Не знаю почему, вспомнил вдруг о родном и очень близком. Может потому, что довольно долгое время уделял этому большое внимание. Может потому, что уделял, а не уделяю. От тоски наверное.
 
О чем? О выпивке, родимой. И не просто о банальной выпивке, а о ее братце - форсмажоре, запое.
 
Самолет Москва-Хабаровск приземлился в аэропорту назначения ранним ноябрьским утром. Выйдя из теплого салона самолета, мы, трое командировочных из Украины, словно провалились в ледяную полынью. На улице было темно и очень холодно.
 
В голове шумели остатки алкоголя и недосмотренного сна.
 
                                               ***
 
Помню, как в первый раз собирался в командировку на Дальний восток. Перед поездкой решил проконсультироваться у старшего коллеги, который недавно побывал там.
 
- Берите с собой в дорогу побольше водки, - посоветовал опытный товарищ, - только она может помочь вам преодолеть большую разницу во времени. Мы пока летели с Москвы во Владик, выпили в самолете втроем восемь бутылок беленькой. Приземлились, вышли на трап и тут как начало нас шатать, еле с трапа сошли. Большая разница во времени, сука, сказалась. А может маловато выпили.
 
                                                ***
 
В Хабаровск мы взяли по пять. Три выпили в самолете. Оставалось двенадцать. Можно было и больше выпить, семь часов в полете - срок немаленький. Но мы не посмели, так как встречающая нас в Хабаровске делегация, два землячка и один местный кореец, очень эту водочку ждали.
 
Делегация встретила нас в здании аэропорта и после недолгих объятий их лица застыли на несколько секунд в немом, легко читаемом вопросе.
 
- А как же, привезли конечно. Горилка, сало и круглый черный подовой хлеб. Полный комплект,- сразу же закричали мы.
 
Легкое замешательство моментально растворилось в еще более теплых улыбках и мы поехали на хату.
 
Хата представляла собой обыкновенную двухкомнатную квартиру, в типовой панельной девятиэтажке, приспособленную под гостиничные аппартаменты.
 
Пока мы приводили себя в порядок после суток дороги, аборигены готовили поляну, причмокивая по ходу дела от предвкушения предстоящего процесса.
 
Сели за стол.
 
Описывать весь процесс пития наверное не стоит. Он почти как у всех: тост, выпивка, закуска, разговор. Позже: просто выпивка, закуска, разговор. А еще позже: просто выпивка под сигаретку и чье-то бормотание. Да, еще хоровое пение во всю мощь собственных глоток бессмертных застольных хитов. И так до самого «а дальше не помню».
 
Регламент пития был очень демократичен. Тот, кто не выдерживал ритма, спокойно укладывался на свободную кровать. Тому, кто даже этого не в состоянии был сделать - помогали заботливые коллеги.
 
                                                ***
 
Интересная это штука - запой.
 
Наверное, почти все вы читали какую-нибудь фантастику. А у кого с чтением не очень, тот хотя бы раз в жизни какую-нибудь голливудскую муру смотрел. Ну, там, где герой перемещается во времени и пространстве через портал.
 
Кто не знает, портал - это типа тамбура в железнодорожном вагоне, куда вы выходите покурить.
 
Так вот, запой, на мой взгляд - это и есть такой себе портал. Только вот в нем всего одна дверь. Вы пьете, пьете... Потом открываете эту дверь, заходите в нее и жизнь останавливается. Потом снова выходите в ту же дверь и снова пьете, пьете... и так... Не знаю сколько «и так» может вынести человек. Я испытывал это один раз в жизни, в течение трех суток.
 
                                                ***
 
Выйдя в очередной раз из портала, я увидел на столе смену декораций. Нашего, привезенного, уже ничего не было. На столе стояло несколько трехлитровых банок с самогоном, валялись куски черно-красной копченой дичи и розовые ломтики соленой рыбы.
 
Аборигены сидели за столом, гости лежали в кроватях. Ну и стойкий же этот народец - сибиряки-дальневосточники.
 
Посмотрел на календарь наручных часов - сутки с хвостиком испарились. Разбудил коллег. Уселись за стол и опять пили.
 
Снова открыл портал...
 

Пятидесяти литровый молочный бидон со свежей брагой, настоянной на китайском изюме. Сидим кружком на полу, как пионеры возле костра, и чашкой, по очереди, черпаем и пьем прущую дрожжами жидкость. Вмесо закуски и разговоров горланим «Ты ж мэнэ пидманула...».
 
Портал...
 
В кромешней темноте сползаю с кровати и на полусогнутых, по стенке ковыляю до туалета. Интересно, а сколько же мы суток находимся тут, если тело (душа, не выдержав такого свинства, давно уже где-то спряталась в сторонке) с купированными алкоголем мозгами, автоматически находит путь до унитаза.
 
Портал...
 
- Подъем бойцы!
 
С трудом открываю глаза. Прощай портал.
 
За окном все так же темно. Возле меня стоит опухший, но улыбающийся коллега Серега.
 
- Подъем. Мы же еще вчера, или позавчера, в Благовещенске должны были быть. Через три часа поезд туда идет. Быстро чистите перья и пошли на вокзал.
 
Да, я забыл упомянуть. Командированы мы были вообще-то в город Благовещенск, но решили лететь через Хабаровск. Коллег-дружков проведать, сальцом и горилочкой их попотчевать. Да вот задержались маленько.
 
Я глянул на часы. Мать честная! Стал считать, с трудом переваривая цифры, количество проведенных на хате суток. Получалась цифра три.
 
- А аборигены куда подевались? - спросил я у Сереги.
- Где-то с час назад приехали на такси их жены и потащили их бедолаг по домам. А нам пожелали счастливого пути.
- Хорошо хоть в Японию не послали, - попытался пошутить я.
 
Но состояние было нешуточное. Почти на четвереньках добрался до ванной. Налил воды и булькнулся в нее, как тот цирковой тюлень, откисать.
 
Вроде бы немного полегчало. В зеркало заглянуть было страшно. Попробовал нацепить на нос очки, но сделать это мешали распухшие как у суслика щеки. Ладно, через пол дня одену.
 
Обильно полил себя туалетной водой, но запах алкоголя казалось исходил из всех пор моего грешного тела.
 
Через час мы все были готовы. Мысли похмелиться улетели от нас куда-то очень далеко. Да и нечем было.
 
Хорошо укутавшись, захватив с собой заметно полегчавшие дорожные сумки, мы вышли в морозную темень.
 
- Да.., космонавту Леонову выходить в открытый космос, наверное, было намного проще, - пробурчал Серега.
 
На дрожащих ногах, в полуобморочном состоянии, под барабанную дробь вот-вот готовых остановиться сердец, мы поплелись по темным заснеженным хабаровским улицам.
 
Сзади нас, на почтительном расстоянии, презрительно фыркая и матерясь, плыли в морозном воздухе наши бедные верные души.