Вниманию почтеннейшей публики предлагается трагикомедия, но без некоторых атрибутов. Тут только одно действие, одна картина и 6 явлений.  Явления действующих лиц фиксируется. Среди них могут появиться и воскресшие и духи. В общем, как теперь принято, немного мистики. Представьте себе, что воскресли действующие лица пьесы А.М.Горького «На дне» Сатин и Лука (в женском образе) и продолжают свой спор и ныне.
 
Действующие лица.
Сатин.
Лука.
Лівополюціонер. Це такий собі лівий ірландсько-український революціонер, який за безкровну революцію, а більш у кав’ярні, але щоб шмурдяка було не менш, як із літру на рило. Виглотивши норму перетворюється на лівополюціонера.
Памятник Пушкину.
Дух Губермана.
 
Явление 1.
Лука. К тому моменту, когда Украина обрела независимость, детей у моей подруги было уже трое...Она работала секретаршей главврача ведомственной больницы, муж на шпалах, так у нас называли тех кто вкалывал в путевой машинной станции на ремонте железнодорожного полотна, получили трехкомнатную квартиру, растили детей и были наверно счастливы.
 
Явление 2. Те же и Сатин
 
Сатин. Можно сказать, немерено счастливы. Муж имел право на рабский ручной труд (на шпалах) и на похлёбку для семьи. Правда, на похлёбку не хватало, и приходилось и жене целый день не уделять внимание детям, а работать за копеечную зарплату секретарши.
Побывавшие в СССР говорили: «Какие же они счастливые, что не понимают, какие они несчастные».
Рядом с ними жирело коммунистическое начальство, которое отправляло несогласных, требовавших гласности и свободы, туда, где Макар телят не пас. А эти были со всем согласные, им хватало похлёбки и они готовы были целовать руки начальству «за наше счастливое детство».
 
Лука. Когда все пришло в упадок, опустели магазины и перестали платить зарплату ее муж не нашел ничего лучше, чем запить...Жалеть себя ему было куда проще чем заработать на троих детей.  Конечно, дать им высшее образование ей было не по силам, но не высшее образование делает человека человеком, как оказалось.....
 
Сатин. …синяк примитивен независимо от диплома в его кармане.
- у синяка нет человеческого самодостоинства, нет мозгов, совести и чести, - у него есть один большой желудок и прямая кишка; и эти два органа - весь синяк; дайте ему гречки!;
- у синяка нет понимания, что он - человек, заслуживающий на нечто большее, чем кило гречки сейчас и минимум пять лет власти урок потом; дайте ему гречки!;
Синяку абсолютно безразлично:
- в каком государстве будут жить его дети, кто будет сидеть в президентском кресле, кто будет определять вектор развития государства;
- кто представит его страну за рубежом - симпатичный умница или мордатый склизкий дегенерат;
 
Лука. Как Вам не стыдно? Надя за Вас переживает: "Надо же, наверно он несчастлив...ну тот кто это сказал".
 
Сатин. Так это Вам должно быть стыдно, что Вы не объяснили своей подруге, что я потому и несчастлив, что мне просто больно видеть, как банда продолжает издеваться над людьми, которые живут как рабы и довольны этой рабской жизнью. Им не нужны свободы, они не понимают, что это такое. Да и не задумываются они ни о чём, Надины дети опять счастливы, как были счастливы их родители - ведь пока хозяин даёт им работу и похлёбку, а один даже выбился в надсмотрщики – в милицию пошёл – там, как говорил Маяковский, - его научат. Они неспособны посмотреть вокруг и спросить: «А кто же это нами руководит, это же бандиты».
 
Лука. По вашему написание мерзостей о людях проголосовавших иначе чем
вы является выходом из создавшейся ситуации?
 
Сатин. Вы же сами историей Нади подтверждаете, что всё, что я написал – правда.
 
Явление 3. Те же и Лівополюціонер.
 
Лівополюціонер. Часто за машкарою політичного памфлетиста ховається раб, який намагається вивищитися, оголошуючи рабами інших, що взагалі властиве саме рабу попри все його позірне засудження рабства на словах.
 
Явление 4. Те же и памятник Пушкину.
 
Памятник. А нельзя ли, любезный сударь, изложить Вашу мысль русским языком?
 
Лівополюціонер от неожиданности теряет дар речи. Но тут вступает Лука.
 
Лука. С превеликим удовольствием, Александр Сергеич.
Часто за маской политического памфлетиста скрывается раб, который пытается возвыситься, объявляя рабами других, что присуще именно рабу несмотря на его мнимое осуждение рабства на словах.
 
Памятник. Так это ты, презренный, обо мне?
Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощенные бразды
Бросал живительное семя —
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды...
 
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.
Это я раб под маской памфлета пытался возвыситься, объявляя рабами других? А подойти-ка ко мне поближе.
 
Лівополюціонер в страхе бежит, а в воздухе появляется неприятный запах. Все присутствующие закрывают нос.
 
Лука. Куда же Вы?
 
Сатин. Побежал ник менять на О’босрамши.
 
Явление 5. Те же, но без Лівополюціонера.
 
Лука первая приходит в себя.
 
Лука. Александр Сергеич, Вы, когда узнаете, чем он руководствовался, Вы его простите. Он хороший. А вот о таких, как Сатин, современный поэт Губерман написал:
Время наше будет знаменито
тем, что сотворило страха ради
новый вариант гермафродита:
плотью - мужики, а духом - бляди.
 
Памятник. Знаю, знаю, слыхивал и даже читал. Но данный стих относится, как раз к Вашему знакомцу – господину Обосрамши.
А не позвать ли нам сюда Ля… ой, извините, господина Губермана?
 
Явление 6. Те же и дух Губермана.
 
Памятник. Господин Губерман, что скажете в этой ситуации?
 
Дух Губермана. (низко кланяясь) Во-первых, выражаю Вам, Александр Сергеевич, мою глубокую любовь и признательность за вызов. Сейчас же без вызова никак. Во вторых, благодарю за верное толкование моего гарика.
В третьих, хочу в честь господина Сатина напомнить ешё два моих гарика.
 
По крови проникая до корней,
пронизывая воздух небосвода,
неволя растлевает нас сильней,
чем самая беспутная свобода.
И вот ещё.
  Слой человека в нас чуть-чуть
наслоен зыбко и тревожно,
легко в скотину нас вернуть,
поднять обратно очень сложно.
Как по мне, то Сатин и есть «человек, а не тварь дрожащая».
 
Занавес.