http://pdrs.dp.ua/poetry/poetry13.html
Иван Нутрянный
 
Пролог
Ох ты гой еси, царь Владимир Владимирович!
Красно Солнышко нашей Родины!
Ты кормилец наш, и защитник наш
От злой НАТЫ, поганой, заморской!
Восседаешь ты на полатях
В хоромах кремлёвских златоглавых!
Аки сокол ясный зришь за нами,
Пресекая безобразия, и учишь нас
Уму-разуму, аки волхв многомудрый,
Али Ганди Махатма! Хотя где уж ему, худосочному,
С царём нашим в мудрости тягаться!
Ухо своё рысье приложив к земле,
Чуешь ты все замыслы вражьи,
Бряцанье их ракет в нашу сторону!
Руки твои сильны, как ковши экскаваторные,
Ноги твои быстры, как "Газель" на второй скорости!
От поцалуев твоих животы наши становятся сытыми!
Позволь, о Светлейший и Равноапостольный,
Нам гуслярам-вместетанцующим,
Песню Тебе спеть героицкую!
О простом русском парнишке-бизнесмене
Андрее Луговишникове, о жене его Ладушке,
Да о злом шпиёне, вражине Литвинеевиче!
О злом коварстве англицком и победе над ним
Веры Русской Православной!
Чтоб ты слушал, да тешился, Царюшка!
 

Не сияет над Британией солнце красное,
Не любуются им тучки синие:
То нахмурил черны брови Подберёзовик,
Замышляя гадости для России!
ФээСБе родимую опорочить
Он удумал, нечисть плешивая!
И покрыть Россию аж до самого Сахалину
Плесенью едкой оранжевой!
Энтот гад нерусский -
Большой мастер на подлянки интриганские!
Даже в Светлейшего Владим Владимыча
Он плевался слюною отравленной!
Да ловок наш Владимир Владимирович -
Увернулся он от плевка злобного, ядовитого!
 
А подмастерьем у вражины Подберёзовика
Служил холопёнок Литвинеевич.
Ох и наглая же рожа была у тово опричника!
Он опричником ранее служил в ФээСбе, то бишь обозником!
Жаловал его предыдущий царь, как и Подберёзовика.
А когда Красно Солнышко на небосклоне вспыхнуло,
Потикали энти гадёныши от лучей,
Его обжигающих (а кого и ласкающих!)
В страну злую неправедную, в Британию,
И шипели оттель, как сифоны дырявые!
Только Англичанка задарма
Кормить чечевицей не будет.
Сказал им Сэр: давай, мол, вреди Красну Солнышку!
Неча пудинг дармовой в рот запихивать,
И проталкивать рукой в горло жадное!
И зашёлся Подберёза думой злобною,
Думой грязною, богопротивною.
 

А тем временем Ладушка,
Жена бизнесмена Луговишникова
В Куршавеле хранцузком отдыхала.
Бока свои белыя, дородныя
В баньке да турецкой лелеяла,
Апосля катаний на лыжах горных.
А какой же русский, али русская,
Не любит с горки Куршавельской съехати,
Аль дзюдой поутру позабавиться?
Издревле сии занятия народ русский уважает.
А в тот день надумала Ладушка
На коньках ледовых покататься,
Как по телевизору люду русскому показывают.
Одела она сарафан да кокошник, заплела косу русую
И помчала по льду синеватому
Под "Калинку-Малинку" задорную.
Узрел её шпиён Литвинеевич,
(А его заслал в Куршавель Подберёзовик,
Чтобы выискать в толпе хоть кого бы русского,
Да подгадить ему, аки Прохору)
Как узнал, что она жена парня русского,
Да катается одна без охранников,
Враз натянул коньки на лапы когтистые
И включил "Модерн Токинг" забугористый.
Прыгнул на лёд, орангутанище,
И давай нашу Ладу тискать
И к танцу непотребному принуждать.
Но дала отпор ему Ладушка,
Не хотела с ним танцевать на льду, лебёдушка.
Распалился пуще прежнего опричник вражеский,
Стал срывать сарафан с нашей Ладушки,
Предлагая ей топик и шортики,
А кокошник сменить на бейсболку.
Доллары, дом с бассейном во Флориде
Сулил ей за танец препакостный.
Только вырвалась из обьятий
Его грязных Ладушка, и побежала,
Как была в коньках, домой,
В Москву, к мужу своему, удалому
Бизнесмену-разведчику Андрею Луговишникову.
 
