Гой-дана-гой! Дана-дана-гой! - разносилось по салону небольшого самолета. Эти звуки издавала девица, на которой кроме кожаных лоскутков больше ничего не было.
Перед ней сидели два человека, тупо ржали, заливались дешевым портвейном и о чем-то переговаривались. Человек, что был постарше, поправил очки и произнес:
- І бегу я кулемет, бачу піхота йде, я так тга-та-та-та-та! Нема піхоти. Тут я бачу літаки літять. Я тга-та-та-та-та - нема літаків. І тут віїзджають танки...
Гул двигателей заглушил продолжение рассказа человека в очках, самолет начал снижаться. Человек в очках выглянул в иллюминатор. Вот он - очаг противника! Ну сейчас мы ему покажем!
- Спокійно, Юга, ще не час! - успокаивал он сам себя.
Самолет плавно приземлился на вражеский аэродром, проехал по полосе и остановился. Юра напряженно смотрел в иллюминатор. В сторону самолета двигался микроавтобус.
- Невже гозкусили! - вздохнул он, - спокійно, Юга, спокійно...
Микроавтобус остановился рядом с самолетом, двери открылись и оттуда вышла улыбающаяся девица в пиджаке и пилотке.
- Гестапо! - догадался Юра и сжал в руке непочатую бутылку портвейна. Живым не возьмете! Миссия оказывалась на грани срыва. Отступать было некуда. Юра открыл дверь самолета и начал спускаться по трапу, все еще сжимая в руке бутылку портвейна. Улыбающаяся девица пригласила его жестом в микроавтобус. Юра медленно подошел к салону и, оглядев его, сел. Микроавтобус тронулся.
- Щось все дуже пгосто, - рассуждал Юра вслух.
Действительно, все шло слишком подозрительно. В микроавтобусе не было  СС-совцев с автоматами, как того ожидал Юра, не считая гестаповку, которая все также притворно улыбалась. Он улыбнулся в ответ. Девица почему-то скривилась и отвела взгляд.
- Злякалась, відьма! - понял Юра.
Тем временем микроавтобус подъехал к главному корпусу аэропорта. Юре предстояло войти в логово врага и пересесть на самолет Люфтганзы, который бы доставил его в Корею - на нейтральную территорию. Он вышел из микроавтобуса и неуверенным шагом зашагал к зданию. Идти было все сложнее. возле самих дверей его встретили какие-то люди, которые тоже притворно улыбались.
- Куди мене ведуть? - удивился Юра, но виду не подал, а продолжал следовать вместе с подозрительными людьми. Они остановились перед металлическими дверями. Внезапно двери разъехались, и за ними оказалась меленькая комнатка, освещенная лампой на потолке. Перед ними появилась стройная девушка, которая тащила за собой тяжелый чемодан.
- Гадистка, - догадался Юра.
- Bitte, Frau! - сказали люди. пропуская девушку в эту комнату. Она с трудом затащила чемодан во внутрь, и двери захлопнулись. Раздался монотонный гул. Через несколько минут двери открылись снова, и оттуда выехала мерзкого вида старуха на инвалидной коляске. Странные люди слегка подтолкнули Юру к этой комнате. Теперь он понял, что ему уготовано. Эти нелюди проводят эксперименты над людьми. Он представил себя дряхлым стариком, выползающим из такой комнаты, и ему стало страшно. Юра отпрянул назад, но крепкие руки подхватили его под локти и потянули в комнату.
- Нацистські свині! - закричал Юра, понимая, что его все-таки раскусили, - діти Гітлега!
Юра кричал нечеловеческим голосом, а в голове крутилась только одна мысль: Кто? Кто предал его? Кто предупредил врага?
Юра умудрился улучить момент и разбить бутылку портвейна, которая все еще была с ним, об голову одного из державших его людей. То охнул и осел на пол. Воспользовавшись замешательством остальных, он вырвался и побежал по коридору. Он оглянулся и увидел, что люди бегут за ним. По пути ему попалась очередная гестаповка в пилотке. Юра резко оттолкнул ее в сторону. План аэропорта он знал хорошо, так как изучил его перед миссией. "Терминал Е-33!" - крутилось в его памяти, именно оттуда должен был вылетать самолет Люфтганзы. Возможно, в спешке враг не успел предупредить своих людей, и Юре удастся улететь. Повсюду ему попадались гражданские, тянущие за собой большие чемоданы.
- Тікають! - рассуждал вслух Юра, - зрозуміли, що скоро вам гаплик...
Он обернулся и увидел, что преследователей стало больше, хоть он и немного оторвался от них. Ему нужно было срочно спрятаться. Юра заметил небольшую дверь, на которой символически был изображен человек, сидящий на колесах.
- Танкист, - понял Юра. Но мешкать было нельзя. Он рывком открыл дверь и запрыгнул во внутрь. К счастью, тут никого не оказалось. Через десять секунд он услышал стук тяжелых сапог, пробежавших мимо.
- Пгонесло, - выдохнул Юра.
Он осторожно открыл дверь и выглянул наружу. Преследователей не было. Повсюду сновали люди с чемоданами. Юра вышел наружу и пошел в сторону терминала Е-33. Несколько раз ему по пути попадались СС-совыцы с собаками, но Юра умело отворачивался в сторону, и они его не замечали. Наконец, перед ним появился долгожданный терминал Е-33. До конца посадки оставалось всего 10 минут. Юра уверенно зашагал к пропускному пункту, хотя внутри у него все замерло. Он дал фашисту на проходной поддельный паспорт. Тот молча проглядел его и поставил печать. Казалось, что все позади. Юра подошел к гестаповке в пилотке и протянул билет. Она, улыбаясь, взяла билет, но вдруг улыбка пропала с ее лица.
- Warten Sie bitte, Herr Luzenko! - сказала она и потянулась к служебному телефону.
Юра решительно толкнул ее в сторону и побежал к проходу на самолет. Он услышал за спиной топот сапог и оглянулся. Толпа гестаповцев и СС-совцев неслась к нему. Юра выхватил свой мобильный телефон и запустил его в переносицу обер-лейтенанту, который бежал первым. Тот схватился за нос и упал. Юра уже был рядом с проходом, когда увидел бегущих ему навстречу пилотов Люфтваффе. Он с ужасом понял, что его уже ждали. Но сдаваться было рано. Недаром он тренировался в учебном центре СНБО в Киеве давать пощечины Черновецкому. Юра стиснул зубы и вступил в бой с превосходящими силами противника. Он яростно сражался, но силы были не равны. Вскоре он оказался погребен под горой тел, где уже было невозможно отличить, кто мертвый, а кто живой.
- Помигаю гегоем... - успел подумать Юра.
 
Но эта история для него не закончилась. Враги не стали его убивать, а посадили в карцер, где он питался только хлебом и водой и спал на каменном полу. Через какое-то время его обменяли на нацистского военного преступника, и он вернулся на Родину. Здесь он подвергся жесткой критике со стороны собственного народа и других спецагентов. На Дурдоме сразу стали появляться обидные карикатуры. Но Юра стойко перенес этот период и, летая в самолетах, он часто рассказывал о своем подвиге:
-   І бегу я кулемет, бачу піхота йде, я так тга-та-та-та-та! Нема піхоти. Тут я бачу літаки літять. Я тга-та-та-та-та - нема літаків. І тут віїзджають танки...