Мы думали, что они не придут. Мы были уверены, что обойдут они наш дом стороной. Мы подчеркивали, что нас это не касается. Извечное украинское «моя хата с краю»…
 
А они взяли – и пришли. Уверенно так – в вузы и школы, в детсады залезли. Что-то провозглашают с экранов, обращаются к нашим сыновьям и дочерям со страниц газет. Они пришли, и мы стали беспомощным большинством, которое не может ничего с ними поделать.
 
Мы уже ПОД ними, но все еще не желаем самим себе признаться в этом. Мы все еще оберегаем монстра, который увеличился в размерах, обнаглел и периодически отрыгивает нам в лицо с усмешкой кривой.
 
Мы уже видим проблему, уже видим тупик и абсурдность нашего тупика, но пытаемся, изо всех сил пытаемся сохранять хорошую мину при плохой игре…
 
Этапы долгого пути
 
Опущенные
 
В свое время (еще совсем недавно) гомосексуализм преследовался. Его приверженцев сажали в тюрьмы за «мужеложство». В тюрьмах и зонах ожидала голубых радушная встреча местного населения. Встреча запоминающаяся, перерастающая в долгое и крепкое сотрудничество. Назвался груздем – полезай в кузов. Вернее – под шконку тюремную. И живи там. Кушай из пробитой миски пробитой ложкой и отвечай с энтузиазмом на предложения сексуального характера.
 
«Любви» отсидевшим гомосексуалистам хватало на долгие годы с избытком, и от любого упоминания о заведениях пенитенциарной системы их бросало в холодный липкий пот. После падения монстра под названием СССР гомосексуализм стал деянием, не подпадающим ни под одну из статей УК. В зонах, правда, ничего не поменялось, и отношение к «секс-меньшинствам» осталось на том же уровне, что и десятилетия назад. На уровне «горячей встречи» и «тесного многолетнего сотрудничества».
 
Но зоны зонами, а в «гражданской» жизни гомосексуалист был человеком, ничем не отличающимся от миллионов сограждан. Он трудился, получал зарплату в кассе предприятия, голосовал на партсобраниях, «висел» на доске почета и обклеивал рабочее место портретами кинозвезд. Женского пола, естественно. Потому что быть разоблаченным для гомосексуалиста означало лишиться всего – семьи, работы, свободы, друзей.
 
Во времена Советского Союза последнему кретину не пришло бы в голову выпячивать свою «голубизну» и кричать на каждом углу: «Я – гей!» Встречались тайком в парках культуры и отдыха, совокуплялись в обусловленных местах. Преимущественно – в туалетах. Неравнодушие голубых к дурно пахнущим местам, где «натуралы» (к этому интересному термину мы еще вернемся) естественные надобности справляют, вызывает интерес.
 
Может быть, это у них фишка такая была – ближе к параше, привыкать к сексу возле унитаза, потому что от тюрьмы геи не зарекались в СССР никогда?
 
Приподнявшиеся
 
Рухнул монстр, повеял ветер перемен. Принес этот ветер стойкий запах аммиака из общественных туалетов, где наши «герои» любили совокупляться. Отменили статью УК.
 
У гомосексуалистов начала разгибаться спина. Постепенно, день за днем поднимали они головы. Не боялись приводить домой пареньков средь белого дня. Перестали дергаться со временем, предаваясь постельным утехам. Привыкли к ощущению спокойствия и тишины от того, что не раздавались в середине полового акта настойчивые трели дверного звонка, и стук сапог на лестничной клетке не заставлял теперь их бросаться к балконному проему в надежде спастись бегством.
 
Их стало «отпускать»
 
Эта глава самая короткая. Потому что между моментом, когда гомосексуалисты стали поднимать свою не раз битую голову, и между тем моментом, когда они перешли к конструктивно иному методу существования, временной отрезок совсем короткий. Но не смогли бы они осуществить свой грандиозный и очень простой план, если бы не то, что принято называть «европеизацией» нашей страны…
 
Наглеющие
 
Ситуация выровнялась бы, и стали бы любители своего пола незаметной прослойкой нашего общества. Микроскопически малой прослойкой. Типа больных аутизмом (не обижайтесь, больные аутизмом!) стали бы гомосексуалисты.
 
Но произошло с геями в Украине то, что произошло в Европе с выходцами из жаркой Африки. Африканцы начали наглеть.
 
Терпели столетиями притеснения от вас, рабовладельцев негодных? Теперь мы банкуем! Теперь мы вам, французские морды, будем машины на улицах жечь, теперь будем мы вас, англичане, мочить в «наших» лондонских районах, теперь плевали мы на ваши, немцы, законы. Теперь будем мы подавать иск за иском о «дискриминации». Взяли карманника на кармане, руку за спину закрутили – дискриминация! Ведь карманник – черный, а полисмен – белый.
 
