Когда 20-го февраля на Майдане снайпер убил человека, которого я знал не один год, что-то как оборвалось внутри. Есть потери, с которыми можно смириться, а есть те, которых никак не хочешь принимать.
На Майдане убивали лучших из общества, убивали безоружных, убивали за желание быть людьми, а не скотом. Убивали скоты, худшие из общества.
Это был террор и репрессии за желание жить… Этот террор продолжается и сейчас со всеми схожими чертами: лучших людей убивали без суда и следствия, а террористов и убийц отпускают по несколько раз на день.
Это страшное состояние, когда убивают тех, кто значительно лучше тебя и многих других, когда силовики почти всецело на стороне террора; когда этот террор против людей поддерживает россия и делает вид что не поддерживает запад.
До 20-го февраля была война против несогласных с преступлениями режима, после 20-го февраля прозревших людей стало еще больше. Следовательно, и война против них должна быть более полномасштабной.
Сейчас войны ведутся не столько государством против государства, а больше системы против тех, кто не хочет быть частью системы. И вся система помогает уничтожать тех, кто из нее пытается удрать.
Когда «несистемного» убивают, «системные» ликуют и получают огромное удовлетворение, гордятся этим, хвалятся, получают «пирожок с полки».
И вот буквально пару дней назад был убит второй, как оказалось, мой знакомый, с позывным Ромашка.
В российских интернетах его позиционируют как уроженца Севастополя, жителя Киева, суперфотографа, спротсмена-парашютиста, пономаря киево-печерской лавры.
Но я знал Серегу, так его звали «в миру», лично.
Да, он был уроженцем Севастополя, но всю жизнь прожил на Сумщине, и к Севастополю он имеет отношение такое же, как я к роддому.
Пономарем я его представить не могу, по крайней мере он не был пономарем тогда, когда я еще был пономарем (да, было такое в моей жизни, благо — прошло). Да и подтверждения от своих знакомых я не получил. Просто так работает зомби-пропаганда: убили хорошего, убили ни за что.
Хорошим я его назвать не могу, ни его, ни его семью. Отец его был из местных воротил-контрабандистов, младший брат — во многом отморозок и хулиган, умер от туберкулеза. Умирал трудно, горестно. Я этому не рад, да и лично я его знал тоже, какое-то время даже дружили с ним.
Сам Серега был больше таким себе представителем местной «звездной молодежи», с почти таким же налетом гопоты и понтов.
Так случается во многих семьях, когда у них много денег: много себе позволяют, слишком много.
Я никак не рад смерти ни их отца, ни Сереги, ни его младшего брата. И что самое парадоксальное, что многие люди-то как бы и должны быть виноватыми, но я не могу назвать их виноватыми в их ошибках. Парадоксально, но сейчас мне их ЖАЛКО.
Люди почти не переносят искушения деньгами и вседозволенностью, а с другой стороны Природа и не создавала этих денег, а вседозволенностью заниматься было когда-то некогда.
То, на чем сейчас падают люди, это «искусственные» соблазны. И люди ради них губят и свою жизнь, и чужую.
Я понимаю, если бы человек сознательно пошел делать сознательное зло, но мы почти все, если не все, — зомби с детства. Зомби, которые никогда не видели ничего, что не является сном или иллюзией. Мы не имели жизни, не имели правды, не имели хороших семей… в том смысле, чтобы они тоже были и есть зомби. Зомби, которых штампует государство.
Когда я узнал, что в Славянске убили Серегу, я сначала попытался узнать на чьей он был стороне, разумеется, вариантов было лишь два: либо на стороне террористов-оккупантов, либо на стороне прозревших.
Оказалось, он был на стороне оккупантов и террористов, и при чем не в самом нижнем сане. И, вроде как, он неоднократно хвалился, что принимал участие в расстреле Майдана снайперами. А оккупационные российские СМИ утверждают, что он погиб в «снайперской дуэли». Все может быть.
