Укротители «мирного» атома-4

Часть 4. Фениксы Чернобыля
 

«Лишь тот заслуживает памятника, кто в нем не нуждается»
 

В мифологиях разных культур птица Феникс обладает способностью сжигать себя и затем возрождаться. В христианском мире Феникс символизирует  триумф вечной жизни -- победу над смертью и воскресение из мертвых.
 
Вот и герои Чернобыля, сгорев в радиационных полях разрушенного ректора, восстали из пепла, чтобы навечно остаться в памяти благодарных потомков…
 
И наш гражданский долг – знать эти имена наизусть и хранить память об их самопожертвовании во имя Жизни…
 

 

В ночь с 25 на 26 апреля работу четырех блоков ЧАЭС обеспечивало 176 человек. Еще  268 -- трудилось на строительстве 5 и 6 блоков. Не факт, что эти официальные цифры точны, но они дают возможность представить количество людей, находившихся на промплощадке атомной станции в ночь аварии. Плюс еще несколько десятков рыбаков, находившихся в опасной близи от АЭС на берегах реки Припяти и пруда-охладителя.
 
Официальный список жертв трагических событий (составленный на самой ЧАЭС и подписанный её директором Михаилом Уманцом) состоит из 30 имен и фамилий:
 
1. ХОДЕМЧУК Валерий Ильич, старший оператор ГЦН РЦ-2 (24.03.1951 - 26.04.1986),
награжден орденом "За мужество" ІІІ степени (Указ Президента Украины № 1156/2008)
 
2. ШАШЕНОК Владимир Николаевич, инженер «Смоленскэнерго» (21.04.1951 - 26.04.1986),
награжден орденом «Знак Почета».

 
3. ЛЕЛЕЧЕНКО Александр Григорьевич, зам. начальника ЭЦ (26.07.1938 - 07.05.1986)
(похоронен на родине --в селе Степное, Полтавской области), посмертно награжден орденом Ленина, крест «За мужество» (1996 г.), Герой Украины (указ №328/2006 от 21.04.2006 г. г)

 
4.ТИШУРА Владимир Иванович, пожарник СВПЧ-6 (15.12.1959 - 10.05.1986)
Герой Украины (указ Президента Украины № 328/2006 от 21.04.2006 г.)

 
5. АКИМОВ Александр Федорович, начальник смены блока (06.05.1953 - 11.05.1986)
орден "За мужество" ІІІ степени (Указ Президента Украины № 1156/2008)

 
6. КИБЕНОК Виктор Николаевич, начальник караула СВПЧ-6 (17.02.1963 - 11.05.1986).
Герой Советского Союза (указ от 25.09.1986 г.), звезда «За мужество» (указ N 297/96 от 26.04. 1996 г.)

 
7. ПРАВИК Владимир Павлович, начальник караула ВПЧ-2 (13.06.1962 - 11.05.1986)
Герой Советского Союза (указ от 25.09.1986 г.), звезда «За мужество» (указ N 297/96 от 26.04. 1996 г.)

 
8. КУРГУЗ Анатолий Харлампиевич, старший оператор ЦЗ РЦ-2   (12.06.1957 - 12.05.1986),
крест «За мужество» (1996 г.)

 
9. ОРЛОВ Иван Лукич, изолировщик-пленочник «Чернобыль-энергозащита» (10.01.1945 - 13.05.1986)
 
10. ИГНАТЕНКО Василий Иванович, командир отделения СВПЧ-6 (13.03.1961 - 13.05.1986),
Герой Украины (указ Президента Украины № 328/2006 от 21.04.2006 г.)

 
11. ТОПТУНОВ Леонид Федорович, СИУР (16.08.1960 - 14.05.1986),
орден "За мужество" ІІІ степени (Указ Президента Украины № 1156/2008)

 
12. БРАЖНИК Вячеслав Степанович, машинист ТЦ (03.03.1957 - 14.05.1986)
орден "За мужество" ІІІ степени (Указ Президента Украины № 1156/2008)

 
13. КУДРЯВЦЕВ Александр Геннадиевич, СИУР РЦ-2 (11.12.1957 - 14.05.1986),
орден "За мужество" ІІІ степени (Указ Президента Украины № 1156/2008)
 
14. ВАЩУК Николай Васильевич, командир отделения СВПЧ-6  (05.06.1959 - 14.05.1986)
Герой Украины (указ Президента Украины № 328/2006 от 21.04.2006 г.)

