С утра нужно было встретить посылку, которую передали поездом из Севастополя. Я ломилась как боевой слон через выставленные прямо на мостовую банки с соленьями, бомжеватых дядек и теток, тюки и чемоданы. Однако киевское летнее утро было вполне умытым, а настроение игривым.
 
На перроне меня обогнала колоритная пара из косящих под новых украинцев.
 
Поезд остановился, и оказалось, что я и парочка встречаем не только один поезд, но и один вагон. Я ждала в сторонке, пока все пассажиры покинут место своего временного пристанища и наблюдала. Парочка тоже пребывала в нетерпении. Наконец из вагонного проема выпали два одинаковых как близнецы военных. Это были старшие флотские офицеры. Глядя на них, я сразу вспомнила представителей южно-американской или африканской фауны. Только джунгли так щедро окрашивают своих обитателей. Тут, как говорится, было все. И огромная фуражка, и лампасы, и эполеты, и главное ордена от плеча и до талии. Парочка бросилась к дорогим гостям, которые тут же начали осыпать даму двусмысленными комплементами.
 
Я забрала посылку, но мысль моя блуждала в других измерениях. Я думала: «Интересно, за какие морские баталии эти два уважаемых офицера получили свои награды и звания?»
Может за удачно брошенных в Крыму подчиненных и технику?
 
А ведь это происходит не в первый раз. В 1942 году командование Черноморского флота, свалив в самый разгар военных действий, бросило тысячи своих воинов на мысе Херсонес. К сожалению, мы только через 60 лет достойно увековечили память о тех, кто тогда погиб или прошел через все муки плена. Зато улицы Севастополя уже много лет носят имена сваливших адмиралов.  
 
Вот и получается, что прошло 70 лет, а у рояля то же, что было и раньше. Что для нас абсолютно нормально осудить солдата контрактника за то, что он изменил присяге, и встречать с цветами и бутылкой в Киеве адмиралов, бросивших этого контрактника.