Передовой опыт переняли геи. Играя в притесняемых, на всех углах рассказывая о мнимом преследовании, строя из себя вечно обиженных (кстати, на блатном жаргоне они так и называются – «обиженные»), гомосексуалисты начали создавать судебные прецеденты.
 
Общество, сытое да не шибко читающее, встало на сторону «меньшинств». Ведь в демократическом обществе демократические отношения между людьми должны строиться на демократических позициях демократической демократии.
 
Демократия – это когда всем все можно. Типа, как в дурдоме – гуляй, траву топчи, какай в штанишки и бросайся песком. Если обидели гомосексуалиста ударом кулака в челюсть – это плохо.
 
Ну а если в суд обращается голубой, которого с работы выгнали? А если суд его на работе восстанавливает? А если этот гомосексуалист работает из рук вон плохо, и изгнан был отнюдь не потому, что губы в туалете красил, тогда как? А тогда – поздно пить «Боржоми». Потому что создан прецедент. И тропинку таких идиотических судебных прецедентов стали протаптывать толпы бывших «угнетаемых» и «притесняемых»…
 
С ног на голову
 
И стали суды выносить вердикты политкорректные. И политкорректность стала главным абсурдом всего «прогрессивного» мира. Монстром, которого создало общество, которого общество кормило с ладошек своего желания казаться «хорошим для всех». Монстр подрастал, показались уже небольшие клычки в пасти, лапы стали требовательно ногтями корявыми скрежетать. Недовольство в храпе подросшего монстрика появилось. Ничего прогрессивное общество не замечало, продолжало кормить и оберегать чудовище.
 
Все, кто имел свое мнение по поводу нянченья с бывшими «угнетаемыми», стали преследоваться. Понимаете? Переворот с ног на голову произошел так плавно, так незаметно, что голос большинства перестал что-либо обозначать, а преследованиям стали подвергаться все, кто высказывал противоположное общепринятому мнение.
 
- Я считаю гомосексуализм раковой опухолью на теле общества, - сказал священник в Швеции.
 
И сел в тюрьму. Не штрафом даже отделался, а за решетку попал. На нары. За что? За то, что высказал СВОЕ мнение, основанное на мнении Библии.
 
В Канаде я не могу сказать (написать) о том, что гомосексуализм – это ненормальность. Потому что меня тут же оштрафуют. Это – демократия? Это – свобода слова???
 
Наши геи, бывшие «опущенные» и «обиженные», перенимают передовой опыт заграничных «коллег». Они добивались снятия запрета на преподавание учителями-геями в учебных заведениях. Добились. Теперь вашего сына может учить доброму и вечному тот, кто содомский грех практикует.
 
Наши правители очень хотят понравиться Западу. Хотят понравиться – из кожи вон лезут. Для того, чтобы создать видимость «демократизации» общества, нужно провести пару законов образца нездоровой политкорректности. Сейчас, к примеру, гомосексуалисты добиваются разрешения на усыновление детей. Нужно дать им возможность растить в своих извращенных подобиях «семей» ребятню. Пускай плодится и размножается голубая идея! С демографией у нас ведь все отлично, так почему бы половине украинцев не стать людьми среднего пола?
 
Голубой заговор
 
У них получилось сделать нас, подавляющее большинство жителей страны, своими шестерками. У них получилось перевернуть понятия демократии и свободы слова в соответствии с европейскими и американскими понятиями. С ног на голову. Теперь я, нормальный человек, не могу сказать то, что думаю по поводу 0,01% населения страны.
 
Не самого для страны важного процента. Не самого полезного с точки зрения демографии. Начав с разгибания спины и поднятия головы, голубые устанавливают диктатуру. Они ее уже почти установили. Мы, украинцы, народ, который никто завоевать не мог, народ, который «душу и тело положит» за свободу, оказались под диктатом «опущенных».
 
Я отказываюсь молчать по поводу засилия и диктата голубой идеи. Я не буду стоять в стороне и отворачивать глаза, когда людей, говорящих правду, потянут в суд. Я не дам ходить парадам голубых по улицам моего города. У них есть квартиры – там пускай кушают экскременты и водой из унитаза запивают. Пускай за дверями делают все, что хотят. На улице вон курить скоро запретят, а с голой жопой ходить можно?
 
Я – не безропотная овца, загнанная политкорректностью в угол. Потому что я – представитель большинства. Я – представитель коалиции. Не такой, из которой два человека вышли, она и развалилась. Настоящей коалиции. Многомиллионной. Я имею право высказывать свое мнение, и никакой «опущенный» мне этого не запретит. Я не буду подчиняться гомосексуальной диктатуре.
 
Знаете, как они нас с вами называют? «Натуралами». Тем самым признают, что они – не натуральные. Они – искусственные. Ненастоящие. Давайте постараемся сделать так, чтобы ненастоящие люди, проталкивающие ненастоящие законы, касающиеся нас, людей настоящих, перестали чувствовать себя на этой земле слишком уверенно…
 
Анатолий Шарий, From-Ua.
23.09.2008/