- Камо грядеши, Украина? -  растерянно спросила вслух сама себя Сережкина.
 
- Ну, ты, мать, даешь. Как куда? В Европу конечно, - с ехидной усмешкой ответила ей, появившаяся  ниоткуда, слегка поддатая Украина и опрокинула на землю очередную властную загородку.
 
- А ты что подумала? В Рассею что ли, кремлевскую изгородь по кирпичику разносить? Или к желтолицым трудоголикам – Великую китайскую? Замучаешься, да и ЮНЕСКО не одобрит. Как - никак исторические ценности. Лучше уж на Запад, в Европу сытенькую.
 
Украина отряхнула руки и огляделась вокруг.
 
- А ты где-нибудь в Европе видала чтобы в наши дни их власть от народа, ее же выбравшую, железными решетками отгораживалась? – продолжила Украина, – Только подумать попробовали бы, вмиг в политическом небытие очутились.
 
Украина задумалась.
 
- Только понимаешь ли, Сережкина. Ограды ведь все повалить дело нехитрое. Да их конструкторов-строителей по тюрьмам благоустроить, на места, так сказать, их исконные, тоже не проблема. Но этим-то, вмиг, все наши беды не решить.
 
Украина наморщила слегка запыленный лоб.
 
- Черт! А как все красиво начиналось двадцать лет назад. Помнишь, было нас пятнадцать сестер. С виду грозное семейство. Весь мир до-о-олго пугали. А внутри одна другой в любой момент готовы были глотки перегрызть. Надоели мы до чертиков друг дружке за полвека в «единой советской семье».
 
- Но, повезло. Договорились. Разошлись без особого революционного шума.
 
- А я ведь баба молодая, - Украина кокетливо покрутила бедрам, - мне бы на Запад, к воспитанным демократией, богатым женихам. Так нет, вы, Сережкина, народ мой, решили по- иному.
 
- Сначала, вместо того чтобы как можно быстрее организовать всеукраинскую антисоветскую баню-вошебойку, долго бегали как чумные, звуки разные испускали: «Свобода!», «Демократия!». Свобода от чего-кого? А демократию, Сережкина, долгими годами-десятилетиями упорного труда, потом и кровью, заслужить надобно.
 
- А потом решили, что все можно сделать быстренько и на дурняк: вывески на обвалившихся советских фасадах сменить, по-украински певучим галицким прононсом заговорить и все – мы Европа.
 
Украина грустно улыбнулась.
 
- Оттого, что вы какого-то там коммуняцкого секретаришку, с колхозным воспитанием и заочным образованием (это же надо было такое придумать!) Президентом обозвали, он им никогда и не стал. Да и последователи его...
 
- Ты, Сережкина, напрягись, вспомни. Первый, балоболистый, в стране супер-гипер-инфляцию устроил, словесной диареей прикрываясь (до сих пор остановиться не может),  и воровал. Ну, и в результате получил народный пинок под зад. Второй, тот молчаливее был, но молчаливость свою пропорционально вороватостью компенсировал. Тоже клеймо на заднице имеет. Третий, с гнильцой, на печи весь свой срок пролежал. Пакостил мне и вам периодически, но грести под себя не забывал. Осточертел всем по самое не могу. А про четвертого, того, которого вы ананасом нарекли, я вообще молчу.
 
- Ну, Сережкина, и что их всех объединяет? Правильно! Неуемная тяга к личному обогащению. И каждый из них рано или поздно слышал от вас «Ганьба! Геть! Украина без…» И скажу тебе то, что ты, скорей всего и без меня давно уразумела. Так будет и  с пятым, и с шестым, и с… Потому что в этой советской системе («народные депутаты», ой, не могу!) по-другому и быть не может.
 
- Так вот, чтобы на всю будущую жизнь искоренить это, надобно со всем советским, раз и навсегда, в душе и головушке своей, каждому из вас сказать «Прощай». Понимаешь, Сережкина, всем, всему и навсегда. От названий городов, памятников, государственных институтов, до параноидальной влюбленности в политиков.
 
- Хотя вот кое-что из того советского можно все-таки оставить. Ну, хотя бы вот этот веселенький мотивчик
 
            Никто не даст нам избавленья,
            Ни Бог, ни царь и не герой,
            Добьемся мы освобожденья
            Своею собственной рукой.
            Чтоб свергнуть гнет рукой умелой,
            Отвоевать свое добро —
            Вздувайте горн и куйте смело,
            Пока железо горячо
 
Разнося вокруг легкое амбре бурякового самогона, Украина с удовольствием прогорланила пару четверостиший.
 
- Да, жалко только, что тут про ограды металлические ничего не сказано. Но это не беда, вы, Сережкина, народ, подправите это упущение и словом, и делом.
 
- Так о чем это я? А… ну да. Goodbye my love страна советов.
 
-  Сделать это конечно будет нелегко, так как проникла эта зараза во всех вас до самых хромосом. Может вашему поколению это и не удастся. Значит, воспитывайте в надлежащем духе своих детей, внуков, правнуков. И, главное, не отчаивайтесь. Я то, страна ваша, с вами.
 
- А пока, учимся валить ограды, становиться гражданами и воспитывать «народных»… тьфу ты, Господи!
 
                          Go west life is peaceful there
                          Go west in the open air
                          Go west where the skies are blue
                          Go west this is what we're gonna do
 
Промурлыкала Украина знаменитый рефрен Pet Shop Boys и исчезла в никуда, оставив Сережкину наедине с поваленной оградой.