Влад Орлик
ПОЛТАВА - 300
или фэнтези-репортаж о грядущем юбилее
 
Итак, 27 июня 2009 г., Полтава.
 
На празднование собралось много народу: российские активисты «Наших», витренковцы, коммунисты, регионалы, депутаты, урядовцы, журналисты и прочий люд, охочий поглазеть на торжество российского оружия. Толпа загудела, увидев кортеж прибывшего главного именинника – Кутина. Навстречу ему наперегонки бросились оба лидера оппозиции: парламентской - Виктор Ф. и урядовой – Юлия В. Все с интересом наблюдали за захватывающим поединком туфель на шпильке от Виттона и полуботинок из страусиной кожи, но выиграл третий – шустрый паренек в вышиванке и в китайских кедах опередил обоих и ловким жестом распахнул дверь путинского лимузина, чем обескуражил опешившую охрану.
 
Кутин вышел, и довольно щурясь посмотрел по сторонам, наконец его ласковый взгляд как бы вопрошая: «Что вам, сердешные?» остановился на обоих оппозиционерах. Но Юлия и Виктор не успели даже открыть рта: внезапно появившийся столичный мер блаженно улыбаясь и пытаясь свести глаза в одну точку радостно обратился к Кутину: «Харе рама, харе Кришна! Добрый день, уважаемый, с прибытием! С Вас 130 гривен».   «За что, милейший?» удивился гость. «100 гривен за проезд и стоянку лимузина, а 30 гривен – за собачку». «Ну, Вы блин даете, а если у меня нет гривен, и я не заплачу?»  
 
Улыбка мера стала еще шире, глаза наконец сфокусировались и он доверительно сообщил: «Тогда мы вынуждены будем заблокировать колеса лимузина и эвакуировать в приют Вашу собаку. Парни, идите сюда!»  Возле мера появился тот самый шустрый паренек, держащий за ошейник кутинского лабрадора («Надо же, за Конни вроде бы двое охранников следили» пронеслось в голове у Кутина) и второй, высокий стриженый под ежик, с ярко-желтым блокиратором колес в руках. Мер продолжая улыбаться, промурлыкал: «Олесь, дружище, собачку эвакуируй в приют! Денис, заблокируй, будь ласка колеса авто нашего многоуважаемого гостя!».
 
Подоспевший на выручку запыхавшийся Керномырдин, пытался выручить шефа,  но от возмущения смог, побагровев, только выкрикнуть излюбленные междометия: «Ну же, мы же, где же, как же!» Мер лучистым взглядом посмотрел сквозь него: «А я посольству твоему газ, свет и воду отключу, паршивец ты этакий!» Тот расхорохорился: «А мы газ всем вам отключим, и топить в домах нечем будет».  «Так у нас и без вашего отключения в половине городов не топят» удивился наконец-то вышедший из ступора Виктор Ф. Сраженный наповал этим железобетонным аргументом, Керномырдин обмяк  и беспомощно посмотрел на Юлию В. Та сделала строгое лицо и спросила:  «Леня, ты не помнишь, где мы находимся?» Мер повернулся к Денису-блокиратору: «Какой это город?» - «Полтава, шеф!». «Так вот, -продолжила Юлия – это действительно Полтава! Уезжай к себе в столицу и там порядки наводи, а тут вся власть принадлежит уряду».
 
Мер невозмутимо повернулся в другую сторону: «Олесь, скажи ей!» Олесь, крепко сжимая уши вырывающегося лабрадора, неожиданно обратился к гостю: «Господин Кутин, Вы согласны, что Киев – мать городов русских, а Полтава – часть, можно сказать район Киевской Руси?» Захваченный врасплох Кутин, все внимание которого было приковано к страданиям несчастной собаки, рассеянно ответил «да!» Улыбка мера стала еще лучезарней, счастливые глаза разошлись в разные стороны и он изрек: «Юля, как ты смеешь перечить нашему высокому гостю, который признал, что Полтава – это район Киева! Кстати сегодня ночью сессия Киевсовета приняла решение о включении Полтавы в черту нашего города». Кутин, продолжая смотреть на лабрадора, нахмурился и подумал: «Еще немного, и этот негодяй оторвет моему Конни уши!»
 
