Было начало 10-го. А у Петровича и Степаныча в садке лежали четыре карасика с ладошку. Особой радости это не вызывало, но и огорчения тоже – рыбалка вот уже недели четыре кряду не шла. То жара, то давление в атмосфере прыгало…
- Давай сворачиваться, - крякнул Степаныч, - хорош мошкару кормить..
- Давай до полудня дотянем… а вдруг какой лещ клюнет, - мечтательно пробубнил Петрович. Ему не хотелось возвращаться. Дома жена «запилила» вусмерть забором – «почини штакетник, откуда у тебя руки растут, хватит позориться перед соседями…». Петрович тяжко вздохнул.
-Не, хватит. Ради одного мелкаря не буду. Нет рыбы. Одни гадюки шныряют, - вдруг лицо Степаныча вытянулось. Он уставился куда-то поверх кепки Петровича. Потом заорал:
- Петрович! Мобилу!! Быстро давай!!!
Петрович швырнул другу старенькую нокиа, обернулся и ахнул. Аккурат по проселочной дороге со стороны горизонта на них надвигалось пылевое торнадо. Желто-коричневое облако пыли стремительно съедало утрамбованную кочковатую ленту. За спиной в трубку орал Степаныч:
- Маша!!! Закрывай калитку! Детей – в дом!! Брось на забор чехол от жигуля!!! Да, опять!! Он!! Киевский парашютист!! С матюгальником!! Через пять минут у вас будет!! И Николавне в школу позвони! И Олечке в сельраду!!! Давай, пулей!!! – прорычал Степаныч и закашлялся. Их с Петровичем накрыло облако пыли. Кортеж черных как катафалки мерседесов с ревом понесся в сторону их родной деревни. Замыкал колонну мини-трейлер, на крыше которого был установлен громкоговоритель.
А в это время Маша, жена Степаныча, уже металась по подворью, зычным криком оповещая округу о надвигающемся бедствии. Красный чехол от старенькой копейки уже болтался на заборе, сигнализируя соседям об очередном «пришествии» Самодурова.
Эта беда постигла жителей большого и цветущего села где-то в средине лета. Повадился к ним с визитами гламурный незнакомец. Вроде как из Киева. Вроде как заместитель какого-то министра в каком-то министерстве. Только «без портфеля», потому как подчиненных у него – «кот наплакал». Судачили, что какая-то "волосатая рука" выдернула этого гламурного пацана из соседнего района, да прямо в киевское кресло. А теперь эта "волосатая лапа" двигает пацана уже в кресло народное. В Верховную Раду, значит. Ну, это село видало многое и многих. Но, Самодуров жителей довел до белого каления. Каждую неделю с ревом и бибиканьем его кортеж из навороченных иномарок врывался в деревню, разгоняя всю живность и пугая коров так, что у всего поголовья буренок на три дня пропадало молоко. Сельчан в приказном порядке сгоняли на пятачок у сельрады. Там, стоя под палящим солнцем, они выслушивали пламенные обещания Самодурова превратить их село в райские кущи. Самодуров вещал в микрофон. А его рьяный баритон разносил по селу большой «матюгальник», установленный на крыше минитрейлера. Иногда Самодуров срывался на визг, в собственном восторге от картины описываемых благ.
Обещал что? Значит, во всех дворах пробить артезианские скважины, подать на огороды воду прямо из канала «Волга-Днепр», проложить автобан вокруг села, газифицировать каждое строение, осветить фонарями все закоулки и установить на хоздворах видеонаблюдение. Всех овай-фаить, открыть компьютерные курсы для пенсионеров, для детей – построить дворец спорта, плавательный бассейн и трассу для бобслея. Шо такое бобслей в селе никто не знал, но слушать было весело. Еще Самодуров пообещал построить сельский театр и музей. Имени Самодурова. Всем слабослышащим обещал подарить слух. Всем слабовидящим – зрение. В один из приездов он выгрузил пять ящиков с очками. И его десяток охранников с жесткой неумолимостью заставили сельчан разобрать все «окуляры». Проблема со зрением решена! - проорал Самодуров.
