Мне в самом деле очень плохо. В душе не осталось никаких чувств, а только пустота, пугающая своей глубиной и всепоглощающая усталость. Боль.
 
Еще так недавно самым ценным ресурсом человека я считал его жизнь. Нет, правда, я и по сей день так считаю, но каждый новый трагический случай превращает отдельно взятую беду в элемент статистики, подведение сухих итогов, подсчет нелепых цифр. Все то, что связано с душой, сегодня все чаще остается за скобками. Эмоции сменяются безразличием, а этого допускать никак нельзя.
 
Эту страшную эволюцию мирно живущего меня в человека, ощутившего зловонное дыхание смерти, я отмечал с неподдельным ужасом, проходя каждый ее этап, фиксируя внутренние изменения. Сначала Нигоян и Жизневский – два абсолютно неизвестных мне человека, из-за утраты которых я переживал так, словно это были мои лучшие друзья. Затем Небесная Сотня, которую я оплакивал не как абстрактную жертву во имя перемен, а как подвиг нескольких десятков людей ценою в жизни, прекращенные стремительно и бесповоротно. Затем Дима Чернявский, друг, вспоминая которого я плачу до сих пор…
 
Каждый новый раз что-то менял внутри меня. Невозможно было просто так перешагнуть через эти события и идти дальше. Необходимо было как-то объяснить себе, зачем они погибли, и какие выводы из этого всего следует сделать всем нам, оставшимся жить. Необходимо просто потому, что мирный я отказывался воспринимать как данность многочисленные смерти прекрасных и одаренных Господом молодых людей в столь раннем возрасте. Но все объяснения были по-детски наивными, потому что, как оказалось, сугубо литературные рассуждения о цене людской жизни не имеют абсолютно ничего общего с суровой реальностью, когда персонажами трагических историй становятся твои друзья, твои соплеменники, да просто окружающие тебя люди, живущие с тобой в одном измерении.
 
А затем что-то сломалось. Я думаю, что всему виной непрекращающийся поток плохих новостей, который растворил сострадание судьбам отдельно взятых людей в океане горя и некоей предрешенности событий. Убитые активисты, уничтоженные военные, десятки людей, о состоянии которых мы до сих пор ничего не знаем, а еще слухи, слухи, слухи – неимоверная лавина черной липкой информационной жижи, которая обволакивает со всех сторон и отравляет, отравляет… Иногда мне кажется, что уже просто нельзя вырваться из этого круга, но хочется верить, что выход все же есть. Просто должен быть, иначе в этом вообще нет абсолютно никакого смысла.
 
В мире, где еще вчера все было более-менее понятным, где ценности соответствовали своим ярлыкам и наоборот, где никому не приходилось объяснять, что такое «Плохо» и уточнять, что же такое «Хорошо» - в этом мире все перевернулось вверх дном, а мы просто не оказались готовы к подобному повороту событий. Новый мир рисует перед нами новую парадигму сознания, в которой предлагается только два цвета, и нет никаких полутонов. Но даже в такой реальности разобраться по силам лишь сумасшедшему, ибо называя белое черным и претендуя на то, что это нормально и так правильно не соответствует поведению нормального здорового человека. А ведь именно это нам пытаются навязать.
 
В любой войне есть победители и побежденные. Одних можно отличить от других обладанием жизнями, сохраненными, однако, ценой искалеченного сознания. Внутренние увечья – штука серьезная и практически неизлечимая, потому как причиняются они вовсе не телу, но скорее душе, и в этом их суть. Жизнь теряет свои краски, равно как и свой непостижимый смысл, понимание которого заложено в каждом из нас на каком-то сакраментальном уровне.
 
Украина, еще вчера плакавшая по погибшим в Одессе, вынуждена сегодня зализывать раны от потерь, понесенных в Волновахе. С усталой грустью могу предположить, что завтра ситуация вряд ли окажется лучшей, и конвейер старухи с косой вряд ли просто так возьмет и прекратит свой бег. Но страшно не столько само осознание этого факта, сколько то, что мы становимся обыкновенными статистами на этом празднике смерти и невольно привыкаем к кровавой жатве, считая вслух количество погибших, прибавляя сегодняшние цифры к цифрам вчерашним. Потому что наше сознание не способно уместить трагедию подобных масштабов в рамках одной личности, и это нормально.
 
Это испытание, друзья, которое нам предстоит – не самое легкое из тех, что может быть послано свыше. Здесь не приходится тупо выбирать между двумя альтернативами, будь то капитуляция или же сражение. Здесь линия фронта проходит сквозь глубины вашего сердца, которое при любом раскладе должно остаться человечным, как бы банально это не прозвучало, потому что иначе в этом всем просто нет никакого смысла.
 
Оплакивая погибших ребят, ознакамливаясь с новыми сводками, друзья, никогда не забывайте, что люди – это нечто большее, нежели сухие цифры в отчетах, несмотря на то, что нашему мозгу воспринимать информацию в таком ключе несоизмеримо легче, чем запоминать имена ушедших от нас навсегда. И выбирая между тем, чем заполнить душевную пустоту, знайте, что ненависть, в отличие от любви, материал гораздо более доступный и простой в использовании, однако, значительно менее прочный, а потому и непригодный для того, чтобы строить на нем свою дальнейшую счастливую жизнь.