Увидев реакцию гостя, Юлия с присущей ей находчивостью выкрутилась: «Я же не знала об этом! Район так район. Керуй, Леня, на здоровье!» Ликующий мер, чтобы завершить разгром, посмотрел на обувь оппонентов и добавил: «Кстати, для обустройства киевских тротуаров нами введен новый налог в 150 гривен в месяц на женские туфли с высотой каблуков более 10 см». Виктор Ф., как истинный джентльмен, хотел защитить свою коллегу по широкой оппозиции, но мер решительно пресек  и эту попытку, сообщив ему по секрету о своих планах ввести ежемесячный налог на мужскую обувь из кожи экзотических животных. Ситуация стремительно заходила в тупик, празднование находилось под угрозой срыва.
 
К Кутину наклонился бравый генерал Булдаков и, дыхнув перегаром, прошептал: «А если мы это, долбанем и замочим всех этих мешающих  … , Альфа уже на позициях и ждет приказа». У главного дипломата Кедрова от ужаса аж очки запотели и он взмолился: «Нельзя, тут ведь каждый второй – наш человек, новых потом где возьмем?!» «Действительно нельзя, подумал Кутин – вдруг Конни пострадает. Нужно искать мирное решение, силовики тут не помогут». «Отставить!» - приструнил он генерала. Тот вытянулся во фрунт, и пожирая глазами шефа прошептал: «Понял, стрелять не будем, врукопашную справимся!» «Молодцы, но совсем отставить! И выдать 200 грамм наркомовских! Каждому!»
 
Генерал посмотрел на обожаемого шефа взглядом Конни и умчался. «Вот идиот! – ласково подумал Кутин –для мирного решения из делегации нужен кто-то не из силовиков – и сам же удивился – так нет же среди нас пиджаков гражданских, разве только Кубайс». Через минуту Кубайс был на месте, и вникнув в суть проблемы, задал киевскому меру гениальный вопрос: «А рублями возьмете?» Мер повернулся к Денису-блокиратору: «Рубли вместо гривен потянут?» Тот поморщился: «Потянут, потом в Правексе дерево на дерево сами поменяем». Мер улыбнулся: «Уважаемые гости! Добро пожаловать на наш совместный юбилей! Парни, выпишите квитанцию!» Олесь взял у Кубайса деньги, отпустил Конни, который с жалобным визгом подбежал к хозяину. «Наконец-то – подумал Кутин – можно начинать празднование» и двинулся к трибуне.  
 
Короткий митинг: речь высокого гостя с традиционным набором лозунгов о братстве, нерушимой дружбе, которым не страшны происки натовских супостатов и кризисы. В ответ Юлия В. и Виктор Ф., соревнуясь в верноподданичестве, рассыпались в комплиментах  и заверениях в адрес великого союзника – страны, поднимающейся с колен.
 
После митинга началась инсценировка битвы: на поле вышли любители исторической реконструкции в российской и шведской военной форме тех времен, с флагами и несколькими пушками. В центре для вящей достоверности из земли был выстроены два  редута. Над первым развевался бело-сине-красный триколор, на нем с шапкой Мономаха на голове стоял Хириновский, которому доверили роль Петра І, а впереди российского войска бегал Меньшиков - Лужков с белым султаном на кепке, отдавая последние распоряжения.  Прозвучал свисток, и под барабанный бой «шведы» пошли в атаку. На втором редуте с шведским желто-синим флагом четверо молодцев держали на носилках Карла ХІІ – загорелого детину, похожего на негра.
 
