Солнечный свет больно ударил в глаза. Никита более 10 часов находился с мешком на голове, пахнущим козьей мочой. Когда мешок сняли, он осмотрелся вокруг: пустыня, вязкий горячий песок, ржавые скелеты внедорожников. Впереди на треножнике стояла дорогостоящая телевизионная камера. Мертвый глаз объектива уставился в его лицо. Никита решил посмотреть назад, но только попытался развернуться, как почувствовал сильный толчок в голову. Неизвестный проговорил: "Хедава даун".
Никите было страшно. В Сирию он отправился недавно, буквально через 3 месяца, как отвоевал за Новороссию. Вернувшись с войны в ростовскую часть, он вместо заслуженного отпуска, попал в кампанию "Пиздуй за Асада". Их заданием должна была стать борьба с ИГИЛ. Три дня на сборы, самолёт и вот он уже тут, в Дамаске. И снова уличные бои: укрытия в жилых домах, дрожание, высунувшегося из оконной рамы автомата. Только в ДНР можно было "градом" украинцев накрывать, а тут такой методики не предвиделось.Потом взрыв, контузия, потеря сознания. Темнота плена с запахом мочи.
В Украине Никита тоже попадал в плен к ВСУ. С пулевым ранением он отлежался в больнице и быстро поправился. Но он знал, как поступают с пленными ИГИЛ.
- Рашхен арми кейм ту зе хорланд ленд..., - зазвучал детский голос.
Детский? Никите было сложно представить себе, что боевики используют детей.
- Ви ар лайонс оф келифейт.
Что-то холодное прикоснулось в горлу Никиты. Он закрыл глаза. Еще минута и теплая, вязкая кровь наполняет рот. Издается мучительный хрип.
Отрезанная голова лежит на теле Никиты - русском солдате, герое Новороссии.
"Стоп! Снято", - слышится крик вдали. Это был Евгений Киселев - русский журналист, часто ездивший за хорошим " жестячком" для своей телевизионной передачи.
Абу-шаль-Ланджа подбежал к Евгению, протягивая маленькую ручку и проговаривая: "маней, маней". Киселев достал бумажник, вытащил 100 долларовую купюру и отдал мальцу. Тот резко выхватил бумажку с рук, направился к машине, где его ждал папа - боец ИГИЛа Рафим аль-Гази.
