В наши липкие руки попал интересный документ, фотокопия стенограммы беседы двух великих людей современности. Следуя журналистской этике, мы не стали указывать источник информации и место его работы, а также зашифровали имена участников беседы по первым буквам их имени. Публикуем без купюр.
Г. (всхлипывая) - Вот уйду я, Володя, и поговорить тебе будет не с кем!...
П. (мужественно) - Не переживай, Маха, что-нибудь придумаем. Незаменимых среди вас нет.
Г. (капризничая) - Не с кем! Не с кем!
П. (задумчиво) - Это точно: ты да я. Как Кастор и Поллукс. Но бессмертный, сам понимаешь, должен остаться только один.
Г. (рыдая) - Ох, горюшко, горюшко... На кого же я тебя покину!...
П. (безтрепетно) - Да, базара нет.
Г. (ностальгируя) - Какие беседы мы вели!...
П. (брезгливо) - Точно, с тобой и в библиотеку не ходи.
Г.. (восторженно) - Каких высот духа достигали! А под нами Гималаи - ...
П. (строго) - Подо мной - Кавказ.
Г. (восхищённо) - ... крыша мира.
П. (язвительно) - Добрый вечер, ну ты из носа и колупнул. Крыша мира - это я, а не этот Гиви Малаи.
Г. (возвышенно) - Я говорю: зрим с высоты орлинного полёта...
П. (прищуривая глаз) - Нет, лучше с высоты истребителя, и через прицел.
Г. (мечтательно) - ...и оттуда видны нам мирные деревни...
П. (сурово) - Это только видимость, в деревнях полно незаконных бандитов.
Г. (благожелательно) - ... крестьяне трудятся на пашне...
П. (испепеляюще) - Неправда, я всё вижу: они не работают.
Г. (сочувственно) - ... зарабатывая себе на хлеб и лекарства.
П. (рубя ладонью воздух) - Никаких льготников, никаких субсидий. Монетизацию им.
Г. (умильно) - Незатейливые обычные индусы.
П. (подняв указательный палец вверх) - Среди них - 45% русских.
Г. (горестно) - Впервые, Володя, жалею, что я не русский! Вот умру - сожгут на огневеющем плоту, как басурманина! Представляешь?
П. (уверенно) - Представляю. А плот утонет.
Г. (в истерике) - Утонет?
П. (равнодушно) - Сердце из под водных глубин ещё трое суток стучать будет. Но ты не волнуйся, Маха, наши специалисты всё запишут и расшифруют. Никто не забыт, ничто не забыто.
Г. (переживая) - Прах по ветру развеется! А был бы я - русский, лежал бы мой прах в урне, недалеко от тебя, в Кремлёвской Стене. И были бы мы соединены невидимой серебряной кармической нитью.
П. (снисходительно) - Нитью дела шьют - и к стенке! А потом можно и в Стену, если реабилитируют посмертно. Родись ты русским, Маха,
тебя бы точно скорее к стенке, чем в стену. Слово чекиста.
Г. (плаксиво) - Жаль умру скоро! Побрели бы мы с тобой проповедовать милосердие по России.
П. (резко) - Пыль замучаешься глотать по российским дорогам.
Г. (благоговейно) - Пыль - это тлен . Ценно лишь доброе слово проповедника!
П. (задушевным свистящим шёпотом) - За слова отвечать надо.Чем ты ответишь? Бомж ты. И тунеядец. Имущества нет, денег нет. Одеждой даже приличной не разжился. Ходишь в рванине. На, галстук держи с царского плеча. Хочешь удавись, хочешь наготу прикрой.
Г. (торжественно) - Удавлюсь, Володя. Вижу: есть на кого мир оставить! Ты - мой приемник!
П. (лениво) - Не переживай, Маха, всё будет путём!
Проводил запись и подготовил стенограмму беседы подполковник ФСБ Путин В.В.
Принято в архив под грифом "Мусор. Из избы не выносить" и с резолюцией: " Дело закрыто в связи с бесперспективностью для оперативной работы обьекта разработки и в связи с его смертью".