Кутин присмотрелся внимательней и покрылся испариной: «Витя, почему мне ничего не сказали о приезде Обамы?» Виктор Ф. перевел стрелки на Юлию В.: «Так мы оппозиция и ни Обам, ни  Бараков всяких не приглашали: пусть уряд отдувается!» Юля не растерялась: «Уряд здесь не причем, мы тоже в оппозиции, это все злочинная влада!» Она выхватила из рук стоящего рядом посла Гондураса бинокль, посмотрела на негра и вдруг захихикала: «Так это же не Обама, а киевский пастор Ажелажа. Леня, подтверди!» Мер гордо приосанился: «Наш человек! Это мой соратник, можно сказать правая черная рука».
 
Кутин облегченно вздохнул. Между тем битва продолжалась: Меньшиков-Лужков отбил шведскую атаку и со своим воинством перешел в контрнаступление.   Увлеченные общим порывом, на поле высыпали и присоединились к наступающим «Наши», за ними – регионалы и не желающие отставать бютовцы.  Действо близилось к завершению, все шло по сценарию, Хириновский высоко подбрасывал шапку Мономаха и посылал зрителям воздушные поцелуи. Но в этот момент, едва не сбив Хириновского с ног, на редут влетел квадроцикл с большим прицепом, на котором стояла брюнетка с короткой челкой и смешным профилем, держащая над головой два белых пакета.
 
На поле с криками: «Гречку раздают!» хлынули стоящие за «шведами» люди с белыми флагами с надписями «За Керновецкого». Этот железный поток смял войско «россиян», разметал в разные стороны «Наших» и иже с ними, после чего устремился к редуту Хириновского. Кутин опешил: «Что это было? Кто это такие, откуда взялись?» «Сюрприз! Это мои фанаты» скромно потупился мер. К Кутину снова наклонился Булдаков: «Шеф, пусть Альфа принудит к порядку этих мешающих …, только скажите, мы ждем приказа». «Отставить! Лучше выдай им еще одну порцию наркомовских». Генерал рявкнул: «Есть!» и исчез. Виктор Ф. схватил мера за воротник: «Леня, что это за фокусы?» - «Никаких фокусов, это просто награждение всех участников праздника именными пайками!» «А где оно должно было проводиться?» - вкрадчиво спросила Юлия В. - «Как где, на редуте побежденных» - уверил мер. «А кто был побежден тогда?»- продолжала  расспросы Юля.
 
Тот повернулся «Олесь, ты самый умный, вспомни,  кто тогда проиграл: Петр, Карл или Мазепа?» Олесь  выпалил: «Шведы!» -«Вот прикол, мы редуты перепутали» кокетливо рассмеялся мер и прокричал в громкоговоритель: «Ирэна, не тот редут, дуй скорей к Ажелаже!» Квадроцикл взревел, сорвался с места и, описав дугу через несколько мгновений уже стоял на шведском редуте. Толпа с белыми флагами развернулась и сметая отступающих «шведов» бросилась обратно, к прицепу с пайками. Меньшиков-Лужков поднял с земли помятую кепку, собрал расстроенное войско и вновь повел его в атаку. Историческая истина  восторжествовала, действо завершилась полной победой над врагами.
 
После этого высокие гости проследовали к возвышающемуся поодаль огромному монументу, воздвигнутому в честь юбилея. Подлетевший вертолет зацепил и унес покрывало и взорам присутствующих открылось грандиозное нагромождение стекла, бетона и стали, обильно сдобренное бронзовыми фигурами. Кутин, рассеянно слушая пояснения автора – скульптора Керетели подумал: «Молодец Зураб, хорошо, что он размещает свои творения не у нас, а за границей… Впрочем, так им и надо – нечего было Саакашвили поддерживать».
 