Вот и получается, что один мой знакомый был убит на Майдане снайпером, а другой знакомый убитый — хвалился, что был снайпером, и был боевиком на стороне российских оккупантов-террористов.
Мне кажется, что я понимаю мотивы обоих моих убитых знакомых.
Но один из них был жертвой, а второй — агрессором. Такова российская пропаганда — штамповать агрессоров, которые считают себя жертвами.
Один пошел на Майдан защищать жертв от янучарско-кремлевского террора, а второй — потому что зомби, которым манипулируют как игрушкой.
Итого имеем два трупа граждан Украины: один кремлевский зомби, второй — жертва кремлевских зомби.
Повторюсь, я не рад смерти ни одного из них, и у меня нет ненависти ни к одному из них. Но у меня продолжает расти ненависть ко лжи и государственной пропаганде, которая стравливает лбами некогда невиновных людей, незрячих против зрячих. Сам же убийственный синдикат потерь не несет.
Во всей этой ситуации я вижу следующее. Мы научились убивать, мы научились благосклоннее относиться к одним и еще пуще ненавидеть «аутгруппу». Но мы не научились ОСВОБОЖДАТЬ людей из плена пропаганды, из рабства государству. Жаль, большинство сейчас предпочитает убивать друг друга, а не делать свободными. А все лишь потому, что убить проще, чем научиться освобождать людей.
Нас в школе и вузах учили всему, кроме самого главного — как быть людьми. Даже психологи и социологи не стоят и ломанного гроша, они не умеют освобождать людей из «государственного плена».
Т.е. государство не учит, как перестать быть рабами, но оно четко знает, как штамповать рабов.
Мы привыкли, что нас чему-то где-то учат, но мы не привыкли что-то создавать сами, исследовать.
И в последнее время как никогда я вижу те аспекты, которыми должен владеть любой нормальный человек, но мы о них почти ничего не знаем, а государство делает все, чтобы мы никак к этому знанию не приблизились.
Разумеется, мы находим уйму оправданий, почему убивать «нужнее и проще», но будь мы поумнее, и умей бы мы освобождать людей из плена лжи, нам не пришлось убивать друг друга, убивать ПО СУТИ невиновных в их заблуждениях.
Государственные власти натравливают зомби на прозревших, чтобы прозревшие не могли освободиться от власти лжецов, не успели. И, как мы видим исторически, метод этот универсален, пусть и не с первой итерации.
У нас трудный выбор: или убивать зомби-агрессора, или научиться освобождать себя и других из плена лжи.
Из трех ролей: лжец, зомби и жертва, гибнет и зомби и жертва, а лжец продолжает жить дальше, усиливаясь и изощряясь во лжи.
Мы можем сказать, что этих зомби раззомбировать нельзя, мы много раз пытались и все безуспешно, да и времени нет. Но, с другой стороны, нас же самих кто-то раззомбировал?
Глядя на убитых моих знакомых с обеих сторон, я вижу только одного виновника: ложь и лжецов, государство. И именно из-за лживого государства я потерял двоих людей, которых потерять не хотел и не хочу до сих пор.
Я вижу, что мы очень слабо развиты в социальном плане, и очень глупы. И если мы хотим действительно быть людьми, а не на мгновение прозревшими зомби, мы все же должны научиться помогать становиться людям свободными.
Я считаю, что это возможно, и эту возможность упускать нельзя. Тогда мы понесем меньше потерь, а виновник перестанет жить в вечном триумфе.
Вы можете меня осуждать, но мне жалко всех, чью жизнь искалечило и убило государство, с обеих сторон баррикад.
Андрей, убит безоружным на Майдане от рук снайперов-янучариков:
Сергей, убит в бою, воевал на стороне российских диверсантов против украинского населения:
Я оплакиваю вас, мои бедные друзья, и знаю кто виновен в ваших смертях. Простите, что никому из вас не мог и не могу помочь. Но я буду пытаться исправляться и остановить эту убийственную машину насколько смогу.