Оно бы все и ничего. В селе концерты дают не часто. Тем паче – киевские гастролеры. Но, не каждые же три дня!! Урожай не собран, коровы не доены, куры не кормлены, хаты не белены, сеновал не завален сеном – все село гоняют на Самодуровы мининги. Вот и придумали жители сигнальную систему оповещения. Как пыль столбом поднимается, все - в схроны. Село «вымирает».
Тем временем, кортеж Самодурова несся в направлении сельрады. Самодуров перебирал страницы с очередными предвыборными обещаниями. Сегодня он надел недорогой приталенный костюм от Бриони в тонкую полосочку, голубую рубашку Лярош, галстук Гальяно и черные швейцарские часы Радо, с голубыми алмазами в 24 карата. «Как я выгляжу? Не очень гламурно?», - Самодуров зыркнул на своего начальника предвыборного штаба. «Шеф! На все сто! Просто красавчег!", - нач. штаба добавил елея в голос и просиял потным лицом. Самодуров довольно хрюкнул. «А где народ? Шо так пусто? Не понял….», - протянул кандидат, глядя на вымершее село. «Наверное, все уже построились у сельрады», - нач. штаба убедительно вильнул позвоночником.
Кортеж с ревом причалил к ограде у сельрады. Облако пыли медленно оседало, открывая панораму пустынной площади. Наступила звенящая пустота.
- Не поняяллл. – проскрипел Самодуров.
Быстрым шагом направился к крыльцу. За ним, озираясь, – охранники. В приемной председателя сельсовета секретарша Олечка выпорхнула из-за стола навстречу гламурному кандидату. Она специально надела подаренные им очки. Ей казалось, этот милый «жест» смягчит приготовленную фразу: «А Пал Палыча нет! И сегодня не будет!»
Самодуров заорал от ужаса. Это кто? Это что? На него смотрело чудовище в гигантских черных очках, обрамленных ярко-розовой флюорисцентной оправой. Чудовище обиженно скривило губки: « Это же ваш подарок! Очки известной китайской марки «Альфонс»! У нас теперь все в селе их носят! Даже дед Кирилл, наш охранник!»
- Матерь Божья!- Самодуров покосился на трясущегося в немом хохоте начальника охраны, - а где председатель? У нас договорено!
- Он … убыл.. то есть – отбыл…В-общем, он уехал. Надолго. Его вызвали. Срочно и ужасно, - Олечка розовела, сливаясь с розовой оправой в одно большое яркое пятно.. Нервы Самодурова не выдержали, он крикнул, срываясь на фальцет:
- Так перед кем я выступать буду??? А ???
-Выступите передо мной, - тихо пропела Олечка, полыхая розово-алым.
-..ять!! – рявкнул Самодуров, крутанул на каблуках и понесся к выходу, - в школу!!! К детям!! Я им наобещаю!!
В школе Мария Николаевна, директриса с сорокалетним стажем, стояла возле подоконника и методично отсчитывала капли корвалдина. У дверей топтался физрук Михалыч.
- 36, 37… ты все двери закрыл, Михалыч? Дети?.. 39..40..
- так точно, Марь Николавна! Дети за баштаном, внеплановый урок физкультуры. Младшенькие – оздоровительное дыхание, старшенькие – тхеквон-до с препятствиями, так сказать. Учителя с ними, не волнуйтесь! Классы все запер, так шо никакая самодурь не просочится! – Михалыч лукаво подмигнул спине директрисы.
-Хорошо, - тихо и горемычно вздохнула Марья Николаевна, - я готова к «нашествию»…. Она прошла к своему столу, открыла ящик и вынула огромные розовые очки..
В коридоре нарастал скрипяший грохот давно просевших и подгнивших половиц. В учительскую ворвался батальон Самодурова во главе с самим Самодуровым.
-Где все?? Где дети?? – заорал почти министр - почти депутат – почти - народный, - Снимите эту гадость!!! – он тыкнул наманикюренным пальцем в лицо Марьи Николаевны.
- Зачем же.. Мне нравится. Это же ваш подарок, - язвительно хмыкнула директриса.
