Звільнений редактор газети "Сегодня": Проблеми почалися після публікації про політ над "Межигір'ям"

Во вторник Ринат Ахметов устами подчиненных озвучил свое решение по поводу конфликта в газете "Сегодня".
Приговор оказался зеркальным. Наблюдательный совет объявил об увольнении и главного редактора Игоря Гужвы, и гендиректора "Сегодня Мультимедиа" Алены Громницкой.
Этот конфликт выплеснулся наружу 8 декабря прошлого года, когда редакция объявила предзабастовочное состояние, а до этого тлел несколько месяцев внутри холдинга.
В декабрьском заявлении говорилось, что приход Громницкой ознаменовался попытками "внедрить коррупционные схемы публикации заказных статей", а также "ввести цензуру".
После нескольких дней публичных разбирательств на планерках, которые журналисты газеты записывали на видео и публиковали в интернете, было объявлено служебное расследование. На время его проведения Гужва и Громницкая были отстранены от должностей. И 17 январе менеджмент Ахметова огласил решение - с должностей уходят оба, и редактор, и гендиректор холдинга.
Это интервью с Игорем Гужвой записывалось в два захода. Сперва - на встрече с активистами движения "Стоп цензуре", и сейчас - уже после объявления об увольнении редактора.
В ходе разговора Гужва подробно излагает свою версию конфликта и приоткрывает завесу над нравами в холдинге "Сегодня мультимедиа". Должно быть, после такого даже ярые адвокаты Партии регионов будут вынуждены признать, что свобода слова в Украине стремительно сворачивается.
"Украинская правда" также предложила Алене Громницкой прокомментировать обвинения в ее адрес.
- Игорь, как вы восприняли решение владельца газеты "Сегодня" провести нулевой вариант - уволить и вас, и Алену Громницкую?
- То, что Громницкую будут увольнять, это уже сразу было понятно. Не может работать генеральный директор в коллективе, в котором она не пользуется авторитетом.
Вопрос о моем увольнении, насколько я понимаю, был решен после того, как я отказался подчиняться цензору в газете. Это было еще летом. Собственно, после этого и начались все проблемы. Поэтому, когда мы шли на акцию, я понимал, чем рискую.
Но акция – это была единственная возможность сломать систему цензуры, которую пытались выстроить у нас в издании. В конце концов, наш акционер Ринат Ахметов постоянно подчеркивает свою приверженность прозрачным правилам игры.
Он об этом же говорил в своем заявлении по поводу ситуации в нашей газете. Но, видимо, набсовет во главе с Екатериной Лапшиной и членом набсовета Натальей Изосимовой считает совсем иначе.
Поэтому меня и уволили – за то, что раскрыл схемы цензуры. Они, видимо, убедили Ахметова, что я опасный бунтовщик, нарушил корпоративную этику... Хотя, на самом деле, я пытался отстаивать те принципы, которые официально декларирует СКМ в отношении нашего издания.
Например, на следующей неделе выходит наш совместный проект с "Нью-Йорк Таймс" "Украина и мир: глобальная повестка 2012". Приедут представители "Нью Йорк Таймс". Как им будут объяснять происходящее в газете – непонятно.
Теперь мы надеемся достучаться до Ахметова, чтобы он обратил внимание на ситуацию и непосредственно в нее вмешался. Коллектив уже принял соответствующее заявление, несмотря на то, что набсовет пытался внести раскол в наши ряды.
Собственно говоря, именно питая надежду на то, что никаких заявлений не будет, они и пошли на мое увольнение. Не имея на то никаких юридических оснований. Ведь они мне не предъявили никаких доказательств моих нарушений. Меня уволили по статье прекращение трудового договора, хотя он у меня бессрочный.
Не согласовано было увольнение и с профсоюзом. Короче говоря, беспредел. А то, в каких формулировках они прощаются с Громницкой, утверждая, что факты не подтвердились, вообще выглядит как плевок в лицо трудовому коллективу, который собрал достаточно доказательств ее вины.
- Что вы теперь планируете делать?
- Бороться. Они пытаются мне сказать: "Смотри, Игорек, вот мы тебе предлагали уволиться по-хорошему. Ты отказался, сказал, что не можешь бросать трудовой коллектив, который вместе с тобой подписал это письмо. Так мы теперь тебя просто выставляем на улицу. И чего ты добился своим дон кихотством?".
Поэтому отступать я не буду. Схемы цензуры, которые пытались и, скорее всего, будут пытаться внедрить в газете "Сегодня", проталкивание джинсы – это опасность для всех СМИ нашей страны. А опасность надо уничтожить.
Если в "Сегодня" нам этого не удастся добиться, я и моя команда будут делать новый проект.
- По вашему мнению, какова роль владельца газеты Рината Ахметова в процессах, происходящих в газете "Сегодня"?
- У меня нет оснований полагать, что Ринат Ахметов санкционировал эти действия набсовета и бывшего генерального директора Алены Громницкой относительно цензуры. То что он декларирует – это прозрачность, цивилизованные правила игры. У меня нет оснований ему не доверять.
- С чего начались разговоры о внешнем вмешательстве в работу редакции газеты "Сегодня" и цензуре в нашей газете?
- Все началось с публикации о полете над "Межигорьем" в апреле 2011 года. Она вызвало резкую реакцию у представителей набсовета, у меня спрашивали, кто мне ее заказал и сколько мне за нее заплатили. Я доказывал, что это не так, что это наоборот очень качественный материал.

