Правда о неправде
 
Как известно, после окончания Второй мировой войны Германию стали рвать на части два противоборствующих лагеря, в результате чего страна  была разделена. Сперва – образно, потом – границами, и в столице - стеной.
 
Сейчас на телевидении выходит множество передач, повествующих об ужасах коммунистического режима в ГДР, и о том, как на земле «свободной западной Германии» жили чудесные люди,   ангелы с голубыми глазами и белокурыми головами, не ведающие о таких понятиях, как несправедливость и неправда. А уж о том, что такое попирание свободы слова, и свободы, как таковой – об этом, разумеется, и речи не могло быть в свободной западной Германии. Не было этого в ФРГ.  И быть не могло!
 
Это там, за «заборчиком», воздвигнутым в 1961-м, это там, где несменный упырь Эрик Хоннекер  вместе со своею Штази гноил в тюрьмах борцов за гражданские права… Нас так долго потчевали одними сказочными пирогами, что, по-моему, стоило бы насторожиться, и задуматься, не совершает ли общество очередной ошибки,  скармливая будущим поколениям пироги с той же начинкой, только от… других поваров!?
 
Не так давно стал свидетелем разговора двух молодых людей. Парень рассказывал своей спутнице об ужасах, царивших когда-то в ГДР, при этом очень красочно описывал жизнь в западной части Берлина, он не скупился на эпитеты, и даже лицо его светлело, когда он начинал сравнивать «свободу», бывшую «основной привилегией» в ФРГ, и «несвободу», ставшую «законом» в ГДР. Девушка удивленно округляла глаза, и слушала очень внимательно. Я благодарен таким юношам, так как зачастую  именно от них, а не от учителей в школах и преподавателей в институтах, девушки узнают об истории создания мира, в котором мы живем.
Но с другой стороны, мне вдруг совершенно отчетливо вспомнились прямо противоположные рассказы некоторых учителей в бытность мою школьником.
Мне хочется рассказать об организации, носившей название  Фракция Красной Армии (Rote Armee Fraktion), сокращенно РАФ. Сейчас эта аббревиатура немногим известна, но практически каждый немец помнит организацию, державшую в страхе власть западной Германии несколько десятилетий. Организация эта, а в особенности ее методы,  оценивается многими историками неоднозначно. И крайне  неприятны перегибы в оценках в ту или иную сторону.
 
А этим сейчас грешат, забывая уроки прошлого. И, в итоге, мы наступаем на те же грабли спустя поколения. И все идет по кругу. И замкнутый этот круг, преломляя время и правду событий, превращает лица монстров в прелестные лица героев, и искажает до неузнаваемости лица героев, превращая их в маски убийц и садистов …
 
… Они были самыми обычными молодыми людьми с не совсем обычными предками.  Так сложилось исторически, что обыватель пребывает в твердой уверенности, будто в террористы идут люди либо с не совсем нормальной психикой, либо ограниченные, либо отщепенцы, которым попросту нечем заняться в «нормальном обществе», для того, чтобы на них обратили внимание.
Биографии западногерманских партизан опровергают этот укоренившийся стереотип.
До того, как они стали брать  в руки оружие, это были очень мягкие, добрые люди, с пацифистскими взглядами, отзывчивые, неравнодушными к чужому горю. Это неравнодушие будет отправной точкой, с которой начнет отсчет многолетняя война, объявленная власти, не желающей замечать чужого страдания и чужого горя, не желающей очищаться от скверны. Они решили, что могут выжечь эту скверну каленым железом.
 
Гудрун Энслин училась на педагога, бесплатно работала в приютах для детей-сирот; Ральф Рейндерс, лидер "Движения 2 июня" с детства ненавидел все формы войны и насилия; Ульрика Майнхоф в юности собиралась стать монахиней; педагог Бригитта Кульман ухаживала за больными. Андреас Баадер помогал в создании  приюта для беспризорных детей - и одной из причин его прихода к террору было то, что сытое равнодушное общество бундесбюргеров отталкивало от себя выхоженных им детей: общество вынуждало их либо воровать, либо идти на панель.
 
