Если у кого-либо, после прочтения, хватит ума и воображения интерпретировать этот материал как хвалу России – Господь и психиатр ему в помощь. Я просто хочу поделиться своими болью и попытками понять время и обстановку, в которых я живу.
 
Так распорядилась судьба, что рожден я был в середине прошлого века в стране под названием СССР в маленьком районном городке Валуйки белгородской области. А в три месяца был перевезен, за неимением в те времена детских колясок - в оцинкованном корыте, в город Сумы, в котором и проживаю по сей день.
 
Из ближайших родственников у меня остались две двоюродные сестры по материнской линии. Одна из них живет в Сумах, другая – в Нижнем Новгороде.
 
Каждое лето нижегородская сестра приезжает к нам на месяц в Сумы насладиться теплым климатом, покушать вволю овощей и фруктов и просто отдохнуть. Вот так и в этом году: с вокзала на машину и к сестре на дачу, которая располагается в тридцати километрах от города в сосновом лесу на берегу реки Псел. Лично мне такой отдых не совсем понятен, потому что большая часть его проходит в положении «стоя на четвереньках» между огородных грядок. Но обеим сестрам и позы, и такое занятие – очень по душе.
 
Сидели они как-то вечерком на даче после трудового стояния на четвереньках и пришла им одновременно в головы одна и та же мысль – съездить на свою малую родину, в Валуйки. Сказано – сделано. Сто семьдесят километров от Сум до Харькова на автобусе за четыре (sic!) часа по дороге, напоминающей лунный ландшафт. Еще столько же, по еще худшей дороге от Харькова до границы с РФ. И двадцать минут последние пятьдесят кэмэ, по хоть и штопанному, но вполне гладкому полотну до самих Валуек.
 
Три дня ходили мои сестры по небольшому городку, где населения всего ничего – каких-то неполных тридцать пять тысяч. Город был плохо узнаваем, потому что из тех, сфотографированных памятью детства улиц и построек, практически ничего не осталось
 
Городок поразил их своей чистотой. Даже на далеких от административного центра улочках невозможно было заметить использованной упаковки и тары.

 

Вот улица, на которой почти всю свою жизнь прожили мои бабушка с дедушкой.

 
В детстве я помню, что вместо дороги тут было что-то типа широкой траншеи, по которой после обильного дождя не могли проехать даже грузовики. Зато мы, мальчишки, пару дней успевали покататься в ней на разных сподручных плавсредствах. Кругом расхаживала всякая дворовая живность: куры, утки, козочки с хрюшками. Сейчас тут постелен асфальт, сохранность которого заставляет меня краснеть от стыда.

 

Дороги. Это то, что тоже поразило моих сестер. Они были гладкими! Без ямок и трещин. Центр вымощен непобитыми плитами и брусчаткой. На периферии везде целый асфальт.

 

Городок – козявка, который с трудом можно отыскать на спутниковой карте Google. Но в нем работают восемь довольно больших предприятий. Громадный железнодорожный узел, ликеро-водочный завод, знаменитая «маслобойка» - комбинат по производству растительных масел (с детства запомнил вкус теплой макухи и сладость рушенки) молочный завод, мясокомбинат. В будний день на улицах удивительно мало гуляющих людей. Все на работе.
 
С горечью начинаю все это сравнивать с моими Сумами. Из пяти громадных предприятий союзного значения, более-менее корячится только одно – СМПО им. Фрунзе, поставлявшее когда-то газоперекачивающие комплексы в половину стран всей нашей планеты. Да и на нем идут сейчас имущественные сражения между бывшим директором-сумчанином, со своими детьми-кумовьями, и российским инвестором. Развален мясокомбинат с вековой историей, молочный и пивной комбинаты. Знаменитая сумская «ликерка» тоже дышит на ладан.
 
С утра до поздней ночи по улицам Сум шатаются толпы молодых людей – в городе массовая безработица. Улицы города завалены пакетами, различными пустыми бутылками, оберткой всех цветов и размеров. Знаменитый пешеходный «Щербатик», улица, построенная когда-то по инициативе Вована Щербаня, с каждым годом все больше начинает напоминать чумацкий шлях. Город, еще в каких-то недалеких восьмидесятых называвшийся городом миллиона роз, превратился, по сути, в пункт хранения вторсырья.
 
Когда я слышу в последнее время нередкие призывы отгородиться от вероломной разваливающейся России чуть ли не бетонной стеной, я начинаю вспоминать фотографии улиц Валуек, затем выхожу на улицы своего города, сравниваю их с валуйскими, и мне становится стыдно.
 
В голову приходят незамысловатые мысли. Независимость – это не возможность тыкать пальцем в сторону соседа, сидя по уши в собственном дерьме. Независимость – это возможность, не обращая внимания ни на кого, самостоятельно выбраться из собственной кучи дерьма, а уж потом гордиться, что это удалось сделать.