Конец августа 1991 года. На Театральной площади моего города толпы народа. Проходит митинг. Радостные, светящиеся надеждой близкого благополучия лица. По рукам ходят, выпущенные Народным Рухом Украины, листовки. В них, говорится что Украина – вполне самодостаточное европейское государство, что у нас есть все: хлеб и металл, наука и танки. Самое главное, что мы наконец-таки ушли от этого проклятого советского рабства. Райская жизнь не за горами.
 
На площади встречаю радостно улыбающегося приятеля Володю. Он - какой-то там начальник местного отделения Народного Руха Украины. Обнимаемся
- Свобода, друже! Ох і заживемо.
 
В динамичном ритме эйфории появляются первые атрибуты самостоятельного государства: Верховная Рада, Президент. И никто не обращает внимания, что Рада – это переименованный на скорую руку Верховный Совет УССР (со всей его громоздкостью штатов и неповоротливостью), а Президент – обыкновенная балаболка от ЦК КПУ. Зато свои! Да и других-то нет.
 
В городе начинают исчезать товары первой необходимости. Улицы погрузились в темноту. Магазины перешли на работу в полсмены.
 
- Ты был уже сегодня в магазинах? - позвонил мне как-то вечером приятель,- Сходи, только веревку прихвати челюсть подвязать.
 
Шлепая по лужам, в мерзкой холодной темноте, бреду в ближайший магазин. Захожу. Экономный полумрак и немногочисленные посетители с растерянными лицами и отвисшими челюстями. Подхожу к колбасному прилавку. Господи! Он полон всякой мясоколбасной снеди, в основном импортной. Яркие этикетки, латиница, иероглифы. Вот это да. Да здравствует свобода!
 
Затем, придя в себя, вглядываюсь в ценники. Как, как, как…  Да как же это может быть? Ведь на свою инженерную месячную зарплату я две палки сырокопченой колбасы всего лишь могу купить. Первые уроки рыночной экономики. Ее Величество инфляция.
 
Уже при втором сроке Кучмы, я где-то прочитал, что в начале девяностых, будущий «Заслуженный экономист Украины» Леонид Кравчук со товарищи, ухитрился организовать в Украине чуть ли не самую большую в мире гиперинфляцию двадцатого века. В раздираемой тогда войной Югославии инфляция была на порядок меньше! Вроде бы сей факт даже хотели в книгу рекордов Гиннеса занести.
 
Насчет Гиннеса точно не знаю, а вот собственный урок по гиперинфляции помню отлично.
 
Пришло время зарождения частной собственности и предпринимательства. Вместо советских рублей появились купоны. Довольно быстро мелкие экземпляры их стали встречаться в общественных туалетах со следами использования в качестве туалетной бумаги. Но я не об этом.
 
Попросил нас начальник цеха вместе с напарником установить в подшефной школе компьютерный класс: какие-то там еще советские «Электроники», с прошитым бэйсиком, объединенные в локальную сеть. Сказал, что директор обещал заплатить наличкой. Начальник дает нам на две недели отгулы («Ну… вы ж там… и мне ж… шо-нибудь»).
 
Пришли в школу, договорились о цене, начали работать. Работа спорилась, в голове носились сладкие мысли – Жене туфли, дочке что-нибудь с одежки, ну и себе на коньячок.
 
Дней за десять сделали, старались, ведь цены в магазинах не дремали. Сдача – приемка, все довольны. А вот с бабками получился облом. Директор смог выплатить нам наличные только через месяц. И на полученные деньги я уже мог купить только один туфель, без всяких там коньячков. Ох и матерился же я тогда.
 
Сейчас изрядно побелевший Кравчук, на правах аксакала независимости учит нас жить. А я бы его – в монастырь. Грехов-то, ой как много!
                                                                      …
 
Нам ще далеко, Моісею?