 
15. ТЫТЕНОК Николай Иванович,  старший пожарник СВПЧ-6(05.12.1962 - 16.05.1986),
Герой Украины (указ Президента Украины № 328/2006 от 21.04.2006 г.)

 
16. ЛОПАТЮК Виктор Иванович, старший ДЭМ ЭЦ  (22.08.1960 - 17.05.1986),
крест «За мужество» (1996 г.)

 
17. ПРОСКУРЯКОВ Виктор Васильевич, СИМ РЦ-2  (09.04.1955 - 17.05.1986),
орден "За мужество" ІІІ степени (Указ Президента Украины № 1156/2008)
 
18. ШАПОВАЛОВ Анатолий Иванович, старший ДЭМ ЭЦ (06.04.1941 - 19.05.1986)
орден "За мужество" ІІІ степени (Указ Президента Украины № 1156/2008)

 
19. ДЕГТЯРЕНКО Виктор Михайлович, оператор ГЦН РЦ-2 (10.08.1954 - 19.05.1986)
орден "За мужество" ІІІ степени (Указ Президента Украины № 1156/2008)

 
20. БАРАНОВ Анатолий Иванович, старший ДЭМ ЭЦ (13.06.1953 - 20.05.1986)
орден "За мужество" ІІІ степени (Указ Президента Украины № 1156/2008)
 
21. ПЕРЧУК Константин Григорьевич, старший машинист ТЦ (23.11.1952 - 20.05.1986)
орден "За мужество" ІІІ степени (Указ Президента Украины № 1156/2008)

 
22. САВЕНКОВ Владимир Иванович, вибрационщик Харьковского турбинного завода (15.02.1958 - 21.05.1986)
 
23. ИВАНЕНКО Екатерина Александровна, охранник ОВО Припятского ГОВД (11.09.1932 - 26.05.1986)
 
24. КОНОВАЛ Юрий Иванович, старший ДЭМ ЭЦ (01.01.1942 - 28.05.1986)
орден "За мужество" ІІІ степени (Указ Президента Украины № 1156/2008)
 
25. СИТНИКОВ Анатолий Андреевич, зам. главного инженера 1-й очереди (21.01.1940 - 30.05.1986),
крест «За мужество» (1996 г.)  
 
26. ПОПОВ Георгий Илларионович, инженер Харьковского турбинного завода (21.02.1940 - 13.06.1986)
 
27. ПЕРЕВОЗЧЕНКО Валерий Иванович, начальник смены РЦ (06.05.1947 - 13.06.1986)
орден "За мужество" ІІІ степени (Указ Президента Украины № 1156/2008)

 
28. ВЕРШИНИН Юрий Анатольевич, машинист-обходчик ТЦ  (22.05.1959 - 21.07.1986)
орден "За мужество" ІІІ степени (Указ Президента Украины № 1156/2008)
 
29. НОВИК Александр Васильевич, машинист-обходчик ТЦ (11.08.1961 - 26.07.1986)
орден "За мужество" ІІІ степени (Указ Президента Украины № 1156/2008)
 
30. ЛУЗГАНОВА Клавдия Ивановна, охранник ОВО Припятского ГОВД (09.05.1927 - 31.07.1986)
 

Первым погиб оператор ГЦН (главных циркуляционных насосов) Валерий Ходемчук, не покинувший свое рабочее место, когда мощные насосы высотой почти 10 метров и массой в 107 тонн начали аномально вибрировать. Оператор не мог знать о том, что причина вибрации скрывается не в насосах, а в вышедшем из под контроля реакторе. И, как видно из схемы размещения оборудования, у него не было практически никаких шансов уцелеть, когда взрывной волной строительные конструкции центрального зала обрушились в помещение с ГЦН-ами.
 

 
На фото: ГЦНы (сверху), схема блока (внизу)
 

 
На стене биологической защиты, отделяющей 3-й блок от 4-го, в память о гибели оперативника установлен бронзовый барельеф.
 