Группа, захватившая посольство в Стокгольме, целиком состояла из бывших пациентов «Социалистического союза пациентов», организации, которая оказывала помощь психически больным людям, критикуя традиционную медицину с ее  репрессивными методами «искоренения болезней». Доктора Губеры добивались поразительных результатов в лечении, чем, естественно, неимоверно злили «традиционных психиатров». По доносу последних «Социалистический коллектив пациентов» был распущен, а сами доктора арестованы.  
 
Пациентов поместили в клиники, где двое вскоре умерли  в результате «лечения» электрошоком, один погиб при странных обстоятельствах упав с лестницы, а остальных, поскольку те слишком «много разговаривали», протестуя против нарушения их гражданских прав, запихнули в отделение для буйных, где они и сгинули навеки. Немудрено, что оставшиеся на свободе пациенты докторов Губеров влились через определенное время в террористическое «Движение 2-го июня».
Будущие городские партизаны начинали свой нелегкий путь в антифашистских организациях. Они еще верили в то, что можно просто опубликовать фамилии бывших палачей, стоящих у власти в стране, для того, чтобы общество раскрыло глаза. Они публиковали списки тех, кто не только не был наказан за злодеяния против человечества, но и весьма комфортно чувствовал себя в современной Германии.
 
Они наивно верили в справедливость, верили в то, что «демократическое» государство ФРГ накажет военных преступников. А «демократическое» государство попросту игнорировало эти списки с тысячами фамилий. Государство выносило приговоры, не поддающиеся логическому объяснению.
 
Так, комендант концлагеря Дахау, уничтоживший тысячи людей, был приговорен справедливым германским правосудием к … 18 месяцам тюрьмы!
 
Такое же «суровое» наказание постигло и генерала СС Зеппа Дитриха, любившего лично участвовать в пытках и расстрелах.  Группенфюрер СС Карл Оберг, руководивший истреблением мирного населения Франции, приговоренный французским правосудием к смертной казни, был выдан Германии, и… тут же отпущен на свободу!
 
Иоганн Кремер, врач из Освенцима, ставивший эксперименты над беременными женщинами, и умерщвлявший грудных детей, был также амнистирован  справедливым немецким судом.
 
Ни один из судей, выносивших в последние месяцы войны смертные приговоры «за паникерство», не был осужден.
 
Из 1200 извергов, убивавших людей в Бабьем Яру на Украине перед судом предстали 12. Причем, одного судили на Нюрнбергском процессе (и повесили), а остальные 11 опять-таки угодили в руки немецких судей, и отделались символическим наказанием.
Все офицеры СС были восстановлены в званиях, а те, кто достиг пенсионного возраста, получали немалое содержание от государства.
 
В Бундестаг был открыт путь нацистским преступникам. Государство аргументировало это железобетонно – « в стране не осталось кадров!»
 
В результате, Теодор Оберлендер, командир спецбатальона, сжигавшего на Украине деревни вместе с жителями, удостоился звания министра, а Георг Кизингер, разработавший гитлеровскую доктрину антисемитизма,  стал федеральным канцлером.
 
Последней каплей, переполнившей чашу терпения левых сил в Германии, стало покушение на Руди Дучке. «Пули, ударившие в Руди Дучке, покончили с нашими мечтами о мире и ненасилии», - сказала как-то   Ульрика Майнхоф.
 
Руди Дучке, лидер крупнейшей студенческой организации SDS все время подвергался абсолютно безжалостным нападкам со стороны концерна, возглавляемого медиа-магнатом Шпрингером. В изданиях последнего смаковалось еврейское происхождение Дучке, обыгрывалась его фамилия, публиковались карикатуры отвратительного характера. Возможно, в наши дни профсоюзный лидер смог бы остановить потоки грязи, изливаемые в его адрес, судебным иском к концерну, но тогда, в 1968 году, его самого остановила пуля неонациста в голову.
 
