Гришка старался идти по тротуару чинно и благородно. Как взрослый. Хотя почему – как? Он и был взрослым. Хоть ноги то и дело норовили по-юношески сорваться на бег. Им хотелось побыстрее донести новость до дома. Даже две новости. Точнее – две в одной. Григорию выдали диплом об окончании техникума и распределение на работу. С сегодняшнего дня он уже был не студентом, а молодым специалистом. И этого молодого специалиста уже ждали где-то далеко-далеко.
 
Гришку аж распирало от гордости. Во-первых – за себя. Его знания кому-то нужны! А во-вторых – за страну. Это ж надо было так всё построить, чтобы кто-то знал, что нужный в Западной Украине специалист только что закончил техникум в Поволжье!
 
Такие мысли придавали дополнительной солидности Гришкиному лицу и походке. И плыл он по асфальту, аки лебедь гордый по пруду. Но вся степенность вмиг спала с парня, едва он минул калитку. Юность взяла верх и на крыльцо дома ноги буквально взлетели.
-- Вот,-- протянул он бумаги маме,-- диплом и распределение.
-- Умница,—с материнским теплом сказала она, -- распределение -- к нам на завод?
-- Нет, мам. В небольшой городок в Западной Украине.
-- Дык там же бендеровцы, -- хмыкнул старший брат Васька, который окончил тот же техникум и уже три года работал на местном заводе.
Мать тихо заплакала. В то время, в конце пятидесятых, весь Советский Союз знал о зверствах националистов.
-- А отказаться от распределения можно? -- между всхлипываниями спросила она не то Гришку, не то мужа.
-- Партия послала – значицца так надо, -- твёрдо сказал отец, -- отказывацца не будем.
 
Через месяц Гришка уже вступил в должность на новом месте работы.
Через пол-года убедил свою Настёну, что злостные бандиты-бандеровцы существуют только в газетах и телевизоре, съездил домой на два дня и вернулся уже женатым.
Через год приехал и устроился на работу старший брат Васька с женой и двумя детьми.
А там и у Гришки первенец родился, Сенька.
 
И закружилась жизнь, как метелица. То приподнимет вверх, то снегом колючим в лицо бросит, чтоб не расслаблялись. А расслабляться и некогда было. Карьеру надо было делать. Не ехали ж они за тышши километров, чтоб рабочими оставаться. И шли они в рост по карьерной лестнице, брат брату плечо подставляя.
 
Не буду томить излишними подробностями, скажу лишь, что удалась им карьера. Цепкими парни оказались. Многие с той лестницы попадали, а эти удержались.
 
Годы шли, Сенька рос. Пришло время устраивать на работу и его. Но не пошёл он в отца и дядьку. Ленивым вырос, а тупым и с детства был. Природа отдыхала на нём, что ли? Но, говорят, «сила есть – ума не надо». То есть, если родители крепко на ногах стоят, то сыну ум и нафиг не нужен. Отец договорился в техникуме, чтоб не выгнали и диплом дали. Дядька на работу устроил на должность невысокую, но и не пыльную. И зажил он, припеваючи. Особенно, когда понял, что батька с дядькой умеют делать фокусы значительно круче, чем фокус с техникумом и устройством на работу. Словно волшебная палочка была в его руках. И нафиг ему тот ум то?
 
Но, кроме тупости и лени, была в его характере ещё одна выдающаяся черта – тщеславие. А как же иначе? Все с первой минуты знакомства знали, чей он сын и племянник. Все знали, что с ним  здоровались за руку и общались всякие директора и всякие заведующие всяких предприятий и баз. Он, хоть и жил в отдельной квартире, но старался быть рядом с отцом, когда с теми директорами да заведующими встретиться можно было. Чтоб знакомства поддерживать. Отец с дядькой же не вечны.
 

 
Земля їм пухом. Не найгірші люди були.
 
Зустрів я нещодавно того дядька Сємьона. Чому «Сємьона»? Так тому, що він – абсолютно російськомовний. Батьки його на пенсії вже вставляли у свою мову українські слова, а він – нізащо. Каже, що не бачить потреби, бо ми ж його і так «панімаєм». Хоч ще років з двадцять тому вимагав, щоб з ним спілкувалися російською, бо він нас «нє панімає».
 
Так ото ж, зустрів я того дядька Сємьона. Чемно привітався із старшою людиною і хотів піти у своїх справах, але щось у його очах мене зупинило. Мушу сказати, що я – не священник. Але дядька Сємьона чомусь потягнуло чи то на сповідь, чи на одкровення.
 
-- Ты знаешь, а я ведь -- член Партии Регионов, -- сказав він і зробив паузу, очікуючи моєї реакції.
А якою повинна була бути моя реакція, якщо у нього вже років із сорок на лобі написано, що він – член тої партії? Він був її членом ще до її заснування. Для таких, як він та партія і створювалася.
-- Вижу, что для тебя это не стало неожиданностью…  Я – человек неглупый,— тут я вже здивувався, але, на щастя він цього не помітив.
-- И голосовал я за Януковича оба раза. Надеялся, что он повернёт Украину в сторону России. Но нет, русское направление в Украине умирает. Слишком много сейчас появилось прозападных людей. Даже на Востоке. И правление Януковича – всего лишь ремиссия. Краткосрочное улучшение перед смертью. Нет-нет, перед смертью не Украины, а пророссийского вектора,— уточнив він, напевно, побачивши мої підняті догори у питанні брови.
-- Украина будет жить, но не так, как живёт Россия. Исчезнут блат и взятки. А без блата всем станет трудно жить. Мне, наверное, придётся выезжать на родину родителей. А ведь не хочется. Я же по крови – русский, но по духу – украинец.
У відповідь я засміявся і пішов геть, на ходу порадивши йому виїхати до Росії і стати українцем в еміграції.
 
В Росії вищі зарплати і пенсії, більше порядку, навіть Президент – «сильна рука». Чому ж вони не виїжджають туди, якщо там все так добре? Чому такі «українці по духу» живуть тут і тут голосують? Навіть не проти всіх, а за свого кандидата. Чому вони обирають нам Президента?