«Шар» со звуком.
 
«…Все будет как в кино, а в кино плохое не показывают…» В.Шишкин (из раннего)
 
-Зачем ты это сделал? – с жесткой укоризной в голосе спросил Валерий Николаевич своего племянника.
Они стояли возле трюмо в полутемном коридоре квартиры-хрущевки, перекрывая проход полностью.
Витя – тщедушный молодой человек лет двадцати ростом выше среднего с огромной волнистой шевелюрой «а-ля Смоуки» стоял опустив правую длинную руку вдоль туловища, а левой, протягивая навстречу дяде, ибо Валерию Николаевичу он доводился племянником, передавал ему золотое обручальное кольцо «бочонок», которое успешно и подло спер из спальни своей двоюродной тетки во время застолья по случаю ее дня рождения. Произошло это в момент, когда гости стали поднимать рюмки в честь его деда-героя Гражданской войны, ибо любое собрание Витиной родни заканчивалось именно так. А это в свою очередь означало, что все присутствующие за столом подобрались к нужной кондиции, когда салат еще не закончился, но мордой в него падать еще рано.
Уловив этот момент, Витя ловко и воровато исчез из-за стола. Зная, наверняка, где находится заветная теткина шкатулка, и, будучи уверенным в том, что его никто не заметит, Витек все же пробрался в спальню на цыпочках.
Открыв коробочку с украшениями, косматый шалопай ахнул. Чего там только не было. Коралловые и жемчужные бусы с золотыми застежками, колечки, сережки со стразами из белого и желтого золота, клипсы с серебряными застежками. Он засунул руку внутрь и на мгновение зажмурил глаза от удовольствия.
Вдруг в коридоре раздался грохот падающего ведра. Витек дернулся и рванул к двери. Присев на корточки он выглянул в дверную щель, так как нарочно не закрыл за собой дверь на случай «шухера».
В полутемном коридоре на полу барахтался в борьбе с пустым ведром Санька, двоюродный брат.
«Вот пьянь, - подумал Витек, - и тут мне все перебивает».
Он на цыпочках вернулся к шкатулке, выхватил колечко с приличным весом, пару цепочек, но шум в коридоре усилился и воришка рванул в смежную со спальней комнату.
-А ну поднимайся, бездельник, - прокричала тетка Дарья пьяному Саньке, - ты чего тут возле моей спальни распластался? Придурок!
Сын ее кое-как со второй попытки встал на четвереньки. Тетка пнула его под зад ногой, и он снова завалился на пол.
-Тетя Даша! А чего вы тут? – задал вопрос Витя, высовывая голову уже из кухни.
-Да я вот пообещала показать свои сережки твоей матери. А этот увалился тут на пол, прохода нет, - проворчала тетка, переступая через лежащее на полу булькающее тело.
-А-а, - протянул Витя, - а я хотел сказать, что мне пора.
-Что даже чаю не попьешь? – равнодушно спросила Дарья, открывая дверь спальни.
Она повернула голову, но Витьки уже и след простыл. «Вот, бабник – подумала Дарья, – чуть только «женилка» выросла уже кобель. Весь в свою мамашу».
Не успел Витя добраться до калитки палисадника, как в доме тетки раздался дикий крик.
-Люди! Ограбили! – кричала Дарья. Витька, злостно ухмыляясь, просунул руку в карман брюк-клеш и, нащупав заветный металл, рванул что есть мочи домой.
-Так все же зачем ты это сделал? – спросил Валерий Николаевич, забирая обручальное кольцо из протянутой руки Витька.
Тот стоял, потупив взор в пол, и шаркал нервно носком правого тапка по старому паркету, словно что-то выковыривал.
« - Придурок!» – подумал про себя Валерий Николаевич, а вслух сказал.
-Как же ты будешь в Москве учиться? Тебя же там сокурсники забьют или в тюрьму посадят!
Витек продолжал молчать, только вот рука правая сама без воли хозяина вновь проникла в карман брюк и сжала в нервной судороге оставшуюся золотую цепочку тетки.
-Ладно, Бог тебе судья! – произнес дядя и повернулся к выходу.
Взгляд его уперся в зеркало трюмо.
Витек, понимая, что кое-что ему урвать удалось и довольный этим, показал вслед дяде язык так быстро и часто, как это делал комиссар Жюв в фильме «Фантомас».
Оскорбившись этим обстоятельством дядя, не раздумывая, развернулся, и, взмахнув рукой, ударил основанием ладони племянника прямо в лоб.
Не ожидая такой прыти от родственника, Витька даже злую улыбку не успел снять с лица и, прикусив свой язык, завалился на пол. Раздался громкий …«пук!».
Дядя, услышав или скорее почуяв неприятный запах, поморщился брезгливо и плюнул в ноги покрасневшему Витьку.