Руди выжил, однако травля со стороны изданий Шпрингера не прекратилась, и он был вынужден выехать из «демократической ФРГ» в  Великобританию.  Чудовищная головная боль и эпилепсия преследовали его всю жизнь, и умер он в своей ванной во время очередного приступа.
 
И тогда молодежь, пытавшаяся до поры до времени бороться с монстрами, вооружившись лишь фактами и верой в справедливость, взялась за оружие.
 
Студенты делали вывод – Германия фашистское государство. Почему в «демократическом государстве» запрещена компартия? Зачем нужны кровавые разгоны демонстрантов?
 
То, что по улицам Берлина не маршировали нацисты с факелами и свастиками, ничего не означало. Фашизм бывает скрытый. Затаившийся. Когда черная энергия, уже разорвавшая когда-то войной весь мир, и унесшая десятки миллионов жизней, ждет своего часа для того, чтобы вырваться на свободу, сметая все на своем пути. С фашизмом невозможно вести дискуссию, глупо призывать к здравому смыслу.  
 
Единственно возможный способ борьбы с этим явлением – вооруженное противостояние.
Настоящим мучеником для молодежи 60-х стал студент Бенно Онезорг. В 1967 году он абсолютно случайно присоединяется к  демонстрации протеста перед визитом в Германию шейха Ирана. Митингующие осуждали средневековые пытки, применяющиеся в тюрьмах Ирана. Мирная демонстрация, студенты-пацифисты…
 
А полиция разгоняет людей, и хладнокровно стреляет в спины манифестантов. 23-х летний  Бенно Онезорг застрелен в спину, у него осталась беременная жена. Это произошло 2-го июня, и именно в честь этой даты была названа организация, наводившая впоследствии ужас на тех, кто знал о своих «старых грешках»…
 
И пришел час Х. «Это - фашистское государство, готовое убить нас всех.
 
Это - поколение, создавшее Освенцим, с ним бессмысленно дискутировать!» Слова Гудрун Энслин взорвали воздух, а улицы Германии сотрясли реальные взрывы.
 
11.5.1972, Франкфурт-на-Майне. Взрыв в здании штаба 5 американского корпуса гибнет один человек, трое  ранены.
12.5.1972, Мюнхен. Взрыв на стоянке криминологического бюро.
15.5.1972, взлетает на воздух автомобиль судьи Вольфганга Буденберга.
15.5.1972 – Карлсруэ. Взрыв автомобиля  судьи Мюллера;
19.5.1972 - взрыв в пресс-центре Шпрингера (месть за Дучке), 20 человек ранено, несколько бомб там же обезврежено.
24.5.1972 - взрывы двух автомобилей в Гейдельберге, один - перед американской казармой, второй - перед штабом американских войск, при этом погибло 3 человека (в т.ч. 2 офицера США), 5 – ранено
10.11.1974, убийство председателя западноберлинского Верховного Суда Гюнтера фон Дренкмана.
21.11.1974, покушение на  гамбургского «кровавого» судью Герда Циглера.
30.11.1974, покушение на администратора ХДС Кипа.
7.12.1974, Бремен. Взрыв вокзала.
1.6.1976 – Франкфурт-на-Майне. Нападение на штаб американских войск.
7.4.1977 - убийство генерального прокурора ФРГ Зигфрида Бубака.
3.7.1977 - убийство председателя Дрезден-банка Юргена Понто.
25.8.1977 - попытка обстрелять здание генеральной прокуратуры в Карлсруэ.
6.9.1977 - похищение Ганса-Мартина Шлейера.
 
Последний заслуживает того, чтобы сказать о нем отдельно. С юных лет ступив в Гитлерюгенд, Ганс-Мартин Шлейер уверенно поднимался служебной по лестнице. В этом ему помогали доносы (множество людей «благодаря» старательности Шлейера отправились в концлагеря и погибли в застенках гестапо), и умение мастерски приспосабливаться.
 
