Для справки. Мустафа Джемилев голодал 303 дня. В семидесятые годы прошлого века.
 
Медицина, в том числе и карательная, сделала с тех пор несколько шагов вперед. Не дали умереть тогда Мустафе, не дают умереть сейчас Олегу.
 
Мы все обожглись на Надежде. Которая после голодовки не влазила в майки, бодро и весело матюкала практически в прямом эфире. Давайте не забывать о разнице. Сенцов не в москве. Сенцов в Лабытнангах, это за полярным кругом. Его не показывают в ящике, к нему, наоборот, никого не пускают.
 
Мы все задвигаем отрицательные эмоции куда-нибудь подальше. Это не хорошо, и не плохо. Это естественная реакция нашего мозга. Нам слишком досталось, начиная с тринадцатого года.
 
Но давайте помнить о том, что происходит в колонии в Лабытнангах. Давайте хоть это сделаем для Человека.
 
Мы практически ничего не можем. Слишком невосприимчивы русский мир в кооперации с хуйлом к внешним воздействиям типа сострадание, или даже здравый смысл.
 
Но, несмотря на то, что по вероисповеданию я агностик киевского патриархата, я верю, если мы помним – то ему чуть легче. Если мы помним – то есть какая-то надежда.