Сидит за компьютыром в своей конторе
Молодой бизнесмен Андрей Марамонович,
По прозванию Луговишников. Донесения и сводки изучает.
Биржевые, знамо дело. А вы что подумали?
Да недобрый день задался ему. За казенные деньги
Отчёт писать надобно. Да смета ужасно превышена.
Командировочные заграничные малы оказались,
В ведь жизнь за бугром дорогущая!
Ох и дерут с трудящихся втридорога, буржуины проклятые!
А лавка хоть и своя, а конторская, -
Тут не втюхаешь форс-мажоры различные.
За кажную копеечку Родина спросит,
За кажную устрицу отчитаешься!
Запирает лавку на сигнализацию Луговишников, аж глядь! -
Бежит по снегу жена его, Ладушка! На коньках бежит,
Вся растрёпана, с головою кокошником не покрытою!
На лице ея ангельском - очи мутные, как безумные,
Уста алые шепчут слова непонятные.
Посадил её в "Мерседес"Луговишников,
Повёз к доктору, что психический.
И на третий день пришла в себя Ладушка,
Рассказала, какова беда с ней приключилася.
Как хватал её за белы груди Литвинеевич,
Как уговаривал танцевать с ним
Под фонограммную непотребщину.
Призадумался Луговишников, пригорюнился.
И послал за двумя сослуживцами,
Чтоб совет держать по делу скорбному.
О совете том петь не будем мы,
Дело, знамо кажному, там секретное.
Скажем только, что порешили мужья русские
Отплатить за обиды Литвинеевичу.
Намекнули им воеводы старшие,
Что прикроет их Родина всячески.
Поскольку много всякого зла нам принёс Литвинеевич,
И если какой-нибудь удалец сразит его в бою честном -
Ой, как хорошо Родине станет!
 

Заря алая, кровавая над мрачным Лондоном просыпалася,
Над Тауэром серокаменным
Смог висел препротивнейший.
А в корчме пивной, в сердце Лондона,
Бой кулачный зачинался.
Стоял гоголем посредь зала Литвинеевич,
Подпёрши бок рукой правою.
Попирал ногою портрет Путина.
Хвастал, гад, что одолеет Луговишникова,
Предлагал ставить деньги на него у букмекеров.
Поводил плечами своими могучими,
Демонстрировал мышцы забугорно-бугристые.
Чуял ужо кровь носом своим крючковатым.
Токмо не боялся его Луговишников,
Потому что шёл он на дело правое,
Свою честь и честь России защитить.
В кажный русский дом счастье своей победой принести.
Знал, затихли все от мала до велика
На Руси-матушке в ожидании.
"Не посрамлю Веру Русскую", - подумал Андрюшечка.
Поправил свои волосы русые
И заглянул смело глазами своими синими,
Аки небо над Тамбовщиной, в глаза вражьи чёрные,
Аки души Жорки и Тонькины,
И ещё Гандолизки и Маргарет.
Опустил зенки Литвинеевич,
Не выдержал взгляда открытого,
Понял, котяра, на чью сметанку позарился.
И решил умертвить Луговишникова,
Дабы заполучить для утех себе Ладушку.
Ринулся он на Андрюшечку нашего
И ударил его в грудь кулачищем пудовым.
Вцелил прям в крест, Отцом Нопагом подаренный.
Непростой крест, а противуударный,
Освящённый в купели церкви Святого Козьмы на Мослах!
Выдержал крест сей коварный удар,
Защитил грудь Луговишникова.
А Литвинеевич лапу свою сатанинскую об него сломал.
Хучь и была она титановая,
Да куды ж супротив креста православного!
Тут другою рукой Литвинеевич
Кока-Колу схватил поллитровую,
А известно давно, что для Русского
Даже капля той дряни - смертельная.
Вот и понял тогда Луговишников,
Что не быть тут сражению честному,
И припомнил Андрюша про Средство,
Что полковники дали знакомые!
И схватил супостата за горло,
И когда тот ротяку разинул -
Сыпанул целу жменю полония, -
Вот Оружие Русское в вековечной борьбе с Сатаною!
Зашатался Литвинеевич, рухнул на пол заплёванный.
А Андрюшечка скромно отбыл в Москву златоглавую,
Жену Ладушку ублажать, да детишкам своим малым
Сказки рассказывать. И учить их любить Родину!
 
Умер опричник Литвинеевич в госпитале натовском,
А Андрюшечка живёт припеваючи.
Уважением у товарищев пользуется.
Автографы на площади Красной раздает всем желающим.
А когда Англичанка злокозненная возжелала
Засудить Луговишникова - показал им шиш Владимир Владимирович,
Солнышко Наше Красное, Заступник и Учитель наш многомудрый.
 

Гей вы ребята удалые, активисты молодые!
Красные историю начали - красные и закончат!
Каждому правдой по чести воздадут!
Тороватому бизнесмену слава!
И разведчику, Родине верному, слава!
И Ксении Собчак, русской боярыне, слава!
И всему Народу Русскому Богоизбранному слава!
И самое главное запомните:
Славься, славься Русский Царь!
Поводырь наш! Государь!