В годы войны Шлейер становится руководителем канцелярии президиума Центрального союза промышленности протектората Богемия и Моравия. На этом посту он руководит отправкой военнопленных на строительство секретных объектов рейха, и последующей их «утилизацией» (уничтожением).
 
И вот этот человек, приговоренный в Чехословакии к смерти за военные преступления, становится видным политических деятелем Германии, членом наблюдательных советов нескольких корпораций, членом правления «Даймлер-Бенц»,  председателем Федерального союза немецких работодателем  и Федерального объединения германских промышленников, миллионером и почетным гражданином.
 
Он сумел приспособиться  к жизни в «демократическом обществе», однако члены РАФ прервали победное шествие бывшего нациста. Акция была проведена перед вынесением приговора  нескольким главным активистам РАФ, угодившим за решетку.
На поиски террористов были брошены тысячи людей и миллионные средства.  
 
Полиция начала практиковать так называемые «расстрельные облавы».
В человека, прикрывающего лицо рукой, могли выстрелить среди белого дня на улице.
 
Свидетельство очевидца расстрельной облавы:  «Мы шли мимо «Кауфхофа», - мы впереди, а Клаус тащился сзади: у него болел зуб и он держался за щеку. Вдруг мы услышали очередь и крик. Мы обернулись - Клаус уже лежал, и одежда у него была в крови. К нему бежали полицейские с автоматами. Мы закричали: «Что вы наделали! Он ни в чем не виноват!» Полицейский закричал в ответ: «Он террорист! Он закрывал лицо рукой!» «Посмотрите на меня, какой же я террорист?!» - выкрикнул Клаус. Он хотел обратить их внимание на свои толстые очки - у него была сильнейшая близорукость. «А, по-моему, ты типичный террорист», - ухмыльнулся полицейский и выстрелил в него еще раз, в упор».
 
Показательно, что убийц в полицейской форме не осудили. Естественно,  такая политика государства, начавшего практиковать «коллективную ответственность», то есть, в чистом виде фашистские методы, не могла не пробудить симпатию в обществе по отношению к террористам. По стране проходят акции в поддержку РАФ, в которых принимают участие даже школьники.
 
Всем становится ясно -  постулаты РАФ о том, что Германия – скрытое фашистское государство имеют под собой очень серьезные основания. Кто-то выражает свой протест, кто-то, вспоминая времена Гитлера, начинает бояться всех и вся. Вновь основанием для ареста может служить донос.
 
Опять, как и в гитлеровские времена, люди теряют работу из-за своих убеждений. Страну лихорадит. Правительство своими «хорошо забытыми», но так отчетливо помнящимися миллионам немцев методами показывает, что по-другому защитить себя просто не может. На Мальорке террористы захватывают самолет компании Люфтганза, поддерживая таким образом группу, выкравшую Шлейера. И вдруг…
 
Все лидеры РАФ, ожидающие приговора в тюрьме, кончают жизнь самоубийством!
 
Причем, делают это весьма оригинально. Узников содержали в  «Штамхайме». Стены в ней были сделаны из особого высокопрочного цемента. Кроме того, заключенных каждые две недели переводили в другие камеры, чтобы исключить возможность даже теоретического сговора с охраной.
 
И вот, по сообщениям официальной прессы, заключенные смогли «выдолбить в стенах тайники, куда спрятали запас взрывчатки, радиостанцию(!), оружие».
 
По поводу оригинальности самоубийства. Левша Баадер сумел выстрелить себе в затылок правой рукой, к тому же дуло пистолета при выстреле находилось в 40 сантиметрах от его затылка! Гудрун Энслин повесилась на куске электрокабеля, привинченном к крюку в потолке (самые обычные вещи в сверхохраняемой тюрьме!). В камере с голыми стенами повесилась неизвестно на чем Ульрика Майнхоф. Небезынтересным было и то, что расстояние от пола до потолка в камерах составляло… 4 метра, а чего-либо, на что могли встать узники, обнаружено не было.
 
