Телефонная трубка разрывается:
- Насос гремит!!! Температура растет! Что делать?!!
“Хорошо хоть поел по дороге с совещания” - думаю на бегу. Врываюсь в насосную. Хельмут демонстрирует проблему — насос работает, но грохочет как трактор. Знаками (английского не знает) показывает — давай инструменты! Бегу за ключами, на ходу срываю галстук. Приношу. Гельмут (ему два года до пенсии, стало быть 63) не обращая внимания на строительную грязь, опускается на колени и начинает разбирать насос. Снимаю парадный пиджак, закатываю рукава белоснежной рубашки, присоединяюсь. Гайки, болты, шпонки тонут в луже под насосом, царапаем руки в кровь, Гельмут матерится по немецки (ШАЙСЕ!!!), я по-русски, но дело движется. Выгребаем набившийся в насос мусор.
Подымаю голову. Двое ЗАЗовских электриков бросили свою работу и с нескрываем любопытством наблюдают за нами. Подтянулись и строители из соседнего помещения. Стоят чинно, полукругом, обсуждают:
- Ты смотри, немец дает! Не посмотрел на грязь!
Помочь никто не пытается.
Поднимаюсь, отправляю всех к такой-то матери.
Уходят по-английски, не прощаюсь.
 
Технолог бьется в истерике:
- Это он вам, заезжим визитерам, рассказывает какое у нас классное производство и нет брака! А как мы по субботам радиаторные решетки на “Ланосы”, которые уже за проходной, на автовозах, прикручиваем, он молчит!
Постепенно успокаивается.
- И зачем “Таврию” снимать с производства?!! Там такие детали хорошие, все ровные, прямые углы! А на этом корейце понавыдумывали — ни одной прямой линии! И серый цвет!
По окончании встречи выходим с коллегой, закуриваем.
- И цвет салона такой хороший был, черный, не маркий...
 
А.А. повышен в должности — теперь он директор ХРП (хозрасчетное прелприятие, большой цех ЗАЗа). Соответственно, ему положен служебный автомобиль. Достался какой-то корейский внедорожник. Не взирая на холод и дождь, разъезжает, высунувшись из открытого окна, на первой передаче вблизи центральной проходной и гордо здоровается со знакомыми.
Имидж ничто.
 
Б.Б. повышен в должности — из директоров ХРП до зампреда Правления. На первом совещании объявляет:
Чем я должен заниматься, я не очень понимаю, но если меня кто-то подставит — тому п**дец!
Вроде до сих пор зампред. Видимо, никто не подставил.
 
На следующий после ЗАЗа проект босс  поставил директором над нами “сбитого летчика” - бывшего коммерческого директора ЗАЗа А.Д. Хватка боссу понравилась.
Один из первых перлов особо запомнился:
- Я не буду разбираться, потому, что я — директор!
 
В современные автомобили лобовые и задние стекла вклеивают. Нормально это выглядит так: стекло устанавливают в специальный кронштейн, механическая рука наносит клей точно по периметру стекла, вторая механическая рука берет стекло, с заданным усилием прижимает к оконному проему кузова и удерживает заданное время. Автомобиль в это время движется по конвейеру.
ЗАЗ купил только первую руку. После нанесения клея два бойца подхватывают стекло, несут к машине и давят, давят, давят...
Очередная делегация в это время любуется нанесением клея на следующее стекло.
 
Через полгода руководства строительством завода (пусть и маленького) упомянутый А.Д. обзавелся “Опелем” запорожской сборки. Что и говорить, руководить  — тяжелый и неблагодарный труд. Всем рассказывал — это же хенд мэйд! У меня же на ЗАЗе все схвачено, знали, для кого делают!
Через две недели вывалилось заднее стекло.
 
За окном моросит унылый октябрьский дождь.
Акты передачи ЗАЗу оборудования и технической документации подписаны. Лежат на бывшем моем столе... Вечером я уезжаю в Киев, и сюда не вернусь.
Успокаиваю себя: задача выполнена, производство создано, налажено, работает четко, все надуманные претензии ЗАЗа либо отбиты, либо удовлетворены.
Нужно уходить, здесь уже командуют другие.
Подъезжает погрузчик (“кара”), останавливается, водитель выходит из кабины и топает к дверям уже не нашего производства — всего лишь одного из участков ЗАО ЗАЗ.
За его спиной погрузчик медленно катится под уклон и лапой пробивает стенку уже не нашей градирни.
Символично.