Вчера наконец-то состоялась у нас встреча одноклассников. На днях приехал Игореха с Сахалина, двадцать лет не виделись. И Венька из Майами как раз на побывку к родителям явился. Плюс Верочка обзвонила всех, похвасталась, мол, я теперь бабушка. Ну и решили, а не встретится ли, не похвастаться ли своими успехами друг перед другом, не пожаловаться ли на жизнь-злодейку и не поплакаться ли в жилетку о своих неудачах. Зойка-Неручка (Зоя Павловна, главный бухгалтер процветающей фирмы по производству чего-то там строительного), вечная наша активистка, обзвонила всех, чьи телефоны знала. А знала телефоны она почти всех нас, одноклассников. Ибо – активисткой как была, так и осталась. Прибыть согласились человек пятнадцать. С  мужьями-женами, естественно. Правда, как всегда, трое в последний момент не смогли – дела, заботы, болезни. Но встретились! Боже, как было интересно узнавать вот в этом лысом бородатом дядьке маленького вертлявого пацана, с которым сидел на физике тридцать пять лет назад (привет, Сергей Сергеевич, консультант кого-то там по чему-то там). А вот в этой строгой матроне в очках и с волосами, припорошенными сединой, узнать нашу отличницу-медалистку, недотрогу и ябеду (привет, Ольга Эрнестовна, директор школы). И Сашка-Рыбак приехал на встречу, но с ним мы встречаемся почти регулярно, живем недалеко, иногда даже водку пьем.  С четвертой женой приехал, стервец. Полгода назад в очередной раз женился, привел похвастаться. Сашка ныне занимается ремонтом балконов, на все руки мастер.  Был Кулак, в прошлом – гроза класса, разгильдяй и двоечник, нынче – майор в отставке. Был Илюшка-Муромец, бывший метатель ядер и молотов, нынче –  тренер в спортшколе, с супругой – майором милиции. Была Бэллочка, всеобщая мальчишеская любовь, нынче -  зарабатывает ведением торжеств, дважды вдова, трое детей, скоро будет внук.  Ну, и виновники торжества, конечно были. Игорь Владимирович, гражданин РФ, работник каких-то весьма правоохранительных органов, житель острова Сахалин. Вениамин Иосифович (кто бы сомневался), гражданин США (опять же, кто бы сомневался), бизнесмен (в который раз – кто бы сомневался).
Встретились. Объятия, похлопывания по спине, поцелуи в щечку со знакомыми  и галантные прилаживания к ручкам незнакомых дам. Всеобщее веселье. И постоянные «…а ты помнишь?.., …а помните?...». «А помнишь, как ты на химии неудавшийся результат опыта тайком вылил в горшок со здоровенным кактусом, а он на следующий день сделался ядовито-желтого цвета! ..  А помнишь, как на спор ты ущипнул вот эту даму за левую сиську в восьмом классе? – Не было этого (хором)!...  А помните, как мы всем классом издевались над историчкой, молодой девчонкой, которая только пришла из института к нам, девятиклассникам? – Помним, ох и идиотами мы былиии – это да!... А помните Василису Васильевну, математичку, которая драла нас, как коз сидоровых? – помним – умерла пять лет назад… А помнишь, как мы дрались с тобой в пятом классе – ха, помню, ох и навалял я тебе тогда – это я тебе навалял…  А помните Стёпика, каким он классным в школе был, и как его жизнь покрутила? – да, знаем, три раза сидел, задолбал всех свои попрошайством, наркоман хренов – умер полгода назад – бляяяя…   А помните, как мы в кабинете физики стырили статический генератор и на большой перемене девчонок молниями пугали, а потом нас к директору вызывали – ах-ха-ха, помню – а я нет… А помните Серегу-афганца – да,  он таксовал в последнее время, так и не женился – тоже похоронили – едриттт…  А помните  Валю, как его в лихие девяностые расстреляли – помним… А ВитькА помните, как став врачом, он нам всем диагнозы ставил, а потом на рыбалке утонул – помним… Помним, помним, помним…» Девочки всплакнули, парни выпили не чокаясь.  Потом опять: «помнишь… помнишь… помнишь…».  Рассказы о жизни переплетались с воспоминаниями, вспоминались школьные прозвища и весьма опасные шалости. Рассматривались фотографии на бумаге и на экране ноутбука. Были танцы со школьной симпатией и песни под гитару. Да-да, Санька приволок с собой гитару и мы пели  про запущенный сад, про стены и про битву с дураками.  Благо дело, Зойка арендовала под праздник отдельное помещение в ихнем фирменном питейном заведении. Обсудили Пунина и его имперские замашки, сошлись на том, что он нехороший человек (гражданин РФ благоразумно помалкивал и улыбался). Покритиковали власть, сошлись на том, что все они – или имбецилы, или долбодятлы, или конченые сволочи. Посмеялись над Обамой.
