него направлена. Весь персонал телеканала в сборе. И начинает он вещать, все слова сами изо рта вылетают: "Здравствуйте, это "Вести недели". Биологическое оружие, заложенное карателями в гусях... Ополченцы получают протезы по нанотехнологии... Сколково... украинские шатлы уничтожают донецких детей с космоса". Боже, как это. Это все он, без указаний свыше. Вот уже и директор канала, еврей с немецкой фамилией, бежит его целует, расхваливает: "Дима, вы гений. Рейтинги целуют звезды, а я вас. Соцсети взрывают недовольные возгласы, приказывают сбивать шатлы и спутники. Фурор! Кстати, хорошо выглядите."
Пришла очередь Дмитрия Анатольича.
Заволновался он, застыл на месте и выдал:
- Хочу жизни русского мужика, но не самой худшей, эдак на год.
Пару минут ничего не происходило. Дмитрий встревожился. Тавриец на подмосте помрачнел, морщины в размерах увеличились, не понял вопроса, видимо. Но после неловкого ожидания Дмитрий тоже амфору получил и незамедлительно выпил.
Очнулся за столом. Телевизор вещает, там Дмитрий Константинович правду-матку рубит. Смотрит Дмитрий на себя, а на нём майка-алкоголичка чем-то красным заляпана, штаны спортивные да тапки порванные. Осмотрелся. На кухне сидит. Кухня такая пошарпаная, ремонт в сивую давнину делали. Обои плесенью покрылись, прохладно. Смотрит на стол, а на нём газета разложена, на ней куча банок консервных с килькой в томатным соусе стоит, по углам кухни ящики с ними же расставлены. На ящиках мужик спит, точь-в-точь одетый как Дмитрий Константинович, только воняет и попукивает. Пошёл он по коридору в другие комнаты, а там ящики с водкой до потолка завалили комнаты. Вернулся на кухню, взглянул в окно - на улице бетонные гиганты недостроек стоят, вдали трубы дымят заводские. Снова посмотрел на стол и тут раз, откуда ни возьмись, телефон появился Yotaphone 3 со встроенной открывашкой для пива. Зашёл в "Музыку", а из представленного - Михаил Круг "Золотой сборник", попробовал удалить - не получается. Перевернул телефон, а вместо задней панели - "читалка" электронная. "Вернулись к истокам", - подумал Дмитрий. Посмотрел, что есть почитать, а там Достоевского полное собрание. Почесал голову, решил тяжелую философию на потом оставить. Пить захотелось, сушит. Открыл кран, воды нет. Решил в магазин сходить. Потрогал дверь, а она закрыта. Начал бегать, искать ключи, а их нигде нет, да, в принципе, в комнатах вообще ничего, кроме ящиков, нет. Даже света. Вернулася на кухню, сел за стол, схватился за голову, опрокинул рюмку с водкой и заплакал.
Пришла очередь Владимира Владимировича.
- Знаешь, Древний Владыка, я могуч? Могуч. Силён? Силён. Все есть? Все есть. Вот все попробовал, всеми был. А женщиной никогда не был. И мучают меня думы "как это без висюльки, без бубенчиков и может ли огурец замариноваться внутри тех просторов женской радости?". Поэтому сделай-ка ты меня женщиной, только внешне - мужик, а внизу - женщина.
Древний Владыка закрыл глаза. Принесли Владимиру амфору. Задумался. Может, поменять мнение? А была не была...
Солнце светит, обступили его журналисты со всех сторон.
- Что вы там на дне нашли? - спрашивает молоденькая журналистка.
- Амфоры, наверное, на корабле масло перевозили.
- А где Олег Иванович? - пыхтит толстенький, низенький репортёр.
- Ушёл праздновать 170-тилетие Российского географического общества, - улыбнулся Владимир Владимирович.
