«Пришло время применить персональные санкции в отношении Януковича», - пишет влиятельная Financial Times.
 
А он скрывается то ли на своих ста сорока га за пятиметровым забором, то ли в одном из своих дворцов-схронов, метастазами мерзкой болезни, разбросанных по всей стране. Появившись вдруг ниоткуда, он тут же растворяется в рабочем отпуске. Спрятавшись от людского взора, давится своим элитным хлебовом.  Гадит в позолоченный нужник. Скачет от нечего делать по пенечкам. Пускает газы в своих бассейнах. И чхать он на  всех и вся хотел.
 
А знает ли он, что творится хотя бы в километре от его охраняемых хоро́м? Вряд ли. Прислуга приносит ему короткие отчеты об очередных достижениях-покращеннях, прекрасно понимая, что в силу своих особых природных дарований, «хозяин» вряд ли способен прочитать что-либо более одной страницы.
 
Да, и на кой ему это все читать. Жизнь удалась. Из рядовых гопников – в президенты громадной страны. Виртуальная биография – завгар, космонавт, крепкий хозяйственник, профессор – за пару десятков лет потускнела, потеряла любопытство и стала почти реальной.
 
Иногда, невидимые режиссеры выпускают его на политический подиум, который он тут же превращает в цирк. Он едет, куда ему прикажут, с напрягом мямлит по бумажке то, что ему напишут, обещая всем все сразу.
 
Прикормленный пул журналистских холуев, управляемый теми же невидимыми режиссерами, расписывает заранее надутый, бракованный контрацептив розовыми красками. От них не отстает громадная армия внуков лейтенанта Шмидта: политологов, политтехнологов, предсказателей-социологов, ведущих политических шоу  и прочих жуликов на доверии.
 
Да, и вроде как бы оппозиция каждый день рекламирует безграмотную посредственность с патологией клептомана, награждая его разными титулами: пахан, ужасный диктатор, хитрый бизнесмен.
 
Держава рассыпается. От государственных институтов остались лишь вывески. На смену экономике пришла тотальная клептомания. У народа все больше свербят руки в ностальгии по вилам и «калашу».
 
Санкции со стороны Запада – вещь нужная. Только будут ли они полезными для разваливающейся страны, если коснутся одного лишь затворника Межигорья?
 
А как же те «невидимые» режиссеры?