Заполночь начали расходиться.  Провожались, прощались, приглашались в гости, обменивались координатами, телефонами, именами детей и внуков.  Все прошло хорошо, на душе пели птички и хотелось обнять весь мир. Оставшаяся компания, три пары и дважды-вдова Бэллочка, решили выдвигаться пешочком, все вместе. Благо, идти было недалеко, жили мы примерно в одном районе. Да и настроение с погодой соответствовали. Прихватив бутылку коньяка для мужиков, бутылку шампанского для девочек, питьевую посуду и горсть шоколадок с конфетками, мы выдвинулись на прогулку родным городом. Воспоминания, шутки и дружеские подколки продолжались. Настроение отличное, компания старых товарищей, знающих друг друга с давних времен, никто никому ничем не обязан… лепота… Вот и многоэтажка Бэллы.
- Ребята, а знаете, вон там есть столик во дворе, давайте мы там тихонечко еще посидим. Ведь когда еще встретимся? Нескоро.
- Давайте, вон еще полбутылки коньяка осталось.
И опять: «..а помните…, а ты помнишь…, да нет, все было не так, а вот так…».
И вдруг – бабах, в пяти метрах от столика падает и разлетается брызгами целлофановый пакет, наполненный водой. И тишина. Мы тоже молчим. Что бы это значило? Резвится идиот-недоросль?  Проказы мелкого пакостника? На балконах никого нет, подавляющее большинство окон темные. Ну ладно, бог с ним, наше хорошее настроение  этому пакостнику испортить не удастся. Разговор постепенно возобновляется, девчонки хвастаются успехами детей, приглашают приходить в гости, даже, кажется, обмениваются адресами парикмахеров.
Бумсссс! Еще один пакет с водой. Уже ближе, даже брызги долетели.  И тишина…
- Эй, давай еще! – пошутил  Эдик.
Но на балконах, как и раньше – ни души. Что за напасть?
- Может, мы кому-то мешаем? – обратилась к Бэлле моя благоверная – все-таки ночь…
- Да кому мы можем помешать, разговаривая вполголоса, Санька-гитарист уже давно дома седьмой сон досматривает небось. Это кто-то от бессонницы дурью мается, скучно ему. Вот же есть люди…
Разговор уже не клеился. Все начали прощаться, еще и еще раз приглашать друг друга в гости.
Вжжжж-дрынь-дрынь дрынь. Подъехавший автомобиль осветил нас дальним светом.
- Здравствуйте. Лейтенант  Ла .…ский . Тут к нам поступил сигнал, что во дворе собралась банда наркоманов, которая терроризирует местных жителей, разбрасывает использованные шприцы и презервативы на проезжей части  и  на детской площадке, а также замышляет сотворить еще один теракт.
- И Вам доброй ночи, лейтенант. Мы, к счастью, не наркоманы, а добропорядочные граждане, провожаем нашу одноклассницу вот в эту многоэтажку. А за столиком мы допиваем вот эту бутылку коньяка. Терактами не увлекаемся.
- И, кстати, это по нам из окон какой-то аноним бомбочками кидается. Вон следы взрывов…
- А в доказательство нашей благонадежности, лейтенант, вот мой паспорт с регистрацией вон в том доме.
- И мое удостоверение помощника депутата.
- И мое удостоверение журналиста.
- И мое честное слово.
- Спасибо. Извините. Но, как вы понимаете, отреагировать мы должны. Поэтому, прошу вас, закругляйтесь, пожалуйста. Люди разные бывают, да и идиоты все еще попадаются. Такие даже пук пролетающего воробья слышат и готовы всех воробьев расстрелять. А уж о людях и говорить не приходится, разговор за открытым окном для таких – страшное преступление,  граничащее с изменой Родине. Еще раз извините. До свидания.
Менты уехали.
- А хорошие у нас менты стали, воспитанные. «Извините, спасибо, до свидания…». Все-таки цивилизуются постепенно.
- Ну ладно пора закругляться, раз мы кому-то мешаем. Что там, на посошок осталось?
- Нуу, грамм по десять накапаю…
Бэмссс! Бомбометатель не успокоился.
- Эй, герой, покажись! – Эдик даже очки протер платочком.