Из всех рафовцев выжила только Ирмгард Меллер.
 
Ее, «пытавшуюся покончить с собой» путем нескольких ударов в грудь ножом, власти моментально изолировали от адвокатов. Нобелевский лауреат Генрих Белль требует объективного расследования гибели рафовцев, и тут же начинается травля его, и его семьи. Всем, всему обществу, все становится  ясно.
 
Дальнейшие суды над членами РАФ, на которых не было ни одного(!) адвоката, пытки, применяемые к подозреваемым в терроризме (одни «закрытые коридоры» чего стоили!), повальные аресты и система подавления любого инакомыслия, суды, раз за разом оправдывающие полицейских-убийц  ничего нового к картине немецкой власти не добавили.
Рафовцы сумели-таки доказать, что Германия – страна скрытого, латентного фашизма. В ответ власть получила труп Шлейера в багажнике автомобиля, и новую волну терроризма…
 
Было еще второе, третье и четвертое  поколение РАФ. Вот неполный список громких акций активистов этой организации:
1982. Нападение на базу ВВС США в Рамштейне.
1985. Нападение на базу ВВС США во Франкфурте-на-Майне.
1986. Нападение на офицерскую школу Бундесвера в Обераммергау.
Июнь 1986 - террористами РАФ убит член правления «Сименс» К.-Х. Бекуртс.
30.11.1989 - убит глава Дойче-банка Альфред Херрхаузен.
1991 – убит политик Карстен Роведдер.
1993 – взрыв «тюрьмы 21-го века» в Вейтерштадте. Ее строили три года, и в день торжественного открытия она взлетела на воздух.
В 1993 РАФ объявляет о временном прекращении вооруженной борьбы, а через пять лет заявляет о своем самороспуске, в связи с чем распространяет даже официальное заявление.
 
Сегодня многие руководители РАФ, отсидев свои многолетние сроки, выходят на свободу. Они видят уже другую Германию.  Другую, но все ту же. Они видят ту же самую страну, ту же самую систему, тех же лидеров (пускай и с другими фамилиями) тех же неофашистских организаций. Только теперь эти организации все чаще идут во власть, ничуть не смущаясь, а во многом и благодаря крайне-правым лозунгам и призывам.
 
Освободившиеся лидеры РАФ видят мир, ставший во многом еще хуже и страшнее мира 60-70хх годов прошлого столетия.  Глобализация ведет к неминуемому крушению всей финансовой системы, террор захлестывает планету. И, с учетом того, что вся структура РАФ жива, а подавляющее большинство членов этой организации последнего поколения неизвестны полиции, есть все основания полагать, что мы еще не раз услышим о громких акциях с участием «городских партизан».
 
Как услышали об акциях итальянских «Красных бригад», оживших после многолетнего молчания. Как услышали о террористах испанской ЭТА, совершившей громкие вылазки после мнимого и обманчивого «затишья». А там, глядишь, и ИРА «оживет». Хорошо, что у нашей радикальной (или играющей в радикальность?) УНА-УНСО нет четкой программы и идеи, за которую кто-то готов был бы отдать жизнь…
 
Такова моя правда о РАФ.
 
Естественно – кровь всегда остается кровью, из чьей разорванной взрывом груди она не струилась бы. И террор остается террором.
 
Классик сказал, что добро, построенное ценой плача одного-единственного ребенка, ничего не стоит.
 
Я думаю, он был прав. Но я полагаю, вместе с тем, что правдивая история РАФ имеет место быть наравне с рассказами о «демократической ФРГ», где жили чудесные люди,   ангелы с голубыми глазами и белокурыми головами, не ведающие о таких понятиях, как несправедливость и неправда…
 
Анатолий Шарий