Следующим пунктом программы было открытие музея украинско-российско-шведской дружбы. На крыльце двухэтажного особняка возникла заминка: трем представителям (от хозяев, россиян и шведов) нужно было разрезать ленточку перед входом, но Юлия В. и Виктор Ф. вырывали друг у друга ножницы, не желая уступать пальму первенства. Кутин и атташе шведского посольства Карлсон с интересом наблюдали за происходящим. «Юля, отдай ножницы ты ж не умеешь ими пользоваться, еще порежешься» - добродушно пробурчал Виктор Ф.  «Сам не умеешь, у тебя и пальцы в ушки ножниц не влезут» - отрезала та. «Надо же, точно не влазят» - проверив удивился Витя, но ножницы не отпустил.
 
Желая ускорить процесс, Кутин ехидно поинтересовался: «А где ваш старшой – Виктор А., может он бы ленточку разрезал?»  Виктор Ф. ответил: «Та он в Конотопе какой-то другой юбилей отмечает, он там…» Его перебила раздраженная безуспешной схваткой Юлия В.«И никакой он нам не старшой, мы тут все главные, посмотрим еще кто на выборах победит!»   К Кутину наклонился шведский атташе Карлсон и флегматично заметил: «Со старршим зза ношницци саревнаваллись ббы тройе, а нне дфойе. Со словами: «Йя каттел бы уступпить сфой инструммент дамме» »  он протянул свои ножницы Юлии В.. «А как же Вы?», игриво озаботилась та. «А у мення прри себбе йессть шфейсарсский ножжик сс ношничкамми». Виктор Ф. похлопал шведа по плечу    «Молодец, настоящий джентельмен, ты случаем не родственник того, который на крыше?»
 
Наконец злополучная ленточка была разрезана и в фойе музея гостей встретил угрюмый субъект с бородкой и в пенсне. «Никак, сам Чехов!» восхитился  Виктор Ф. «Ага, брат Гулага-Артемовского и муж Анны Ахметовой» не удержалась от шпильки Юлия В.  Пока они препирались, инициативу опять перехватил мер: «Дорогие гости, экскурсию проведет главный граби.. тьфу, хранитель музеев Дмитро Кабачник». Велеречивый гид показал экспозицию и новый зал, где за столом со шведским, российским и украинским флагами находились восковые фигуры Карла, Петра и Мазепы, подписывающих договор о вечной дружбе и создании газотранспортного консорциума. «Бред какой-то» - подумал Кутин, но видя усердие Кабачника спросил у него: «Могу я что-нибудь для Вас сделать, может к нам в Эрмитаж директором пойдете?» -«Да нет, спасибо, нас и тут неплохо корм... обеспечивают» скромно потупился тот.  
 
После музея  начался праздничный концерт под открытым небом: звезды эстрады всех мастей и ориентаций исполняли свои хиты, в перерывах между ними привычно хохмили «69-й квартал» и «Прямое зеркало». Апофеозом вечера стали «Подмосковные вечера» в исполнении дуэта в составе Юлии В. и примадонны Аллы Б.  Кутин не удержался: «Виктор, а ты сегодня петь будешь?» Тот обреченно вздохнул: «Нет, но я сейчас гопак разучиваю – придется его во Львове к выборам танцевать». Верка Кердючка попыталась спеть «Раша, Гудбай!» но организаторы концерта были наготове и, отключив ей микрофон, запустили фонограмму танца маленьких лебедей. Шведы тоже не подкачали: они были представлены «Аббой» и «Эйс оф бейсом».
 
Тем временем стемнело и начался праздничный фейерверк: мириады разноцветных огней рассыпались в бескрайнем украинском небе, причудливые фигуры сменяли друг друга, создавая почти гоголевскую феерию. «Праздник действительно удался» - с удивлением  подумал Кутин – «у них тут не соскучишься» и посмотрел на Конни, который, похоже полностью разделял его мнение.
 
П.С. Автор напоминает, что все персонажи повествования являются вымышленными и оставляет на совести читателей возможные аналогии с реальными людьми.