"труба уснула у завода
собаки вдоль забора лают
и с баннеров слУги народа
как сиськи бабкиной свисают..."
"Опять этот шансон! Может, действительно, запретить его?" - подумал он и приказал выключить радио...
 

В наступившей тишине, расслабленно откинувшись на спинку сиденья, он посмотрел в окно.
«Аэрохамия – как Фанера над Парижем!» - прочитал он слоган на бигборде грязно-зеленого цвета.
- Что это было? – спросил он помощника, сидевшего на переднем сидении членовоза.
Членовоз был большой и бронированный. Поэтому места в нем хватало не только охране, бутылке коньяка и пакету с белым, но отнюдь не стиральным порошком, но и помощнику.
- Предвыборная агитация. – Моментально ответил помощник.
- Это я понял. Я не понял, почему слово фанера написано с большой буквы?
- Видимо, это фамилия…
- Ты совсем дурак что ли? Что-то ты последнее время… Да и пакет мой, как-то подозрительно быстро заканчиваться стал.
- Пакет – это не я... Значит, это - какой-то французский самолет. Или дирижабль так называется.
- Так… кто заказывал плакат?
- Аэрохамия, по бумагам. А что?
- А кто утвердил?
- Он же и утверждал.
- Боже, с какими идиотами приходится работать!
- А я всегда говорил, что новыми должны быть хорошо забытые старые лица, а не вот это вот все. – Помощник неопределенно развел руками.
- А ты знаешь, что наш мудрый нарит, хоть и дурак-дураком, но память у него отменная… Особенно на лица тех, кого он уже выбирал.
- Да бросьте. Кто старое помянет, тому Портной глаз склюет.
- С одой стороны – да. А с другой стороны и безглазый может ножки повыдергивать так, что и не убежишь. Как, кстати, тебе моя сегодняшняя речь?
- Речь прекрасная.
- Правда?
- Это ж я её написал. За пол часа на коленке.
- И мне понравилась. У нас на самом деле все так хорошо?
- У нас – да. У вас… посмотрим после выборов.
- Я про страну в целом, вообще-то…
- А, вы про это… не берите в голову. Хотя, кому я это говорю?
- Это был вопрос?
- Скорее, - ответ.
- Вот, сейчас я не понял. Как, ты говоришь, тебя зовут?
- Какая разница? Вам мое имя ничего не скажет.
- Действительно… Что в имени тебе моём?...  
- Вы сегодня прям Цыцерон – такой умняк, аж неприлично.
- Непривычно, ты хотел сказать? Так это все потому что пакет-то мой пуст, как помойное ведро пенсионера. И, кстати, так кто ж в мой пакет лазит?
- Охрана ваша, кто ж еще. Их - вона сколько машин…