- у меня митинг! Срочно соберите педсостав и всех детей!
- простите, не могу. У нас карантин. Страшная эпидемия. Страшная. Приезжайте в ноябре, мы будем рады, - почти ласково прожурчала Марья Николаевна.
- хрен я к вам в ноябре приеду. – рявкнул Самодуров и поперхнулся, - ..а… что за эпидемия? Грипп? Рано ж еще..
- нет, милейший, нет… гусиное бешенство… очень заразное вирусное заболевание, новый штамм..Такая напасть.., - Марья Николаевна поправила сползающие гигантские очки.
- почему не предупредили??? – Самодуров с шипением набросился на начальника штаба, - так, записывай в программу: обеспечить села прививками и лекарствами от гусиного бешенства! Записал? – он посмотрел на директрису и, придав голосу пущей убедительности, пламенно произнес:
-передайте всем, всем жителям села! Я обязуюсь в течение недели обеспечить каждого жителя лекарством от этой страшной болезни! Самодуров спасет район от эпидемии гусиного бешенства!! – последнюю фразу он уже проорал голосом гонимого марала.
В коридоре что-то загрохотало. Михалыч рухнул в конвульсиях нервного хохота.
Самодуров мчался к машине, набирая на мобильном секретный номер своего киевского покровителя.
В Киеве, в тиши дорого обставленного кабинета сидел пожилой убеленный сединами человек. Сегодня выдался редкий день – без встреч, делегаций, форумов и заседаний. Короткая передышка в череде плотных государственных дел. Седой человек тяжко вздохнул. Казна таяла, как пломбир на жарком солнце. А все из-за этого "парашютного" чудовища. «Нет, ну как можно? Как можно годовой запас топлива, предусмотренный для всего министерства, утоптать за месяц?? Одному прохиндею??», - седой швырнул карандаш и скрипнул зубами. «Нетт…. Я Люсе сегодня все выскажу – она своих альфонсов пристраивает, а мне отдуваться?? Хватит! У него на депозите миллионы лежат – пусть их тратит! И мерсы поубивал уже все. Какого черта? У самого парк из 6 тачек, - пусть на них и рассекает!» Раздалось треньканье мобильного.
- Але! Шеф! Вы меня слышите?? Это Самодуров!!, - трубка орала и визжала отвратительным голосом ненавистного протеже, - мне срочно нужна фура препаратов от гусиного бешенства! У меня в округе эпидемия! Если я их отаблечу – меня точно выберут! Пройду, как по маслу!!
- Чего??? Какого бешенства?? – седой привстал с кресла и потянулся к вороту рубашки, ему захотелось швырнуть телефон в стену, но чтобы вместо стены была башка Самодурова.
- Я вам говорю! Точно! Уже неделю езжу по округу – все села вымерли! Никого! Сегодня выяснил – это эпидемия!! Я пообещал их спасти! Как их народный избранник!
- Ты, Самодуров, пообещай им, что они тебя до конца выборов не увидят!! Может, и проголосует кто за тебя, придурок, - от бешенства седой сдавил телефон так, что он хрустнул в его руках, как скорлупа. Связь оборвалась.
Петрович и Степаныч медленно брели по проселочной дороге в сторону села. Они вяло обсуждали, стоит ли в следующий раз отправиться на рыбалку к платному ставку соседнего помещика, или все же попробовать удачи еще раз на старом месте. Вдруг впереди на горизонте возникло гигантское пылевое облако.
- Петрович! Деру!!, - заорал Степаныч, и два рыбака понеслись в просторы выжженой солнцем степи.
Сквозь пылевую завесу Самодуров увидел две человеческие фигуры, которые стали совершать непонятные маневры, приседая и подпрыгивая на чересполосице и роняя тяжелую поклажу.
- Вижу электорат! - взревел Самодуров, - Два бюллетеня! Рули за ними!! Выступать буду!
Глаза Самодурова заблестели нездоровым блеском. «Врешшььь…не уйдешььь», - бормотал кандидат.
В этот день в степях Украины был побит олимпийский рекорд по бегу с препятствиями. Но Степаныч и Петрович об этом даже не подозревали.