 

На отметке плюс двадцать четыре, в 604-м киповском помещении, расположенном под питательным узлом реактора, дежурил с приборами наладчик Владимир Шашенок. При взрыве он получил серьезные травмы и ожоги. Его нашел и вынес на руках Петр Паламрачук, который и сам получил сильнейшие радиационный и термо ожоги. Уложив пострадавшего на носилки, его доставили сначала в станционный медпункт, а уже оттуда – в  больницу, где в шесть утра он и умер…
 

Благодаря тому, что на оперативный персонал ЧАЭС возложили всю вину за произошедшую катастрофу, долгое время героические действия работников 5-й смены находились «вне зоны внимания». А между тем, сразу после взрыва, несмотря на разрушения и высокие радиационные поля, никто не покинул своих рабочих мест. Во избежание еще более серьезных последствий турбинисты вытесняли водород из электрических генераторов и сливали масло турбин, электрики – занимались своей работой, эрцэшники (представители реакторного цеха) – проводили разведку помещений, выясняя степень повреждений оборудования.
 
Прибывший на станцию в 5 утра главный инженер Н.М. Фомин распорядился организовать подачу воды в реактор. Ввиду разрушения реакторной установки эта операция изначально была совершенно бесполезной, но выполнение поставленной задачи привело к получению смертельных доз радиации Топтуновым, Акимовым и Ситниковым…
 
Две женщины: Клавдия Лузганова и Екатерина Иваненко, охранявшие вверенные им объекты,  получили смертельные дозы радиации по роковой случайности: их служебные посты (проходная второй очереди и здание ХОЯТа) находились менее чем в трехстах метрах от взорвавшегося реактора в зоне прямого «прострела» радиационных полей. Но никто так и не отдал им команды срочно покинуть свои посты…
 

Первыми в борьбу с пожаром от взрыва 4-го реактора вступило 28 пожарных (к утру подъехали боевые расчеты из других населенных пунктов): Владимир Правик, Виктор Кибенок, Леонид Телятников, Николай Ващук, Василий Игнатенко, Владимир Тишура, Николай Титенок, Борис Алишаев, Иван Бутрименко, Михаил Головненко, Анатолий Хахаров, Степан Комар, Андрей Король, Михаил Крысько, Виктор Легун, Сергей Легун, Анатолий Найдюк, Николай Нечипоренко, Владимир Палачега, Александр Петровский, Петр Пивоваров, Андрей Половинкин, Владимир Александрович Прищепа, Владимир Иванович Прищепа, Николай Руденюк, Григорий Хмель, Иван Шаврей, Леонид Шаврей.
 

 

«Иногда вот думают, что значительная часть пожарников получила высокие дозы облучения потому, что они стояли в определенных точках как наблюдатели за тем не возникнут ли новые очаги пожаров и кое кто их осуждал за это, считая, что это решение было неграмотным, неправильным.
 
Это не так, потому, что в машинном зале находилось много масла и водород в генераторах и много было источников, которые могли вызвать не только пожар, но и взрывные процессы, которые могли привести к разрушению, скажем, и третьего блока ЧАЭС. Поэтому действия пожарных в этих конкретных условиях были не просто героическими, но и грамотными, правильными и эффективными в том смысле, что они обеспечивали первые точные мероприятия по локализации возможного распространения случившейся аварии…»
 
(Валерий Легасов «Об аварии на Чернобыльской АЭС»)
 

 
Мне нечего добавить к словам академика, ибо пожарные действовали, как и должны были действовать в сложившейся ситуации…
 
Всем погибшим ребятам записали дозу в 600 рентген, что, конечно же, совсем не отвечает действительности, так они тушили пожар в зоне прямого «прострела» радиационного поля силой в несколько тысяч рентген. И лучше даже никогда не видеть, как выглядят люди, которые приняли на себя столь мощное излучение…
 
Даже врачи удивлялись тому мужеству, с которым Владимир Правик переносил собственную боль, находя в себе силы интересоваться у врачей и сестер, как там его коллеги? Живы ли еще, есть ли шансы на их спасение?
 
Ребята уходили из жизни один за другим, а два начальника караулов: Правик и Кибенок, умерли в один день – 11 мая. Обоим было всего по 23 года…
 

Ну и буквально два слова о пожаре на ЧАЭС в ночь с 22 на 23 мая 1986 года, когда загорелись электропровода в кабельных шахтах между 4м и 3-м блоками. Поединок с которым пожарные вели в помещениях с радиационными нагрузками от 50 до 200 рентген в час. Каково было этим героям майских событий, уже знавшим о трагической судьбе своих коллег, выполнять свой профессиональный долг?
 