Газета "Сегодня" опубликовала самые качественные снимки резиденции Януковича
На время все затихло. Но где-то в мае 2011 у нас в редакции появился некто Михаил Батиг. Как мне сказал Гильермо, его привела к нам Екатерина Лапшина. Он начал пытаться вносить свои правки в редакционные материалы.
- Какие?
- Например, он мог распорядиться снять фото. Какое-то безобидное. Мотивация: "Оно не понравилось Анне Герман". Я тогда пошел к тогдашнему генеральному директору "Сегодня мультимедиа" Гильермо Шмитту с вопросом о том, что происходит. Он мне ответил: "Надо пересидеть два – три месяца, и он уйдет".
Я не согласился, но Гильермо меня убеждал с точки зрения логика западного менеджера – мы должны быть лояльными менеджерами корпорации. Если корпорация приняла решение временно так поступить, то так пусть оно и будет. Я тогда сказал, что из уважения к Гильермо я шум поднимать не буду. Но я принципиально не согласен с таким подходом, и материалы снимать не буду. Собственно с тех пор, видимо, и пошел процесс переосмысления у набсовета моего соответствия занимаемой должности.
- Какие примеры были вмешательства со стороны Михаила Батога?
- Был репортаж из Польши Дмитрия Короткова. К нему была совершенно глупая претензия, что мы написали что-то вроде – цитирую приблизительно: мол, польская пресса была занята визитом Обамы, поэтому Януковича практически не заметила; оно и к лучшему для него. А это был май месяц, в разгаре дело Тимошенко, воспринимаемое поляками очень негативно. Но нам было сказано, что очень плохо, что мы пишем "на него не обратили внимания и это хорошо". Но эту публикацию я снимать не стал.
Единственный раз, когда я пошел на снятие публикации – это был вообще очень показательный случай. Помните историю о том, как на плакате в воинской части заменили голову Ющенко на голову Януковича? Поступил звонок от Гильермо с указанием снять (все указание от Батига я получал через Гильермо). Я вступаю в дискуссию, объясняю – мол, это же ерунда, смешной казус, о котором пишут все. На что Гильермо мне отвечает: "Если ты это не снимешь, то тебя уволят, а меня убьют". Из соображений чистого гуманизма к господину Гильермо я пошел на это, предупредив, что это последний раз.
МНЕ ГОВОРИЛИ, ЧТО О КОРОЛЕВСКОЙ НАДО ПИСАТЬ ХОРОШО
- От кого поступала эта команда снимать материалы, как вы считаете?
- Я не знаю. Единственная фамилия, фигурировавшая в разговорах, это Герман. Но вернемся к цензору. Итак, прошло два месяца. И вместо ухода Батига ушел Гильермо. А на его место, как известно, пришла Алена Громницкая.
Перемены начались буквально на четвертый или пятый день. Газета должна сдаваться в типографию в 18:30. В 19:00 22 июля звонок от Громницкой: "Я остановила печать газеты". Там была статья о дачах ДУСи в Крыму, куда она хотела внести небольшие правки, чтоб смягчить острые углы. Я вступил в дискуссию, но она сказала, что с такими формулировками газета не выйдет.
Я тогда на прямой скандал не пошел, чтоб не срывать номер и внес эти правки, тем более, что они не были принципиальными. Но основные конфликты с Громницкой были по поводу политики в отношении "джинсы". При первой же встрече она у меня задала вопрос, как у нас обстоит дело с заказными публикациями – то есть рекламными материалами без соответствующей маркировки.
Я сказал, что никак. И это правда. С тех пор, как я стал главредом, у нас заказуха была запрещена как класс. Только официально и только с плашкой.
Но перемены начались достаточно быстро. Громницкая начала ездить по регионам, где встречалась с Костусевым (мэр Одессы), Цимбалюком (тогдашний губернатор Львовской области), Кернесом (мэр Харькова), и предлагала им дружить.
Она уверяла, что речь идет чисто о рекламе, но как-то после этого тот же Костусев, с которым у нас были до того нормальные рабочие отношения, стал устраивать скандалы: "а почему вы написали то", "а почему не пишите об этом". То же и по другим городам.
Например, в конце августа мы готовим харьковский спецвыпуск (мы устраиваем бесплатные раздачи газеты ко дню города). Хотели взять интервью у Геннадия Кернеса. Звоним ему, а он отвечает: "Нет, я вам интервью давать не буду, потому что я уже с Аленой договорился о другом формате".
В итоге: на второй полосе – Кернес, вполне довольный жизнью, рассказывает о своих успехах. Тогда я уже через ее голову обратился к главе наблюдательного совета Екатерине Лапшиной, и сказал, что это не дело – так я работать не хочу, на подобных материалах должна стоять плашка "на правах рекламы".
В газете с тех пор действительно такие материалы проталкиваться перестали. Но Громницкая взялась за сайт. Там стали выходить на правах рекламы материалы без всяких пометок.
Последним таким случаем была публикация в газете речи Дмитрия Фирташа. В бумажном варианте она вышла под рекламной плашкой "Официально". На сайте этот же материал вышел без всяких маркировок, под шапкой "Газета "Сегодня" публикует полную речь Дмитрия Фирташа на съезде работодателей".