Когда у государства нет денег на лечение своих граждан, то выбор один – лечиться самостоятельно, за свой счет. Если уровень медицины в стране не позволяет справиться с болезнями, которые успешно можно победить в европейских клиниках – приходится ехать заграницу. И это нормально и понятно. Правда, те, кому позволяют финансы, в подавляющем большинстве изначально стараются наблюдаться не у украинских врачей. А вот если болезнь пришла в семью, чьи доходы не дают возможности вылечиться в нормальной стране, а на кону стоит жизнь, деньги приходится собирать, как говорят, всем миром.
 
Если есть где занять или что продать – для многих это уже радость. А если нет, то люди обращаются за помощью в благотворительные фонды, к меценатам, волонтерам и просто всем неравнодушным.
 
Так вот все вышеперечисленное – это, повторюсь, понятно, ясно и, увы, уже давно привычно. Непонятно и не ясно другое – зачем государство всеми силами старается подавить на корню само понятие благотворительности? Ладно, если бы просто не помогало – наш народ привык со всем справляться самостоятельно, зная, что в экстренной ситуации на государство рассчитывать нельзя. Так ведь украинское законодательство направлено на то, чтобы благотворительностью было заниматься просто невыгодно с финансовой точки зрения.
 
В цивилизованных странах благотворительная деятельность поощряется со стороны государства изо всех сил. Прежде всего, быть благотворителем на Западе – это очень престижно и почетно. Например, в Великобритании традиции благотворительности настолько сильны, что эта деятельность является всеобъемлющей и, фактически, национальной. То же самое можно сказать и об остальных европейских странах. Если ты не занимаешься благотворительностью, в конце концов, на тебя будут коситься, как минимум, как на чудака. Неважно, что ты делаешь – собираешь вещи для Армии Спасения или Красного Креста, переводишь деньги на счет детского дома, сдаешь кровь в больнице – ты все равно являешься частью культуры благотворительности.
 
У нас зачастую наоборот – на тех, кто дает деньги нуждающимся, косятся как на чудаков. Говорят им вслед, что у богатых свои причуды. Крутят пальцем у виска. Гораздо реже – искренне поддерживают и сами стараются помочь.
 
От государства Украина тоже никакого признания или хотя бы моральной поддержки нет. Например, для тех, кто является учредителем благотворительного фонда, не предусмотрено абсолютно никаких привилегий, льгот, либо каких-либо иных поощрений. Единственная награда – собственное моральное удовлетворение от того, что делаешь хорошее, правильное дело.
 
Это наша и их культура. Менталитет. Это целая система координат «правильно/неправильно». К сожалению, у нас и в других странах эта система различна.
 
Кроме того, в Европе такая деятельность государством поощряется финансово. Благотворитель может сэкономить до 25% на налогообложении, если пожертвует эти деньги тем, кому они нужнее.
 
В Украине этот размер – максимум 4%. К тому же, ты вымотаешь себе все нервы и потратишь все силы, доказывая налоговой, что действительно пожертвовал эти деньги на благотворительность, а не занимаешься «отмыванием» нелегальных доходов.
 
Еще один потрясающий воображение момент – это желание нашего государства нажиться на чем угодно, даже на искренней благотворительности. Практически нигде в цивилизованном мире пожертвования не облагаются налогом. В нашей же стране со средств, полученных в виде благотворительной помощи, необходимо оплатить подоходный налог.
 
Представляете? Ребенку, например, нужно 100 тыс. на операцию. Находится частное лицо, предприятие, благотворительный фонд, не важно, которые согласны дать его родителям такую сумму. Однако, получив в итоге заветные 100 тыс,, которые могут спасти жизнь ребенку, они вынуждены с этой суммы заплатить дань государству. Причем совсем не маленькую дань. И продолжать искать деньги дальше.
 
Не удивительно, что подавляющее большинство благотворительной помощи находится в тени. Да и предприятиям, крупным заводам, солидным фирмам, на самом деле не выгодно всем этим заниматься. Мало того, что снижение налогообложения возможно максимум на 4% в отличие от европейских 25%, так еще и тот, кто получает эту помощь, просит ее нигде не показывать в документах, дабы не платить сумасшедший подоходный налог.
 
Кроме того, само законодательство, регулирующее деятельность благотворительных фондов, достаточно неприятно и запутано. Все начинается уже на стадии регистрации – такие фонды регистрируют не слишком охотно. Устанешь объяснять и доказывать, что это будет именно благотворительный фонд, а не конвертационный центр. Также, нужно обойти около десяти всевозможных инстанций, получая различные разрешительные документы. Ни о каком «едином окне» речь не идет. И все это может длиться от двух месяцев до бесконечности. Заплатить кучу денег, которые могли бы пойти на помощь нуждающимся, за справки, бланки, печати. В Европе же регистрация занимает от двух часов до двух дней, в зависимости от страны.
 
Законодательно даже не запрещено банкам брать процент за обслуживание счетов благотворительных организаций, чем банки с удовольствием пользуются.
 
И, конечно же, проверки, проверки, проверки со стороны всевозможных контрольно-фискально-надзирающих органов, всеми силами стремящихся доказать, что это не благотворительный фонд, а преступный мафиозный синдикат по отмыванию денег.
 
Никаких шагов со стороны правительства навстречу тем, кто готов взять на себя ту роль, которую должно выполнять государство, не предвидится. Бюджет страны пуст настолько, что надежд на приведение нашего «благотворительного» законодательства в соответствие с цивилизованными нормами в максимально обозримом будущем, практически нет.
 
Понятно же, что чиновникам и политикам гораздо проще декларировать стремления заботиться о нуждающихся, чем отказаться от самой маленькой возможности наполнения бюджета, которым так легко пользоваться в угоду самим себе.