Эпопей с массовым переселением персонала ЧАЭС было две: в 1986 году – из Припяти в Киев и в 1988 году – из столицы в Славутич. Первым переселением были недовольны киевляне-очередники, ибо предназначавшиеся им квартиры были отданы эвакуированным жителям Припяти. Второе переселение запомнилось идеологически пафосной, но совершенно идиотской фразой гендиректора ЧАЭС Михаила Уманца: «Если бы партия требовала переезда в Славутич, а жена хотела остаться в Киеве, то я бы выбрал партбилет!».
 
После радиотрансляции выступления директора, среди доблестного персонала Чернобыльской атомной тут же вошел в моду подкол в адрес коллег-коммунистов: «чтоб ты всю жизнь спал с партбилетом!»…
 

Хуже шутников «не к месту» лишь руководящие лица, которые с серьезными лицами несут пургу-метель. Типа ответственности персонала за взрыв «совершенно безопасного» реактора. Вообще-то по преступной халатности можно расплавить активную зону, можно сделать все что угодно, но только не взорвать действительно безопасный реактор…
 
Неудивительно, что сразу после взрыва 4-го блока ЧАЭС, в конструкцию систем безопасности РБМК были, наконец, внесены те изменения, о необходимости которых эксплуатационники говорили долгие годы. Так чья преступная халатность стала причиной гибели персонала атомной станции, пожарников, а затем и участников ЛПА?
 
Это жить можно шутя, а умирают всегда всерьез. И 28 пассажиров спецавиарейса Киев-Москва, которых 26 апреля 1986 года транспортировали в шестую клинику с диагнозом «острая лучевая болезнь», не видели ни эвакуации Припяти, ни заселения Славутича. Ибо никто их них домой уже не вернулся, получив вечную «прописку» в районе Пятницкого шоссе на Митинском кладбище.
 
Фото: Клиническая больница № 6 Федерального медико-биологического агентства» имени А. И. Бурназяна (Москва, ул. Маршала Новикова, 23)
 

 
Врачам и медсестрам 6-й клиники довелось поведать многое. Но ту первую «чернобыльскую партию» они не забудут до конца своей жизни. Даже после смерти тела героев излучали столь внушительный радиационный фон, что их хоронили в «цинках», которые, в свою очередь, разместили в бетонном бункере…
 

Это неправда, что время лечит, ибо никто никогда не восполнит утрату родных людей. Время лишь позволяет по новому оценивать прежние события и расставлять иные акценты былым событиям.  А истина состоит и в том, что весь мир знает -- мемориал «чернобыльцам» установлен тем профессионалам, среди которых не было трусов или предателей.
 
Вот почему это первое захоронение стало главным мемориалом всем погибшим и потерявшим собственное здоровье «чернобыльцам». И из года в год живые «чернобыльцы» считают своим долгом отдать дань уважения этим Героям…
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 


В объеме газетной статьи рассказать о героическом труде всех ликвидаторов просто-напросто невозможно. Здесь нужна многотомная Книга Памяти…
 
Но не сказать несколько признательных слов «крылатым рыцарям» Чернобыля – вертолетчикам, со стороны автора было бы непростительно. Формирование летных экипажей началось уже 26 апреля. И отбирали лучших из лучших – пилотов 1-го класса. Асов, которым по плечу было выполнение самых сложных задач в самых экстремальных условиях…
 
По словам начальника штаба ВВС Киевского военного округа генерал-майора Н.Т. Антошкина, который с 26 апреля по 5 мая 1986 года непосредственно руководил действиями сводной авиационной группы, в полетах по засыпке с воздуха аварийного реактора ЧАЭС и прочих работах было задействовано около 80 боевых машин. Через Чернобыль прошло порядка шести сотен вертолетчиков (без учета количества наземного персонала)…
 

 
В дни Чернобыля генералу Николаю Антошкину было 43 года
 

 

