Милое слово «эвтаназия» в буквальном переводе с греческого означает «хорошая смерть». Хотя может ли смерть – явление, воспринимаемое большинством как априори негативное – быть хорошей? Осмелюсь утверждать, что да.
 
Впервые сей термин в его современном значении употребил в 1605 году британский философ и общественный деятель Фрэнсис Бэкон для определения «хорошего, спокойного и легкого ухода из жизни без всяких мук и страданий». Правда, касался он только неизлечимо больных людей. В его понимании ускорение смерти безнадежно больного человека с целью ограждения его от невыносимых страданий (но только если больной лично просил об этом) является элементом неотъемлемого права на свободу выбора. Хочешь жить – живи, не хочешь – не живи. Вроде бы пока все логично.
 
Вообще термин «эвтаназия» очень многозначный, а поэтому крайне дискуссионный. Сегодня мы не будем говорить об эвтаназии в классическом понимании, т.е. касательно неизлечимо больных людей. На сей предмет уже и так сломано немало копий. На контрастном фоне разгулявшегося мирового экономического кризиса не менее актуальной является эвтаназия для вполне здоровых (физически и психически) людей, а именно тех из них, которые просто не могут жить в нынешних условиях, которые сегодня доведены до крайности и для которых не видно выхода из сложившейся ситуации (а ведь кризис только начался!).
 
Дело вот в чем. При рыночной экономике (а именно такую экономику сейчас имеет большинство стран мира) так или иначе всегда было и будет наблюдаться перепроизводство, равно как и дефицит при экономике плановой. И это касается не только товаров и услуг, это касается и людей (как бы странно это не звучало). Нет, вовсе не в аспекте чрезмерной рождаемости (хотя и это тоже важно – вспомним хотя бы мальтусовские тезисы из «Essay On The Principle Of Population»), а в аспекте невозможности найти работу по специальности и реализовать себя как личность. Это так называемые, «лишние люди».
 
Представьте себе ситуацию. Реальное количество рабочих мест в стране не растет (и в ближайшее время расти не будет – просто не тем сейчас занимается правительство, не смотря на взятый государством огромный кредит). А число тех, кто на эти рабочие места претендует, – напротив, увеличивается каждый день. Прибавьте сюда еще и психологическую неподготовленность общества к кризису, отсутствие национальной солидарности и идеологии. Что мы получим? Правильно, резкий всплеск преступности и самоубийств, эскалацию протестных настроений.
 
Что делать, нет в нынешнем украинском правительстве эффективных кризисных менеджеров – медицина (и наша, и западная, и восточная) тут бессильна. Большинство министров привыкли работать с финансами, в сфере перераспределения, где деньги делаются «из воздуха». У одних забрал – другим дал, да и дело с концом. Они далеки от понимания сложных производственных процессов. А экономика без производства пока существовать не может никак (не считая оффшоры, конечно же). Вот поработали бы эти деятели десяток-другой лет на «Южмаше», как Кучма, – возможно, научились бы нормально администрировать многоуровневые системы. Или хотя бы координировать свою деятельность с другими коллегами (а не самонадеянно «грести» только «под себя»), а при необходимости – советоваться с теми, кто действительно является специалистом (а не тупо «гнуть» свою линию). Экономика, как и политика, не любит профанов.
 
На производстве много процессов с высокой степенью латентности, их не увидеть невооруженным глазом. При этом любой недостаток сразу отражается на всей системе в целом. Есть, скажем, сбой в логистической цепочке – вот уже и цеха простаивают без сырья, и склады не получают готовой продукции, и заказчики «рвут» телефоны по поводу недоотгрузки. Формально – вроде бы ничего страшного, предприятие продолжает получать прибыль, но на самом деле нормальное течение производственного цикла нарушается. Просто для того, чтобы заметить это, нужна не только «слепая воля» («я хочу»), но и соответствующая подготовка. А реагировать, устранять причину сбоя, необходимо немедленно, не ожидая, пока склады исчерпают страховые резервы и пойдут убытки. Чуть замешкался с принятием решения – и вот уже приходится полностью останавливать линии и отправлять людей в отпуск за свой счет. Это вам не биржевые индексы на экране компьютера смотреть или на валютных спекуляциях деньги заколачивать. Тут умения надобно иметь. Но наши чиновники твердо стоят на позиции «не хочу учиться», как поется в песенке молодежной группы «Dress Code». Причем, и на ошибках тоже (что своих, что чужих). Ну да, «не хочу учиться, а хочу обогатиться»… Можно только порадоваться за родных правителей – хоть что-то у них получается успешно! Пока. А ведь государство и развалиться может. Полученная «на шару», без единой капли крови государственная независимость нуждается в постоянном поддержании на наивысшем уровне. А в Украине концептуального, системного видения стратегии дальнейшего государственного строительства нет ни у кого. А нет стратегии – не может быть и серьезного результата. Кроме коллапса, естественно.
 
