«Труд делает свободным». Такая надпись красовалась на воротах нацистских концлагерей. «Труд — дело чести, славы, доблести и геройства» - лозунг, ставший неотъемлемым атрибутом сибирских лагерей. Нечто подобное можно прочитать и на стенде возле так называемого «Замка Гарри Поттера» на 9-й Фонтана – резиденции Сергея Кивалова. Там же на стенде размещены фотографии улыбающихся студентов, размахивающих лопатами.
 
Когда я стал студентом юридической академии, то уже в первые дни обучения нам объяснили, что для того, чтобы лучше сдружиться, нам надо поработать на благо академии. «Не для других – для себя стараетесь!» - говорили нам, отправив на строительство общежития «Фемида», расположившегося рядом с главным корпусом. И было вовсе неважно, что я жил в Одессе и не нуждался в общежитии. Конечно, стройкой, по сути, занимались нанятые бригады, а мы всего лишь таскали строительный мусор. Но несколько часов сразу после обучения студенты-первокурсники отдавали этому нелегкому делу. Мы брали с собой сменную одежду и вместе со строителями работали на благо академии. Один из моих однокурсников тогда удачно пошутил, назвав эту работу «введением в специальность». Когда в конце работы я смывал с лица пыль, стоящий рядом работяга в грязном комбинезоне меня спросил: «Ребята, а сколько вам платят?». «Нисколько, мы студенты» - ответил я.
 
Когда я окончил первый курс, то трудовая повинность вновь меня настигла. Вместо подготовки к летним экзаменам нас, несовершеннолетних парней, отправили на 9-ю станцию Фонтана на очередную стройку. Это называлось «практикой». Здесь строилось несколько коттеджей, принадлежавших Сергею Васильевичу. Отказаться было нельзя. В противном случае отказников не допустили бы к сдаче сессии. С раннего утра мы махали лопатами, ровняя склоны и раскапывая траншеи. На месте нашу работу курировали сотрудники кафедры физического воспитания. Иногда нас отправляли и на строительство ресторана, располагавшегося там же, выполненного в виде выброшенного на берег корабля. Пару раз приезжал и сам Кивалов, чтобы проверить работу. В белом костюме он ходил среди студентов и, взяв лопату, показывал своим заместителям, где и что нужно сделать или исправить. Однажды на автомобиле с номерами Верховной Рады приехал Киван Аднан – руководитель Арабского культурного центра Одессы. Присутствовавший тогда Сергей Васильевич с гордостью показывал ему свои владения и студентов-рабов, машущих лопатами и перекатывающих груженые тачки. Нередко на стройку приезжало и остальное руководство академии.
 
Устав от работы, несколько студентов присели в тени. К ним сразу же подошел староста одной из групп. «Будете плохо работать, - сказал он надменно, - я сделаю так, чтобы вам практику вообще не засчитали». Не знаю, действительно ли его назначили местным «вертухаем», благодаря родству с одной из преподавательниц академии, либо он сам вызвался, но создать проблемы мог. Этот староста позже отметился и во времена «оранжевой революции», сливая в деканат фамилии тех, кто, так или иначе, симпатизировал «оранжевым» - ленточкой ли на рюкзаке или неосторожно брошенной фразой. А пока мы самоотверженно махали лопатами. Раз в день нам привозили обед – несколько картонных коробок с булками и бутербродами. Однако, бдительная охрана (по совместительству – работники хозчасти академии) сразу отнимала у нас эти коробки, выдавая каждому лишь по одной булке и одному бутерброду. Конечно, этого было мало для изнуренных работой подрастающих организмов. Но ни крошки больше нам не давали. Зато я сам видел, как охранник скармливал эти бутерброды черной собаке, живущей на стройке. Мы даже пытались жаловаться заместителю декана, приезжавшему почти каждый день, но ничего не изменилось.
 
Тогда же я и заработал двустороннее воспаление легких. Экзамены я сдавал, практически плюясь кусками легких. Благодаря десяти дням под капельницами с интенсивными антибиотиками я пришел в себя. Утром сдавал экзамены или готовился к сдаче, а днем ездил на капельницы. В качестве побочного эффекта от антибиотиков у меня почернела эмаль зубов, и немало времени прошло, пока зубы стали нормального цвета. Но и после сдачи сессии лето для нас еще не наступило. Нас вновь отправили на стройку. Теперь уже на 5-ю Фонтана, где строилось общежитие «Юрист» и здание МГУ. Благодаря моей справке о перенесенной пневмонии я был назначен на менее сложные работы, но полностью освобождать от работ меня никто не собирался. Вместо махания лопатой в пыли с остальными студентами я таскал двухметровые доски, надев на руки, полученные строительные перчатки, затертые до дыр.
 
А потом были и участия в шествиях в поддержку Кивалова, и подписание петиций. Но строительства уже не было. Нам на смену пришли младшие курсы. А стройка не заканчивалась никогда. Уже после окончания академии я не раз видел летом толпы студентов с лопатами рядом с растущим буквально на глазах «замком Гарри Поттера».
 
Теперь же, гуляя по набережной, я невольно смотрю на стенд с изображением улыбающихся студентов. Конечно, меня на тех фотографиях нет. Я не строил замок. Но в каждом студенте я вижу себя. Молодого голодного первокурсника с кровавыми мозолями на руках, обгоревшего на солнце, выплевывающего куски своих легких, смотрящего на Сергея Васильевича Кивалова, статно вышагивающего среди сотен рабов, облагораживающих его владения.