26 февраля 2006 года военных летчиков-«чернобыльцев» пригласили в Главкомат Дальней авиации на торжественную встречу, посвященную 20-летию памяти о Чернобыльских событиях. И главком ВВС генерал армии Владимир Михайлов, сняв фуражку, попросил у ветеранов прощения за то, что в те дни от личного состава скрывались данные об уровнях радиации над реактором. Еще даже в первых числах мая вертолеты Ми-24 РХР фиксировали уровни радиации до 3000 рентген/час…
 
Фото: Ми-24 РХР (радиационной и химической разведки)
 

 

С учетом установленного верхнего уровня в 25 рентген (по достижении которого пилотов по нормам безопасности должны были выводить из «зоны»), каждый заход «на реактор» засчитывался всего в один рентген . А де-факто за каждый пролет над разрушенным 4-м блоком экипаж получал дозу в несколько раз большую «официального стандарта», а в отдельных случаях бОльшую на порядки.
 
Ю.Н. Щербак в книге «Чернобыль»  описывает случай, когда летчик ВВС Киевского военного округа полковник Николай Волкозуб в начале мая 1986 года провисел на вертолете порядка шести минут над реактором, чтобы с помощью термопары, прикрепленной к трехсотметровому тросу попытаться измерить температуру топливной массы…
 
Или во время спецоперации «Игла», по установке специальных измерительных датчиков в разрушенный реактор, осуществленную 19 июня 1986 года летчиком-испытателем Мельником Н.Н. – экипажу так же пришлось держать свою машину несколько минут прямо над смертоносным развалом…
 

 
(Примечание О.Ф.: необходимо отметить, что в воспоминаниях разных людей об одних и тех же событиях, зачастую разнятся даты проведения работ и типы вертолетов. Что в общем-то неудивительно, так как воспоминания очевидцев писались спустя какое-то время…)
 

Участвуя в ЛПА военные вертолетчики проявили подлинное мужество и самопожертвование. Например, командир эскадрильи подполковник Яковлев за один день сделал 33 прохода над реактором. Ну или те же огромные по дозовым нагрузкам работы с долгими зависаниями вертолетов над разрушенным блоком (как вышеупомянутая операция «Игла»), которая де-факто оказалась напрасной. Просто хотелось бы подчеркнуть, что не было таких задач, которые ставили вертолетчикам, а они бы вдруг отказались выполнять поставленное задание. Большинство летчиков имело боевой опыт Афганистана, поэтому невыполнимых задач для них практически не существовало…
 
Нельзя ни отметить и труд наземных служб и загрузчиков «бомбо грузов». Ведь даже от обшивки вертолетов показания ДП-5 уходили в зашкал. Да и не стоит забывать о том, какие столбы пыли поднимают вертолеты при посадке и взлете. А ведь облучение от попавших внутрь организма радиоактивных частиц представляет даже большую опасность, чем внешнее…
 
Кстати, в записях академика Легасова в качестве примера недостатка организации работ в первые дни отмечен тот факт, что 27 и 28 апреля экипажи вертолетов самостоятельно загружали песок в мешки…
 

Если в конце апреля-начале мая основной опасностью для экипажей был тепловой выброс активной зоны разрушенного реактора и мощный нейтронный поток, то чуть позже летать стало еще сложнее. Ибо в целях безопасности работающих на земле ликвидаторов, пилоты были вынуждены действовать на минимальных высотах – то есть с максимальными рисками для себя.
 
(В первые дни аварии грузы сбрасывались с достаточно приличных высот и этими бомбометаниями фактически разбомбили южную стену центрального зала, деаэраторной этажерки и крышу машзала. При минимальных высотах угрозой являлись вентиляционная труба, электропровода и краны)
 

 
Трагедия произошла, когда строительство объекта «Укрытие» шло полным ходом. И вертолетчикам было поручено сбрасывать в жерло разрушенного блока специальный водный состав.
 
(Ученые называли его ПАВ (пыле-аккумулирующее вещество), а летчики его тут же переиначили в ПВА и называли «клеем». Авиационные техники его просто проклинали, ибо этот клейкий состав при попадании на борта машины практически невозможно было смыть  для дезактивации техники)
 
2 октября 1986 года вертолет Ми-8 под управлением опытного пилота Владимира Воробьева, заходя с грузом на реактор, задел лопастями тросы крана «Демаг» и рухнул в нескольких метрах от стены блока.
 