Ну да ладно, кажется, мы несколько отклонились от темы. Что же делать с пресловутыми «лишними» людьми? Надо что-то решать. При этом крайне важно отметить, что дело не только в причинах экономического характера. Например, самый высокий в мире уровень самоубийств – в Японии и Южной Корее, странах отнюдь не бедных. Просто темп жизни там сумасшедший, и не всем под силу его выдержать. Дело в личных качествах конкретного человека, его способностях.
 
«…И в мире был он одинок» – помните эту строку из «Паломничества Чайльд Гарольда»? Подобные «сквозящие» сюжеты были и Шевченко, и у Пушкина, и у Дюма, и у Франко, и у Лермонтова, и у Хвыльового, и у Вампилова… Продолжать можно долго. Проблема «лишних людей» отнюдь не нова. Но все-таки, что делать тем, кто просто родился «не в то время», кому тесно в рамках современной глобализированной цивилизации с ее глупыми правилами и стереотипами в нашу эпоху всеобщего аксиологического нигилизма, кто не видит смысла жизни в этой пустой суете, проходящей в томительном ожидании 18 часов дня и выходных? Вопрос, собственно, в том, позволено ли обществу насильно удерживать их в своих объятиях, если они не хотят ТАК жить.
 
И дело не в том, что человек привык есть только зимние трюфели и фуа-гра под соусом из дурианов на завтрак, жаркое из мраморной говядины с бутылочкой «Мальбека» на обед и икру белуги-альбиноса с бокальчиком «Шато Лафит» на ужин. Эти сибаритские «заморочки» здесь не при чем. Просто он не хочет и не может лопать соевые сосиски с генетически модифицированным крахмалом и фаст-фудовские бургеры с туалетной бумагой, запивая это все химикатным лимонадом из одноразового стаканчика. Согласен, не надо «делать из еды культа», но и такая «всеядность» подойдет далеко не всем.
 
Какие же есть варианты? По большому счету, их всего два: жизнь или смерть. И то, и другое может быть либо «хорошим», либо «плохим». С жизнью все более-менее понятно. Кто-то при любом раскладе выберет жизнь, пусть и «плохую», изо всех сил отчаянно цепляясь за изменчивую реальность земного бытия. Честь и хвала таким оптимистам. Но будут и такие, кто скажет, что лучше уж «хорошая» смерть (собственно, эвтаназия), чем такая вот жизнь. Причем (повторюсь) совсем не из-за собственной телесной или душевной болезни либо же под ситуативным действием эмоций. Что делать с такими своенравными бунтарями? Первым государство хоть как-то, для проформы старается помочь, а вот вторые до сих пор были обделены вниманием.
 
Что, собственно, плохого в самоубийстве и почему государство не может помочь людям в его реализации? Скажем, в средневековье самоубийство – это было едва ли не единственное средство, способное спасти доброе имя человека, смыть позор и бесчестие (вспомните старого Морреля из «Графа Монте-Кристо»). Никто тогда не осуждал людей за такой их выбор. Неужели в мире уже не осталось людей, для которых нет ничего дороже их чести? Что ж, тогда мне очень стыдно, что я живу в мире, где место и ума, и чести, и совести занимает всего-навсего банальный «золотой телец».
 
Совершенно очевидно, что сейчас крайне необходимо учредить Государственную службу эвтаназии (ГСЭ), которая бы централизованно решала вопросы отправки граждан туда, откуда (по неизвестным науке причинам) еще никто не возвращался. Мгновенной победы над кризисом, возможно, это и не обеспечит, но социальное напряжение уменьшит однозначно. Да и ртов, которые государству необходимо «прокормить», поубавится – это ж на зарплатах и пособиях по безработице можно сколько сэкономить! Вот вам и экономический, и социальный эффект!
 
Как раньше у нас отчаявшиеся граждане сводили счеты с жизнью? Бросались под поезда метро, выпрыгивали из окон, напивались снотворного в лошадиных дозах... Грубо, вульгарно и нецивилизованно! Кроме того, это еще и доставляет кучу хлопот и неудобств окружающим. Взять тот же метрополитен, например. Эпическая концовка житейской драмы одного человека оборачивается трагедией для многих. Оно и понятно. Нашел время, понимаешь! Людям на работе за опоздание на три минуты месячную премию снимают (а сейчас, в кризис, и «попросить» могут – так сказать, за грубое нарушение трудовой дисциплины). Получается, из-за одного чудака на букву «м» премии лишится не одна тысяча ни в чем не повинных граждан (ввиду получасового – это в лучшем случае – опоздания). Если бы только граждан – и государство страдает, ведь экономика из-за опозданий недополучит …надцать тысяч единиц продукции или еще там чего. Ну кому это надо?
 