И тут разверзся чей-то поганый рот и посыпались такие отборные маты, что даже я, здоровый видавший виды мужик, покраснел. Крики продолжались долго, очень долго. Говноплюй извращался с балкона, чувствуя себя в полной безопасности. Он прошелся матом по каждому из нас по отдельности и по всем вместе, он плевался, он исходил  злобой и захлебывался словесным поносом.  В доме начали зажигаться окна, просыпаться люди. К какой-то квартире завыла собака. Немолодой мужик с балкона третьего этажа непроснувшимся басом выкрикнул: «Да заткните вы это одоробло!». А этот придурок все орал, и орал, и орал.
Наскоро попрощавшись, мы разошлись. А маты все лились и лились…
 

Знаю я таких людишек, как наш «знакомец» с балкона, встречал. Попадаются такие изредка, воинствующие пидорасы в плохом смысле этого слова.
Вот передвигаешься, бывает, в переполненном общественном транспорте. Жара стоит под сорок градусов, все потом исходят, любой ветерок - как благословение небес. Все пассажиры вожделенно подставляют разгоряченные лица под поток воздуха из раскрытого окна. Но, бджалд, найдется такой "специальный корреспондент", которому сквозняк мешает. И начинается: "закройте окна, мне дует", "ааааа, из люка на крыше - сквозняк, сейчас же прекратите этооооо!", "вы что, хотите, чтобы у меня пневмония случилась? закупорьте транспортное средство!".  А на законное предложение, мол, пересядьте вон туда, там не дует, следует гневная отповедь: "чего это я буду пересаживаться, это мое право сидеть там, где хочу!". И похер такому "ск", на то, что всем остальным комфортно с открытыми окнами. Для него главное - это то, что он хочет. Знакомо?
Или еще. Двор нескольких многоэтажек. И, как в любом большом дворе, в нем дети любят гулять. Играть в войнушку, прятки или пекаря. Или в звездные войны. Или во что там сейчас играют дети. Главное, детей немало и играют они шумно и громко. И вот выходит такой " специальный корреспондент " в самый увлекательный момент игры и начинает крутить уши "бессовестным горлопанам, которые мешают ему отдыхать". Не боясь получить сдачи от десятилетних пацанов. А ежели родители начнут заступаться - сразу "заявление о нападении на простого гражданина, сделавшего замечание разнузданному молодчику". Его и пальцем никто не трогал, а уж тем более – ушей не выкручивал (хотя и следовало бы, мальчишкам-то подзатыльников и ухокрутства  досталось немало), но – «нападение с попыткой изнасилования тупым твердым предметом». Бывало такое?
Или еще ситуация. Молодые парочки, как известно, любят уединяться.  Вот найдет себе парочка какой-нибудь укромный уголок, беседку там в дальнем углу двора, лавочку в темном месте. Обоснуются там. И общаются. Плотно общаются.  Крепкие объятия, горячие поцелуи…  Но «специальный наблюдатель» не спит. Он бдит. Бдит про нравственность и общественную чистоту.  Учуяв при помощи бинокля или выставленного на балкон телескопа поползновения на нравственность, такой человечишка  выпрыгивает из кустов в самый неподходящий момент и начинает вопить, наслаждаясь своей значимостью и мнимой безнаказанностью: «Ах, ты ж проститутка! Ты чего ноги расставила!? Обдолбились здесь, наркоманы чертовы, сифилитики проклятые! Водки, гады, напились и теперь тут трахаетесь! А ну, пошли вон с моей лавочки!»  И опозоренным парочкам приходится мало того, что прекращать хорошее занятие, но и поспешно ретироваться от греха подальше. Нет, бывают, конечно, случаи, когда ночью в укромном уголке уединяется супружеская пара, которая проживает на одной жилплощади с тещей, тестем и тремя малолетними детьми. И тогда ярый блюститель нравственности заслуженно получает в глаз. Но это бывает слишком редко.
 
К чему я это веду? А веду я это к тому, что подобным асоциальным типам, абсолютно не приспособленным к жизни в обществе, на мой взгляд, пора выдавать билет в Рассею, в таежные дали. И поселять их подальше от нормальных здоровых людей. Ибо своей зловонной аурой, своей ненавистью ко всему хорошему, нормальному, жизненному, они заражают и нас. Ведь для такого субъекта все люди – сволочи, дети – дебилы, женщины – бляди, мужчины – алкоголики, собаки – зверье, кошки – разносчики блох, а растения – источник трансгенов. Их жизнь – говно, и поэтому они пытаются превратить в говно жизни других. Чтобы не было так обидно за бесцельно прожитые годы.
 

Всякие совпадения случайны.