 
Вполне вероятно, что в имевшихся условиях было бы необходимо вообще отменить полеты, так как пилот заходил против солнца и поэтому просто мог не заметить 160 метровую стрелу крана, находившуюся на траектории курса. Но вообще-то, исходя из требований безопасности, в таком случае требовалось бы отменить абсолютно все полеты над разрушенным реактором…
 
Подробности этой истории поведала Ольга УНГУРЯН (газета «ФАКТЫ», 20.03.2001 г.) в материале «За день до гибели у стены саркофага экипаж чернобыльских вертолетчиков был запечатлен на «лишнем» 37-м кадре»
 

 
Видео трагедии:
 

 
Поэтому мне лишь остается привести список погибшего 2 октября 1986 года экипажа Ми-8:
Командир  экипажа:  капитан Воробьев Владимир Константинович  (родился 21.03.1956 в Ярославле)
Штурман: старший лейтенант Юнгнинд Александр Евгеньевич (15.04.1958, г.Гомель)
Бортмеханик: старший лейтенант Христич Леонид Иванович (28.02.1953, г.Херсон)
Авиамеханик: старший прапорщик Ганжук Николай Александрович (26.06.1960. г.Луцк).
 

 
Долго шарил по сайтам, пытаясь уточнить фамилию штурмана (во многих местах она звучит, как «Юнгкинд»). Увы, более менее  полная информация в сети есть только на командира экипажа:
 
ВОРОБЬЁВ Владимир Константинович, 1956 года рождения.
Родился в г. Ярославле. На военную службу призван 01.04.1976 г.
Окончил Ярославский УАЦ ДОСААФ в октябре 1976 года. Военный лётчик 1 класса.
Проходил службу в Афганистане с 31.10.1984 г. по 30.10.1985 г. в должности командира вертолёта Ми-8 в составе 181-го отдельного вертолётного полка (в/ч 70419, провинция Кундуз).
После Афганистан проходил службу в составе 112 отдельного вертолётного полка (Забайкальский военный округ).
 

 
Выписка из наградного листа на представление к ордену Красной Звезды (июль 1985 г.):
 
«… За время прохождения службы в Афганистане выполнил 646 боевых вылетов с общим налётом 417 часов. Принимал участие в проведении 5 крупных операций по уничтожению банд мятежников в районах н.п. Кандагар, Баграм, Пули-Хумри, Файзабад, провинции Кунар. Выполнил 24 полёта на десантирование тактического воздушного десанта. Составом экипажа перевезено 240 тонн груза, 360 человек. Выполнял полёты на эвакуацию раненных с поля боя, нанесение бомбо-штурмовых ударов. Лично уничтожил из бортового оружия позиции ДШК и 2 крепости. С 20 по 28 мая 1985 года принимал участие в проведении операции в провинции Кунар. За это время выполнил 33 боевых вылета общим налётом 35 часов, из них 8 вылетов на десантирование.
 
Особо отличился 25 мая 1985 года при эвакуации тяжело раненых с высокогорной площадки 2700 м., ограниченной высокими деревьями. Проявляя высокое лётное мастерство, хладнокровие, были спасены трое военнослужащих».
 

В «лучших» советских традициях о катастрофе Ми-8 и гибели всего экипажа СМИ не сказали ни слова. И погибшим героям сослуживцы собственными силами поставили скромный памятник…
 

 

 
Вертолетчиков за их участие в ликвидации последствий аварии на 4-блоке ЧАЭС, образно говоря, халвой не баловали. Ибо молодые ребята сначала вырывали из своих медкарт с указанными дозами облучения, чтобы их не отстранили от полетов. А потом, когда обменивали удостоверения участников ЛПА, многим пришлось долго доказывать (а уж армейские инстанции, уж поверьте, умеют тупить не по-детски!), что в 1986 году они на своих боевых машинах возили исключительно «шитики», а не туристов в Крыму…
 
Честь вам и слава, герои Чернобыля!
 


 
Предыдущие части материала
Часть 3. Бойцы Добровольческой армии
Часть 2. Человеческий фактор
Часть 1. Последний подвиг советского народа
 
P.S. при подготовке материала использованы данные сайтов chernobil.info, pripyat.com, afghan-yar.msk.ru
и иных интернет-ресурсов