А с похоронами («вторая часть Марлезонского балета»)? Ведь сейчас без денег и умереть нельзя! Кругом надо «дать» – и в бесплатной больнице, и в бесплатном морге, и на бесплатном кладбище… А цены нынче – сами знаете, какие (та же земля, хоть и кризис, но место под «жмурика» «потянет» как нормальная беушная иномарка). Да ответственный человек в таких условиях даже умереть спокойно не сможет, – совесть не позволит, зная, на какие злоключения (окромя, собственно, горести безвременной утраты) он обрекает своих родных и близких.
 
А так захочет, к примеру, отец семейства повеситься ввиду невозможности выплатить кредит (что делать, уволили человека, якобы в связи с кризисом, а новой работы нет и нет) – пожалуйста, государственная служба эвтаназии к вашим услугам! И причем все совершенно бесплатно, даже мыло и веревку покупать не надо, а табуреточку у вас из-под ног «аккуратно, но сильно» выбьет специально обученный человек (у нас же социальное государство, как-никак, заботится о своих гражданах!). Более того: даже похоронят (или кремируют – так даже экономнее!) за государственный счет – «скромно, но со вкусом». И ни о чем «не надо париться»!
 
Опять таки, речь не идет о душевнобольных людях. Боже упаси! ГСЭ – только для здоровых, кто добровольно, находясь при здравом уме и ясной памяти, совершенно бесстрастно (никаких эмоций!) проанализировал свой земной путь, сложившуюся ситуацию и принял твердое обоснованное решение, что дальше жить смысла нет. Для неуравновешенных предусмотрен «персональный наряд» на Фрунзе, 103 или в Глевахе. Или нежелание жить – это тоже болезнь? Странно, почему же тогда трагическую развязку драмы шекспировских Ромео и Джульетты все воспринимают как оду любви, а не как безответственность, самодурство и бегство от реальности? Ну, конечно, ведь то ж искусство, а это – жизнь. Жизнь как смертельная болезнь, которая передается половым путем. Но в чем разница между нежеланием жить без любимого человека и нежеланием жить в унижении и нужде? Ведь и в первом, и во втором случае жизнь человека превращается в нестерпимую душевную муку.
 
Почему, собственно, за теми людьми, кто испытывает тяжкие телесные страдания, право на эвтаназию признается (пусть даже и в очень немногих странах), а тем, кто еще более невыносимо страдает морально, будучи совершенно здоровым физически, такого права никто не дают вообще? Разве муки физической боли могут сравниться с болью душевной? Не даром Иоанн Павел ІІ в энциклике «Evangelium vitae» (1995) давал определение эвтаназии как «действие или бездействие, которое по своей природе или намерению приводит к смерти с целью избавить от какого-либо страдания». Именно «какого-либо», а не только физического.
 
Давайте посмотрим фактам в лицо. Не все интеллектуалы нашли себя в эпоху рынка, после развала союза, не все смогут найти себя и при нынешнем кризисе – это естественно. Капиталистическая система ничуть не гуманнее обходится с людьми, чем социалистическая, просто специфика другая, другая психология – «базарная» («рыночная», если угодно, но сущность одна: «купи – продай»). «Вес» человека в этой системе измеряется только в денежном эквиваленте. Для достижения успеха в таких условиях, в этой бесконечной погоне за «длинным рублем», нужно «крутиться», быть «пробивным», быть «рвачом». Но ведь не все так могут. А куда деваться остальным (хотя бы из числа тех, о ком так экспрессивно выразился Ленин)?
 
Думаете, приятно кандидату или доктору наук сидеть на кассе в супермаркете или класть асфальт? Или художнику – подметать дворы или подавать еду в ресторане? Разве для этого они родились и годами постигали тонкости своей науки или искусства? «Это же какой-то позор», как говорил персонаж из «Собачьего сердца». Что делать тем, кто не хочет и не может драить туалеты, ходить каждый день в подземный переход с протянутой рукой или шариться по электричкам с заунывными призывами о милосердии? Просто «медленно умирать перед телевизором», как говорил Корчинский? Тихо сходить с ума, закрывшись в четырех стенах? Спиваться на последние деньги в своей квартире, оставаясь обузой для друзей, родных и близких? Это та же смерть, только медленная и мучительная. За какие-такие грехи государство обрекает этих людей на такие страдания?
 
Идти грабить и убивать? «Ножичков у нас на всех хватит», как говорил Фокс из «Место встречи…». Да, это выход, конечно. Выход в тупик, из которого нет возврата (в лучшем случае – в милые сердцу чертоги правоохранительных органов и приветливую сень пенитенциарных учреждений). Эмигрировать? Ну да, умеют и там нас ждут с распростертыми объятиями. На апельсиновых плантациях, рисовых полях и урановых рудниках.
 