- Сраная интеллигенция! Не тронь говно, вонять не будет, - в сердцах и с горечью произнес дядя и вышел из квартиры.
***
-Ну? – спросил конопатый и рыжий молодой человек того же возраста что и Витек.
-Принес, принес, Моня, – ответил ему Витек, доставая из кармана золотую цепочку.
-Вот, - сказал он рыжему фарцовщику, - держи. Оцени ее по максимуму, потому что больше ничего нет.
-Фью-ить, - присвистнул конопатый Моня, - вещица-то так себе.
-Не свисти, денег не будет, - оторвал его Витек, - эта цепочка еще до революции делана, так что не надо трепаться.
-Видишь, - Витька указал пальцем на пробу на замочке, - такого даже Бендер не видел, а ты говоришь, так себе.
-Ладно, - ответил Моня, доставая из кармана складную лупу.
-Что ж, - произнес он, пожалуй, я дам тебе триста рублей.
-Какие триста? – вскричал, выпучивая глаза Витек, - мало того, что мне пятьсот надо судье отдать, дак еще и по морде за нее получил.
-Какому-такому судье и по какой морде я не знаю, - ухмыльнулся Моня, - но больше чем четыреста не дам.
-Так, - давай ее взад – разочарованно прошипел Витек, - я ее кому-нибудь другому продам.
Он протянул руку за цепочкой, но Моня отвел его руку.
-Кому ты ее продашь, балбес? – спросил он Витьку, - тебя тут же заметут менты и тогда тебе уже никакой судья не поможет. Понял?
Он хитро прищурил правый глаз, глядя на собеседника.
Витька поник и рухнул в кресло. Паролон под гобеленом уже давно был промят, так что посадка была жесткой. Витек поморщился и замолчал.
-Есть, конечно, вариант, – произнес Моня, почесывая свою шевелюру. Он провел рукой по жестким торчащим во все стороны волосам, будто по язычкам пламени пробежался.
-Какой еще вариант? - устало спросил его Витек.
-Я дам тебе шестьсот рублей, но ты за это окажешь мне услугу.
-Какую? – в голосе Витька прозвучала нотка заинтересованности.
-У твоего деда есть пистолет «Маузер» еще с  Гражданской войны, - продолжил Моня, заметив, как его собеседник встрепенулся.
-Есть, - утвердительно ответил Витек.
-Так, вот, - начал Моня развивать тему, - ты мне «Маузер», я тебе сейчас даю шестьсот, а за него еще добавлю тыщу. Идет?
Услышав названную сумму, которую в то время советскому инженеру и за год не собрать, Витька нервно заерзал задом в жестком кресле.
«Что-то этот мошенник темнит» - подумал Витек, глядя на рыжего фарцовщика, а вслух спросил.
-Но это же уголовное дело. Так?
-Да какое там дело? - осклабился Моня, ухмыляясь, - оружие старое, дареное. Чего там?
-Так ведь он его за службу в Черноморском ЧК получил, - ответил Витек, боясь уже и продешевить.
-Тем более! – уверенно сказал Моня, - что же он жаловаться побежит? Он, поди, уже на ладан дышит.
-Дышит-то, дышит, - задумчиво ответил Витек, - только боязно как-то.
-Я тебе что трусы заставляю снимать? – давил Моня, – Тебе же надо.
Витек представил себе кучу червонцев и «горчичников», и во рту у него пересохло.
«Смогу и в Москву уехать, и в институт поступить, и от суда отмазаться» - подумал Витек, грызя ногти.
-Тебя судья от армии откосит, в Москву поедешь, а там, - Моня задрал голову и поглядел в потолок, - там новая жизнь, девочки. А?
-Да, - протянул Витька – сбылась бы мечта моей мамы и стал бы я режиссером.
-Так что? – вернул его к действительности Моня. Договорились?
-Хорошо, - ответил Витька, - по рукам.
Когда хрустящие фиолетовые двадцатипятки, вырученные за цепочку, оказались у него  в руках, он сладостно зажмурился.
-За Маузер расчет в «горчичниках». Понял? – спросил он Моню.
-Понял, - ответил рыжий, - все будет по сто рублей и в лучшем виде.
Витьке повезло. Через неделю дед его - участник Гражданской войны, бывший командир отряда ЧОНа и начальник Черноморского ЧК в конце двадцатых годов скончался от инфаркта, когда узнал что его внук Витька, которого он баловал, как родного сына, был осужден выездным заседанием Приморского районного суда города Черноморска на два года условно за уклонение от воинской службы. Не прошло и двух дней после похорон деда, как Витька Вознюхин-Болотный, которого покойный герой-чекист записал по отчеству великого революционного и любимого им поэта Демьянычем, так как отца он своего не знал из-за провала в памяти его веселой матери, покинул родной Черноморск с надеждой покорить «Первопрестольную» и стать надежной опорой отечественного кинематографа.
 
(продолжение следует...)