Ехал на работу. В места, отдаленные от супермаркетов. Сумка набита тушенкой-одежонкой. На три недели ехал. Сумочка получилась килограмм на тридцать, с лишним.
    В пятнадцати минутах пешего хода от дома. В двадцати четырех гривнах от дома на такси. В вагоне регионального потяга. Со своим еврейским счастьем. Забрасываю ее на багажную полку. Приходилось мне в жизни и тоннами в день разнообразные грузы поднимать. Но этот раз был самый неудачный. Как-то так очень «хорошо» взял вес, что средний палец на левой руке сказал. Нет, не «фак» он сказал. Он сказал «хрусь». Причем так громко сказал, что я тоже сказал, довольно громко. Нет, не е…ый ты , через коромысло и так далее. Сдержался (горжусь собой). Просто с выражением и достаточно громко произнес «твою мать». Со второй попытки загрузил чумадан. И поехал. Рука болела на столе, рука болела. С переменным успехом. То сильно, то не очень. На месте встретили, уложили спать. А наутро – вместо руки почти подушка. Поездка в район, травматолог, гипс. Травматологи, кстати, все сплошь садюги! Сожмите, разожмите, потом своими железными пальцами – хвать. -Тут болит?  Выдыхаешь – Болит. -А тут? -Тут меньше. - А тут? -Тут сильнее всего. –Это хорошо!
  
   В общем, делать нечего. Работать нужно двумя руками, а даже побриться нормально не очень получается. Пришлось собираться, благо и распаковаться толком не успел, и домой. Через Киев.  Киевляне, если кто видел на прошлой неделе провинциала, слегка ошалевшего от жары, боли и обстоятельств, со здоровой синей сумкой (на колесиках!) в правой руке и с больной левой рукой в гипсе – это был я. Наблюдать сие явление можно было в районах выставочного центра, авто- и ж/д- вокзалов, а также в метро между ними. Что я хочу сказать Проверено электроникой, встроенной в большую синюю сумку. Киев не приспособлен к передвижению на коляске. Имею в виду коляску людей с особыми потребностями. Я как-то преодолел все эти спуски в подземные переходы и метро, преодолел перекрестки, где совсем нет пандусов. В результате, правда, правая (здоровая) рука болела на следующий день сильнее, чем та, что в гипсе. А как людям, для которых коляска – способ передвижения? Чумадан мой родом из Евросоюза (то ли Эстония, то ли Финляндия, уже не помню).  В Евросоюзе он вполне комфортно чувствовал себя и в десятитысячном городке, и в городе с населением сто пятьдесят тысяч, и в Варшаве. А вот Киев ему не понравился. Как, впрочем, и мой город – не очень ему нравится.
 

Пы. Сы. Замечательная штука произошла в Фастове. Там делал пересадку. Еще без гипса. Кто был – знает. Вокзал как на острове, с двух сторон рельсы. Попасть в город можно только через тоннель. Пандус на ступеньках сделан так, что колесики сумки с ним категорически не совпадают. А кофе хочется. Ночь.  Спрашиваю у попутчиков, отца с сыном, с которыми разговорились минут пятнадцать назад, где можно взять. Отец говорит – «Только в городе. Пошли покажу, сыну сумку оставишь». Пошли.  На привокзальной площади отец заявляет, что проводил сына и едет домой. Исчезает. С нехорошими предчувствиями, беру все-таки кофе и назад. «Предчувствия его не обманули!». Сумки нет и сына нет. «Старый осел» - это самое мягкое что я говорил в свой адрес, пока метался по небольшому вокзалу. Когда уже дозрел до обращения в милицию (безо всякой надежды), сын и сумка появились из туалета. Оказывается, у человека банально прихватило живот. Долго извинялся, а я долго благодарил.
   Верьте в людей! Правда я после этого пошел (с сумкой!) и хряпнул сто грамм. От нервов.