Естественно, у такой дельной, нужной и крайне своевременной инициативы, как ГСЭ, будут и ярые противники. Взять хотя бы церкви и религиозные организации. К примеру, христианская религиозная доктрина однозначно и категорически осуждает эвтаназию, не признавая за человеком права на смерть (и не только она одна). Фактически эвтаназия отождествляется с самоубийством. Но церковь сейчас уже не та – сильно подупало влияние ее на умы и души паствы (пусть и не видно этого на фоне крайнего падения авторитета государственной власти). Да и государство у нас секуляризированное, как-никак. Поэтому это «крылышко можно не считать».
 
Второй аспект, куда более важный – юридический. Конституция Украины (ст. 3) признает наивысшей социальной ценностью человека, его жизнь и здоровье, честь и достоинство, неприкосновенность и безопасность. Да и 281-я статья Гражданского кодекса (особенно ее часть 2-я: «физическое лицо не может быть лишено жизни») не очень как-то корреспондируется с правом на смерть. 115-ю статью Уголовного кодекса (так высоко чтимого незабвенным Остапом Бендером) об ответственности за убийство также пока никто не отменял. А надо менять, принимать в новой редакции, так сказать. Нужно-то ведь всего-ничего.
 
С юридической точки зрения, крайне важно, чтобы была четко установлена дееспособность человека. Что он-де «возжелал» эвтаназию не оттого, что у него «крыша съехала» или «планка упала». Делать это должна квалифицированная медкомиссия из минимум 3-х человек – это первый существенный момент. И второй: факт волеизъявления человека о своем твердом желании умереть, должен быть подтвержден в письменной форме при свидетелях (человек пять), и не единожды, дабы упредить всяческие фальсификации и злоупотребления. Желательно – хотя бы раза три, при этом «пауза» между «разами» нужно сделать хотя бы месяц. В любом случае, Украине пригодится опыт зарубежных стран, где эвтаназия официально разрешена (пусть даже и только касательно безнадежно больных) – Нидерландов, Бельгии, отдельных штатов США и др.
 
Остается только втолковать нашим депутатам, почему это необходимо (а общественность все поймет – чай и не такое безропотно «хавали»; они уже все что угодно стерпят, пусть даже их детей будут у них на глазах варить в кипящей смоле). Благо, в этом плане на наших законодателей можно положиться – оперативно «подмахивать» выгодные собственным бизнес-интересам антикризисные инициативы они любят и умеют. Нужно просто объяснить им, сколько денег благодаря ГСЭ станут доступны для их дружеского «дерибана» во время принятия закона о госбюджете на следующий год.
 
Вернемся к техническим моментам. Кто же должен быть уполномочен делать согражданам эвтаназию в ГСЭ? Если врачи, то это прямо противоречит клятве Гиппократа («Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла»). Не вводить же по такому случаю отдельную специализацию – врач-эвтаназист, которая будут от такой клятвы освобождена. Если представители другой профессии, то какой? Вероятно, придется возрождать династии государственных палачей…
 
Естественно, все эвтаназии надо транслировать по телевидению. Уж это даст общественный резонанс, уж это точно растопит лед всеобщей индифферентности и апатии! Телеканалы будут только за. Еще бы, это ж какие рейтинги! На одной только рекламе в перерывах между смертями сколько можно денег «поднять».
 
По-вашему, лучше, когда доведенные до крайности граждане учиняют погромы, акты публичного самосожжения перед зданиями органов власти? Согласен, эффект шоу явно больший, но есть одно «но»: власти стремятся всеми способами скрыть такие факты от общественности. А так, при условии обязательной трансляции актов эвтаназии на ТВ, ничего скрыть не удастся. Хотя, если разобраться, человек – это такое существо, которое ко всему привыкает, а, стало быть, и к такому рано или поздно тоже привыкнет.
 
И еще один аргумент в пользу эвтаназии – как это не странно, политический. Количество вполне здоровых людей, преодолевших инстинкт самосохранения, добровольно и абсолютно осмысленно выбирающих смерть, не найдя свое место в этой жизни, было бы показателем реальной социальной эффективности государственной власти, ее способности (или неспособности) решать наиболее острые, наболевшие общественные проблемы, проблемы каждого члена общества. Уж это точно привлечет внимание тех наших политиков и чиновников, кто занят решением сугубо своих личных (или семейных, партикулярных – это не столь важно) материально-бытовых проблем, нисколько не беспокоясь о судьбе государства и в упор не замечая тягот своего и без того многострадального народа. Пусть эти смерти будут на их совести, пусть лица этих людей, ставших чужими на этом «празднике жизни», преследуют их в ночных кошмарах до конца их земного пути. Быть может, тогда наши новоявленные моисеи, наконец, задумаются над тем, в какую пустыню ведут они наибольшее европейское государство.
 

http://jonathan-simba.livejournal.com