Ну, так вот, робяты, продолжим наше сказанье про мещан неразумных да царя Гороха с королем Фарамондом жестокосердных.
 
Триста долгих лет лупили попеременно царь с королем наших мещан, за слабодухость их наивную. А они, тем временем, к поркам обвыклись. Но старые изъяны их не оставили. И царя-батюшку, и короля-благодетеля, как те не старались, как не секли их и не вешали привселюдно, за глаза словами бранными поливали, да дулю в кармане вертели. До того дошло, что шпионы царские да доносчики королевские, из мещан же набранные, писать ябеды уморились. Перья от трудов денных и ночных ломались да чернила борзо скоро изводились, чем поруху немалую казне державной приносили.
 
Надобно сказать, справедливости ради, что мещанам, кои в западной малой части дома жили, при короле Фарамонде-то, полегшее было. Нет, рейтары да драгуны постоем их морили, женок насильничали и добришко мещанское покражей уменьшали. Но, при том, и драли их менее, и за дулю карманную на дыбу не вздергивали. Да и дыба у короля не в почете была. Мало того, говорить могли они на своем, на мещанском языке, а на языцах фарамондовских изъясняться должно только в судах королевских.
 
При царе Горохе жизнь была иная. Всех мещан в рабы-холопья записали, секли нещадно, за говорение на языке мещанском языки из ртов рвали. Дыба да кнут царю роднее брата были. Те, кто Гороху на услуженье поступали, от родичей своих отрекаться должны были. А отрекшимся, братьев в рабство давали, злато да ордена с медалями драгоценными щедрой рукой отсыпали.
 
Так и жили себе мещане. Песни свои вечерами пели, празднества мещанские гуляли, на зависть гороховцам исконным. Фарамондовцы же с мещанами дружбу не водили, разговоров не разговаривали. Брезговали значица.
Но, быль-то сказывается, да дело – делается. Первыми мещане фарамондовские в волнение пришли. Весной это дело было. Начали они бухтеть на короля тогдашнего – Фарамонда-Иосифа, мол – подавай нам свободы наши, обманом краденые, да квартиры наши исконные ослобони от постоя басурманского. А король умный был, бакенбарды свои знатные почухал, да и отпустил их на волю. Стали они жить-поживать, денег наживать, да пинджаки заморские с пугвицами золоченными по праздникам церковным на себя напяливать.
 
Мещане гороховские, тем временем, как и ранее в рабстве негодном пребывали. Сказывают старшие люди, что мещане, отлично от гороховцев исконных, жили много лучше. Гороховцы, по бедности ленной да винопитию неумеренному, рвань разну носили, да на ногах немытых лапти драны. Жили те в избушках курных, черных от дыму ядовитого, скотинку тощую держали да от бар муки лютые терпели. Мещан наших, буйством прославившись, барья гороховские немало страшились. Посему мзду с них меньшую драли, и мещане работящие подобрались, да скопидомные – что не увидит, то в дом-то и тащит, даже чужое добришко прихватывали. И так они лет пятьдесят лишних в холопском звании пребывали. И тут наступили перемены.
 
Пришла лихая година к королям заморским да царям самодержавным. Зачали они войну душегубскую, все противу всех. И холопья гороховские и вассалы фарамондовские похватали самопалы да сабли булатные и начали рубить друг-друга почем зря. А на речке-то Ипре смрадом гадостным подавили тысячи их. И мещане наши там были, да не очень и усердствовали, ибо помнили хорошо результаты походов своих ратных со времен былых. Три года долгих сеча лютая шла, поля да нивы хлебушком не засевал никто, и голод пришел в земли гороховские. И тут случилось нежданное – возмутились холопы бессловесные, изловили Гороха тогдашнего с семьей да порвали в клочья малые, а войну с Фарамондом прекратили. Дом мещанский, с мещанами вкупе, ему отдали, как выкуп за благоволение.
 
Мещане тогдашние усмотрели, что пришедший Фарамонд немощен силой военной. Подумали они недолго, повытягивали из закромов пищали да секиры и изгнали Фарамонда со товарищи. Порешили они жить сами, по обычаю дедовскому, своим умом да разумом. С умом у мещан испокон веков проблем не было. А вот с разумом – беда. Попервой жили они раздельно, мещане западного малого подъезда своих голов имели, остальным иные начальствующие управу давали. Одначе, несмотря на несогласия многие, побратались они и зажили разом. Как тут беда новая пришла. Холопья гороховские с барьями своими войну братоубийственную вели тогда, да через дом мещанский набеги делали. И были они паки злы да гадостны, что за три года стены расшатали и сумятицу в умы посеяли. А тут и мужи мещанские, кои порядок блюсти были поставлены, подгадили несусветно. От дурости, многим умом вызванной, порешили они, что силы воинские мещанам не в потребе, да и разогнали их. Тут голодранцы гороховские подоспели, и опять мещанам кирдык пришел – гороховское рабство вернулось.
 
Зачали холопья порядки новые вводить. По началах мещан они мало трогали, так, изгнали бар своих бывших, да сами в квартиры их заселились. Порешили мещане, что благодать им пришла, зачали зерно сеять да хлеба немалые собирать. Тут-то гнилое нутро гороховское и проснулось. Холопья бывшие к работе непривычны были, да и желанья такого не имели. А жрать досыта да пить допьяна хотелось им. Вот и взялись они у мещан еду да питье отымать беззаконно, а сопротивлялся кто – убивали до смерти, с детьми да женками, как царь Горох и завещал им. А мещанам запретили без цидулки холопской даже их хат своих выходить. И так обирали они их без малого десять лет. А на году тринадцатом порешили и вовсе извести мещан-то. В хатах позакрывали их, еду отобравши, там и помре мещан безвинных, в муках лютых, многия многа. А холопья гороховские ликовали, хлебушек мещанский жуя, да в хатки свободные заселялись. Оттого и великое неустройство потом зачнется.
 
И так жили мещане под холопьями без малого семьдесят лет. Пережили много бед немалых, и войну ужасную, подобной никогда ранее не бывало, да голод многократный. Понастроили на землях мещанских заводов да фабрик разных, землю отравляющих, и хвалились этим: «Мы-де вам – братьям меньшим (так холопья гороховские мещан всех соседских называли) благодать принесли». А что заводы те сами мещане и строили, захватчикам своим угождая по привычкам рабским, про то они и не вспоминали.
Вот настала година, что казна холопская опустела. Не захотели короли заморские холопский товар углеводородный покупать по ценам выгодным. И сокрушилось царство гороховское. Нежданно-негаданно воля на земли мещанские пришла. Без борьбы да кровушки пролитой. И в том залог раздора будущего посеян был.
 
Конец второй части.
 
P.S. Простите, в двух частях не вышло. Придется писать третью.